смысла. Лучше встретиться с Валар лицом к лицу и прямо поговорить, а не ждать, погонятся или нет, заставят возвращаться или не заставят. К тому же… Отец здесь из-за него…

***

Огромная открытая смотровая площадка под самым шпилем дворца открывала потрясающий вид на Аман, и Нолофинвэ невольно обратил внимание, что с неё замечательно обозревается всё ещё горящий в Альквалондэ лес.

Манвэ, Тулкас и Эонвэ, почему-то выглядевшие, как трое близнецов, о чем-то молча переговаривались — Нолофинвэ это чувствовал, и подобное положение вещей не обещало ничего хорошего.

Воздух рассек пронзительный свист, смешанный с клёкотом и шорохом перьев, и на пол, состоящий из разноцветных кварцевых плит сел орёл размером с пони. Отливающие золотом перья завораживающе блестели, но трогать огромную птицу Нолофинвэ бы не решился.

Все три «Манвэ» одновременно подошли к орлу, но только на того, кто был посередине отреагировал пернатый соглядатай. Позволив погладить себя по перьям на шее, орёл издал пронзительный крик и улетел.

— Дивные дела творятся в Средиземье, — констатировал Манвэ и посмотрел на своего гостя. — Тебе интересно узнать, как дела у Феанаро?

Нолофинвэ кивнул, учтиво поклонившись.

— Сыновей у него действительно шесть! — захохотал Тулкас. — Похоже, сжёг младшенького вместе с кораблями Тэлери!

— Не может быть! — ужаснулся второй из сыновей Финвэ.

— Можешь проверить! — снова расхохотался Тулкас. В образе, идентичном Манвэ, он выглядел странно, нелепо и… Ужасающе. — Иди к Намо и спроси! Можешь в бездне и оставаться!

Владыка Арды заговорил с братом без слов, и Тулкас притих. Эонвэ стоял, вытянувшись, руки по швам, взгляд пустой и покорный.

— Орёл не приносит вестей словами, — пояснил Манвэ, — это лишь образы, запечатлённые глазами птицы. Тэлуфинвэ среди сыновей Феанаро нет. Но не эта весть главная, Нолофинвэ. В Средиземье началась великая война! Пока это лишь небольшие стычки противоборствующих сторон, но армии огромны и сильны. И никто не намерен отступать. Ты действительно хочешь присоединиться к Феанаро, Мудрый Финвэ? Или останешься с младшим братом? Со своим королём. Поможешь советом, эльфами, богатством. Мы должны как можно быстрее восстановить природу Валинора, иначе очень скоро из еды останется только рыба и водяные зверьки. Ты возьмёшься за благое дело или отдашь жизнь по глупости?

— Я хочу увидеть брата, — мрачно произнес Нолофинвэ. — За этим я здесь. Поговорю с ним, и решу, что есть благое дело, а что обернётся глупой смертью. Но прежде, скажи, Владыка Манвэ, что грозит моему сыну?

— Справедливость, не более! — хохотнул Тулкас, хлопнув в ладоши.

— Именно, — подтвердил Манвэ. — Справедливость. Финдекано замарал душу невинной кровью ради восставшего против Валар рода Феанаро Куруфинвэ, коим суждено теперь пролить бессчётные слёзы, стать отвергнутыми и проклинаемыми, презренными изгоями, обездоленными и гонимыми. Их подвиги и творения станут прахом, единственной же памятью, воплощенной в слова о роде Феанаро, станет их бесчестье. Это судьба любого, кто смеет бросать вызов законам Валар. А после смерти тел, ты видел, что ждёт отступников. Во владениях Намо не найти сочувствия и не вымолить прощения. Поэтому, Нолофинвэ, делай это, пока жив.

— Я… — эльф судорожно сглотнул. — Я должен увидеть брата. Короля. Моего. Где он?

Все три Манвэ указали Нолдо на дверь.

***

— Не ведал он, что творил, — монотонно диктовал летописцу Арафинвэ, расхаживая вперёд-назад по балкону, любуясь прозрачными перилами. — И тогда опечалились Владыки и залились горькими слезами. «Зло непременно обернётся добром!» — так утверждал Манвэ, но с ним не был согласен хозяин Бездны, молвив, что зло есть зло и таковым навек останется.

Квеннар и-Онотимо покорно записывал текст, но в глазах эльфа читалось изумление, граничащее с потрясением.

— Брат! Арьо! — воскликнул бледный, словно полотно, Нолофинвэ, выбегая из зала на балкон, протягивая дрожащие руки. — Как я рад, что хоть у тебя всё в порядке!

Арафинвэ сдержанно улыбнулся.

— Не надо объятий, — холодно произнес он, — твои руки в невинной крови. Ты сам убийца и отец убийцы, которого пытаешься спрятать от справедливого суда.

— Что?

— Ты всегда лгал и притворялся, и пытаешься делать это снова. Но теперь, единокровный брат, я вижу твои истинные намерения.

— А где твои дети, Арьо? — прищурился Нолофинвэ.

— Я отпустил их с миром, — очень печально вздохнул король. — И буду неустанно молить Эру об их благополучии. Чтобы судьба отступников не настигла их. Мои дети ушли, но о них не распространится дурной славы. Они станут великими, всеми любимыми и почитаемыми правителями. Я сделаю всё ради их счастья. Я очистил сердце и разум. Я мог бы посоветовать это и тебе, но вижу, ты ещё не готов познать Истину и принять её. Тебе нужны тяжкие испытания, чтобы пришло осознание Правды. Мне очень жаль тебя, брат. Ты сам замарал свою душу, и продолжаешь это делать. Но я верю — однажды прозреешь даже ты.

«Вот о чём говорил Эонвэ, — ужаснулся Нолофинвэ. — Он сказал правильно — я должен был увидеть брата…»

— Где мама? — с замиранием сердца спросил старший сын Индис.

— Пока в Тирионе. Но скоро уедет. Если хочешь увидеться, поспеши. И помни, брат, я буду молить Эру о вашем прозрении.

— Не утруждай себя, — сверкнул глазами Нолофинвэ. — Я дал слово в присутствии Валар, что последую за Феанаро, куда бы брат ни шёл. Хочу или нет, мне придётся его сдержать. Возможно, часть моих подданных останется в Валиноре, станет твоим народом. Но среди них меня не будет. Прощай.

Арафинвэ молчал. Проводив взглядом брата, он со вздохом закрыл глаза, что-то долго шептал, а потом снова серьёзно посмотрел на Квеннара.

— Записывай. «И столь велика была ложь сильнейшего из Валар, что не могли противостоять ей даже величайшие умы…»

Валар помогут

Тонувший в удушливом дыму город жил. Жил и выживал, несмотря ни на что. Эльфам Альквалондэ удалось не подпустить огонь к строениям, но погасить не получалось. Отделив опасные участки леса широкими просеками, Тэлери привыкали жить со своими потерями в опустевших домах опустевшего порта, на утонувших в безмолвии улицах. Население сократилось втрое, и каждая семья увидела смерть.

Но были и те, кто, поддавшись песням Нолдор, готовились увидеть новую жизнь, поэтому последовали за мужьями к Таникветиль, боясь оставаться с сородичами, смотревшими на них, как на предателей.

Пытаясь продолжить жить, несмотря ни на