То ли я неуклюже наступил на камень шаткий какой, то ли неудачно ступня подвернулась, то ли… Я только понял, что моё тело уже находится горизонтально и до поверхности под ним ой как далеко!

– Морьяр! – завизжала Элдри.

Наверное, мне тоже полагалось что-нибудь прокричать, но я не мог определиться с тем, что именно. Не хотелось, чтобы последнее произнесённое мною слово оказалось примитивнейшей буквой «А». Я как-то за свою жизнь много фраз и подлиннее, и поразумнее выучил. Вон Арнео какую смачную закрутил! Заслушаешься!

Хрясь!

Уж не знаю, как можно было зацепиться капюшоном плаща за выступ, но у меня получилось. Жаль, что неосознанно. Несмотря на то, что шея едва не сломалась от такого и тут же заныла, навык мог пригодиться.

Р-р-р-р!

А это согласно законам физики ткань начала рваться. Силу тяготения никто не отменял. Я тут же быстро замахал руками. И, конечно же, мною двигала не попытка взлететь вопреки видовой принадлежности к человеку. Просто мне захотелось в сей непроглядной темноте нащупать хоть что-то, за что можно ухватиться. Но от резких телодвижений я только быстрее снова полетел вниз.

Шмяк!

Я с лёгким стоном приподнялся на руках. Под ладонями оказалась какая-то неприятная и крайне дурно пахнущая масса. Словно бы я очутился в глубокой вонючей луже. Однако, во всяком случае, она оказалась достаточно мягкой, чтобы сделать окончательное падение менее болезненным.

– Морьяр! – донёсся до меня далёкий вопль Элдри.

– Светильник какой сбросьте! – тут же попросил я и услышал не особо-то и тихо произносимую Арнео фразу:

– Зря вы так, почтенный Далсинор, решили. Эта сволочь так просто не помрёт…. Эй! Мальчик мой гениальный! А, может, тебе к светильнику верёвку привязать, э?! Наверх выбраться не желаешь?

– А давайте вы свяжете лестницу!

Может кто-то и обладал достаточной сноровкой, чтобы подтягивать себя наверх всё то расстояние, что я падал, однако я в своих физических возможностях никак не сомневался. Точно бы грохнулся где посреди пути! Несмотря на то, что долгое путешествие по родному миру значительно улучшило состояние моих щуплых мышц, я всё равно оставался обычным человеком, а не силачом или атлетом…

В конце концов, я маг! И мне можно не страдать комплексами по поводу физической составляющей!

– Угу. Крючком до ажурных кружев царского нижнего белья! – донёсся до меня ехидный ответ Арнео. После чего сверху полетели клочья мха из разбитой склянки. Они красиво и неторопливо опускались подобно плавно падающим звёздам или пушистым хлопьям радиоактивного снега.

В яме стало немного светлее. Не особо, но я хотя бы понял, что мягкое под моими конечностями оказалось начавшей разлагаться плотью.

– Я нашёл вторую часть гномов! – тут же завопил я, и в разговор теперь вступил и Далсинор:

– Какую вторую?!

– Ту, что обычно на костях держится!

– Чего-чего?!

– Здесь полно тухлого гномьего мяса и их гниющих потрохов, почтенный!

– Ах ты, мерзкий щенок!

Сверху послышалась приглушённая ругань. Но мне было не до конца понятно, о чём спорят Арнео с Далсинором, так что я начал собирать в ладонь гаснущие ошмётки мха. Пропитываясь кровью, они переставали светить.

– Эй, Странник!

– Что? – откликнулся я на клич Арнео.

– Там, внизу, ты видишь какой иной выход? А то у верёвки не хватит длины, даже если забить на идею плетения лестницы.

– А верёвку доплести?

– Не из чего!

– Может, цепь?

– Некому ковать!

– Вы там совсем безрукие, что ли?! – вконец рассердился я, но тут узрел проход и задумчиво сообщил. – Здесь есть ответвление… Кажется, в сторону завала.

– На том же уровне высоты? Или сможет на другой ярус вывести?

– Отсюда не видно. Но вроде ровно всё.

– Почтенный Далсинор говорит, что это хорошо, так как за завалом тоннель на спуск идёт. Мы вполне можем наткнуться на перемычку, и тогда он с удовольствием поговорит с тобой. С глазу на глаз!

– А если не будет ничего такого?

– Ты как будто вчера родился! Не будем же мы ради тебя такой путь обратно делать.

– Морьяр, – тут же заныла Элдри. – Мы не оставим Морьяра!

– Ну-ну, – начал успокаивать её бог. – Мы не оставляем его… А предоставляем своей особенной уникальнейшей судьбе.

– У-у-у!

– Странник! – перекричал не утихающие рыдания гном. – Лови!

Видимо, Далсинор успел сбегать до лагеря и обратно, ибо возле меня бухнулся мешок с моей поклажей. Я с превеликим удовольствием нащупал не только свои вещи, среди которых лежали съестные припасы, но и привязанный к ним самодельный факел Арнео. Бог накануне кропотливо и непрофессионально сооружал его под мои неодобрительные взгляды.

Зажечь фитиль оказалось просто. Яму тут же наполнил подрагивающий тёплый свет огня. И пусть это мало решало мою проблему воссоединения с отрядом, я почувствовал себя увереннее и, не прощаясь, двинулся вперёд по тоннелю.

***

Просто так вышагивать вперёд было муторно скучно, поэтому я начал осмысливать произошедшие события.

Несомненно, Ужас Глубин полностью подтвердил своё название. Он внушал своим жертвам их потаённые страхи, но… для чего? Питался он эмоциями или это была самозащита? Или и вовсе развлечение? Кто-то же отделил плоть от костей и занялся искусством творения. И пусть, конечно, никто не мог утверждать, что ни один гном при этом не оказался съеден, я всё равно был уверен, что если бы интерес Ужаса Глубин состоял только в физическом насыщении, то он бы бережнее относился к мясу.

Пожалуй, пока я мог отнести данную аномалию аж к семи классам живых существ. Первый из них, именуемый…

– Именуемый, – медленно, только что не по слогам, произнёс я вслух, чтобы подстегнуть память. – Именуемый…

Мне пришлось остановиться от потрясения. Из семи классов (или я думал о пяти?) не вспоминался ни один.

– Да что же это такое!

Я раздражённо сел на холодный пол, поджал под себя ноги и, удобно пристроив факел рядом, соединил кончики пальцев. Эта поза считалась классикой для активации… чего-то там.

Дряньство!

Я же лучший ученик… неофит? Выпускник? По какому направлению?

Неужели вскоре я потеряю все свои знания? Медленно, капля за каплей, превращусь в тупое подобие человека? Осознаваемо забуду всё о себе?! Как полное ничтожество, свернувшись клубком в этой каменной могиле, перестану дышать?!

Способность сделать глубокий вздох несколько усмирила паническое настроение. О кое-чём я ещё помнил. А потому слегка наклонился вперёд и начал рисовать пальцами на пыльной поверхности пола фрагменты воспоминаний. Остатки разума вопили, что надо сделать хоть что-то, прежде чем окончательно потерять себя. Наверное, я был умён когда‑то, раз предвидел тщетность попыток иных логических рассуждений и действовал столь уверенно.

– Эветта, – вывел я имя под изображением женского