Мне его речь показалась бессвязной, а потому я промолчал. Чего с дураком разговаривать? Однако молчать ныне Арнео не был намерен. Он посчитал себя обязанным чего-то там мне разъяснить.

– Знаешь, ты действительно неповторим и по-своему умён.

– Я всем об этом говорю. Если ты не слушал, то не могу сказать, что ты обладаешь достойным моего общества разумом, – обиженно заключил я.

– Тогда поступи, как я. Соври поправдоподобнее! – с чего-то проявил раздражение Арнео, а затем продолжил. – Умный бы заметил, что наш Далсинор по уши влюблён в свою королевну. И это взаимно!

– С чего я должен был это заметить? – удивился я и, перестав перемешивать колоду, принялся раздавать карты. – Он не прикасался к ней, не дарил ей ничего, не…

– Вот балда! – перебил Арнео. – Как они смотрели друг на друга! Как ухватилась Ванесцарна за возможность самой выбрать себе мужа!

– А что в этом такого?

– Ты же из Чёрной Обители, что возле Варжени, да?

– Да.

– Значит, должен был про Бабий Завет слышать.

– Даже столкнулся с ним, – признался я и улыбнулся, так как обнаружил в своих руках отличный расклад. – Но причём здесь он? Никогда особо в его глупости не вникал.

– Мне тоже, знаешь ли, как заядлому холостяку его нюансы ни к чему… У меня знамя лун, и я начинаю игру.

– Давай… Твой ящер погиб от камнепада, и, пока размышляешь над следующим ходом, может объяснишь к чему надо было упоминать Завет?

– У большинства рас не принято смешение крови. Мне достались ещё и солнечные блики. Поэтому не празднуй победу раньше времени!

– Хорошо. Потерплю.

Арнео снова мрачно взглянул на меня, но начал выкладывать карты в треугольник и одновременно продолжил беседу:

– Традиции у многих рас такие понапридуманы, что наказания Бабьего Завета, когда за то, что, например, жена бороду мужа не похвалила за неделю ни разу, ей всенепременно по спине три удара палкой надо выдать, кажутся чем-то разумным и даже мягким.

– Серьёзно? За бороду?

– Серьёзно. Потому Завет у по-обезьяннему волосатых крестьян прибрежного Амейриса и в почести до сих пор. От Шрай-Хана идею услышали и переиначили, как могли. Со всей дуростью! Хорошо хоть последние два короля вне закона его объявили, а то бы у нас все незамужние девицы, у которых живот отчего-то расти начал, так бы и ходили налысо обритыми.

– Налысо? – спросила откуда-то появившаяся Элдри и оставила рот открытым.

– Иди-ка насобирай мне камней помельче, девочка. Будем чудеса из них творить, – тут же выдал ей мешочек Арнео и, когда она обиженно ушла, всё же бросил карты, признавая проигрыш. – Твоя взяла!

– Моя победа. Как и говорил.

– На этот раз твоя. А если вернуться к Далсинору, то у гномов хоть и почти что равенство полов, но от престижа родословной всё очень сильно зависит. Если Ванесцарна не желает, чтобы ей нос отрезали, то она только в сторону тановых сыновей смотреть должна.

– Разве глава войска недостаточно хорошая партия?

– Нет, если он всего лишь способный малый, выбившийся наверх.

– Но при нашей победе она сможет выбрать себе в мужья любого.

– Любого, но гнома и очень знатного, – поправил Арнео.

– Я всё равно не понимаю. Зачем пошёл с нами Далсинор?

– Ну, может он не уверен в нас и хочет помочь нашей победе. Может, хочет увериться, что мы не сбежим…

– А мы точно сбежать не можем?

– Я определённо могу умереть и воскреснуть за пределами Амонранда. В том, что ты осуществишь тоже самое, я испытываю сомнения.

– Нет. Тогда не вариант.

– А ещё у меня есть дельная мысля, что Далсинор просто-напросто славы сыскать себе хочет. В том, что Ванесцарна выберет его в мужья толку мало. Её не тронут, а его вот запросто тихонечко удавят… Но героя. Героя вроде как уважать положено, а не мочить тайком.

– А Далсинор – это тот гном, что вон в том углу сидит?

– Да. Конеч… А-а-а! – завопил Арнео и бухнулся с мешка с поклажей, увидев подле нас редкостно неприятную тварь, похожую на огромную чернильную кляксу – дракнярда.

Ноги бога резко задрыгали по каменному полу в попытке убежать, находясь в горизонтальном положении. И лично меня искренне поразила реакция Арнео. Аж до зависти! Сам-то я редко когда мог так быстро двигаться в случае острой неожиданной опасности, элементарно замирая. Замер и на этот раз. Даже дыхание затаил.

Чтоб вы знали, дракнярды – это не Ужас Глубин гномов. Это Наивеличайший Кошмар магов! Они своеобразные «пожиратели» магии. На них не действует ни одно прямое заклинание. Только косвенное. Если говорить понятнее, то магический удар молнии не принесёт дракнярду никакого вреда. А вот в пожаре, вызванном этой молнией, он сгореть мог бы… если бы вообще мог гореть. Дело в том, что дракнярды существа иного плана. Они могут принимать материальный облик в наших материальных мирах, но, как и демоны, только гости в них. Если вспомнить пирамиду, что я рисовал Элдри, то они почти вплотную находились к моим Хозяевам, но при этом не представляли из себя никакую структурированную силу. С их возможностями заниматься исключительно набиванием собственной утробы – подобного не мог понять ни один маг Порядка. Однако так и происходило. Дракнярды, служа Хаосу, пожирали изнутри миры, в которые им доводилось попасть, и выжигали их до чёрных дыр, разъедая материю пространства.

– Какой мне вкусный куш попался, – облизнул дракнярд чёрный чешуйчатый рот раздвоенным языком. – Давненько я не пробовал бога!

– Съешь его! – воскликнул Арнео, невежливо тыча в меня пальцем. – Он умный, талантливый, очень-очень способный маг!

– Я не буду его есть, – прошипел дракнярд.

– Почему?! Отчего такая несправедливость?!

– Потому что, пусть он и был магом, он сейчас невкусный!

– Великая Тьма! – смог наконец-то хоть что-то произнести я. Да ещё и с облегчением.

– Эй! Что там у вас? – послышался встревоженный голос Далсинора совсем близко.

Мы единовременно повернулись, дабы посмотреть на редкостного идиота, не убегающего от дракнярда. Гном выглядел несколько растерянно. Он держал руку на рукояти топора, готовясь вот-вот снять его с пояса, но словно бы не видел противника. Одновременно и я, и Арнео нахмурились и перевели взор на…

– Он исчез, – ошарашенно сказали мы в один голос и поинтересовались друг у друга. – Иллюзия?

– Нет, – опроверг Арнео. – Я видел его суть.

– Я тоже.

– Он был настоящий.

– Или совсем как настоящий.

– О чём вы? – не понимал Далсинор.

– Вы никого не видели?

– Нет.

Я покосился на гнома и предпочёл не заниматься объяснениями. Толка от такого просветительского разговора сейчас было мало. Поэтому я перешёл к действительно важным моментам,