– Дамы и господа! Дети и их родители! Самые сильные мужчины мира и самые красивые женщины, ловкачи и воздушные гимнасты, а также неведомое чудище, полу-человек полу-волк из тропических лесов Гуинмао! Добро пожаловать в цирк Калибана! – Калибан отвесил поклон и сзади него в небо взлетел самый большой фейерверк. Люди восторженно закричали.

Занавес с основной сцены пал и на помост вышел Дегаль, разодетый и с закрученными усами. Толпа ревела от восторга, когда он гнул подковы и подбрасывал в воздух огромные гири. Следом за ним высоко над помостом в воздухе закрутились гимнасты, выполняя невообразимые па под восторженные крики толпы. Ни на секунду не останавливаясь представление продолжалось, артисты сменяли друг друга, доводя толпу до экстаза. У Тима сперло дыхание, когда на помост выволокли Ходо, закованного в цепи. Он был обвешан меховыми тряпками и выглядел просто чудовищно. Он скакал по сцене и клацал своими зубами, пена изо рта летела во все стороны. Тим стиснул зубы до скрежета. Когда Хода стали утаскивать с помоста – Тим аккуратно стал протискиваться сквозь толпу. Двое рослых мужчин тащили рычащего и кидающегося на них Ходо.

– Пошел, проклятая тварь! – Мужчина пнул Ходо и не успел отдернуть ноги, когда Ходо вцепился зубами в его сапог и сорвал его, в секунду разорвав его зубами.

Тим слышал мысли Ходо, но это было так слабо и туманно, что ничего было не разобрать. В голосе в голове не было ничего кроме красного бешенства и сильной усталости.

Ходо затолкали в клетку и захлопнули дверь.

– Ну и тварь. Она мне ногу чуть не оттяпала! – Один из мужчин взял палку и стал зло тыкать Ходо сквозь решетку. Тот гавкал и кидался на прутья, потом схватил палку зубами и утащил к себе.

Мужчины ушли, зло ругаясь. Тим подождал и когда убедился, что никого больше нет, тихо подкрался к решетке.

– Ходо. – Прошептал он. – Эй, братик.

Ходо бросился к решетке там быстро, что Тим едва успел отскочить.

Младший брат стоял у решетки, зло рыча.

– Ходо, а ты помнишь, как мы с тобой жуков ловили?

Брат продолжал рычать.

– Помнишь, когда наступил дчала и стало совсем тепло, перед самым летом?

Брат кидался на решетку, но Тим продолжал говорить с ним.

– Дчала, последний месяц весны, помнишь? Как ты первый раз поймал жука, которые просыпаются в дчалу. Мы пошли на луг и их там летало много. Такие желтые жуки.

Ходо, неожиданно, начал успокаиваться. Тим уловил телепатически, как в голове брата ярость немного поутихла. Усталость вышла на первый план.

– Мы бегали за ними, помнишь? Жука в руку ловишь, а он лапками щекочет.

Ходо зевнул.

Со временем Тим стал улавливать новые мысли в голове Ходо. Тот перестал кидаться и немного рычал, дрожа всем телом. Усталость, великая усталость. Тим достал бутылку из кармана.

– Ходо, выпей это. – Он осторожно стал просовывать бутылку сквозь прутья, готовый в любой момент отдернуть руку.

Ходо зло зарычал и понюхал бутылку, потом лизнул горлышко. Тим наклонил бутылку и Ходо стал слизывать вязкую струйку. Вдруг Ходо встрепенулся и с лаем бросился на прутья.Тим испуганно отпрянул и выронил бутылку, она упала и содержимое залило деревянный пол.

– Нет! – Выдохнул Тим

Две крепкие руки схватили его за плечи.

– Теперь не уйдешь.

Тим вырывался, но Калибан железной хваткой держал мальчика. В темноте блеснуло лезвие ножа.

– Я съем тебя, маленький ублюдок. А твои потроха отдам гиенам.

– Тим? – Вдруг раздался детский голос в темноте. – Братик?

Калибан ошарашенно посмотрел на Ходо. Тот сидел, с видом только проснувшегося и оглядывался по сторонам. Клыки и когти ушли, это был обычный ребенок, который не понимал, где находится.

– Где мама? – Сказал младший брат и из его рта вырвалось перышко огня, обжег ему губы. Ходо вскрикнул и схватился за рот руками.

Он посмотрел на свои руки и поднял глаза на Тима.

– Что это, братик?

Вибрация пошла по клетке. Калибан отшатнулся назад, потому что глаза Ходо вспыхнули ярким светом. Мальчик закричал и из его рта ударил поток огня.

– Ходо! – Закричал Тим.

Огонь бил из глаз Ходо, из ушей, из глаз, из носа. Клетка ходила ходуном, вибрация передалась земле и та дрожала под ногами. Вдруг в голове Тима и Калибана взорвался громовой голос.

"ВОЗЬМИ МОЮ ЖИЗНЬ"

Ходо закричал во всю глотку и рванулся в цепях. Его тело менялось, оно рвалось и набухало, огонь сочился отовсюду, как кровь, он покрыл все его тело, превращая его в горящий факел, а потом раздался взрыв. Тим и Калибан разлетелись в разные стороны. На крики уже сбегались циркачи и остальные зрители в шатре повернули головы в сторону взрыва. Люди смотрели на столб дыма поднимавшийся в глубине лагеря.

– Что это?

А потом из дыма выступила громадная пылающая огнем фигура, размером с трехэтажный дом. Люди закричали и бросились наутек.

– Ходо. – Тим смотрел на то, чем стал его брат, а потом понял. – Арьяра.

Ведьма обманула его.

Тим будто снова переместился в ночь, когда огненный демон напал на его дом.

Ходо становился все больше и громче в голове. Тим слышал в своей голове такую бешеную чистую ярость, от которой можно сойти с ума. Его рев катился по улицам города. Огонь летел во все стороны, поджигая помост, лотки и вскоре уже вся площадь полыхала огнем. Статуя основателя горела, переливаясь цветами. Калибан в ужасе смотрел на стену огня вокруг себя. Его трясло от ненависти, он выискивал глазами Тима, сжимая нож и когда он его наконец увидел, то услышал оглушительный треск у себя над головой, будто огромное полено выстрелило в костре. Он поднял голову и успел увидеть как огромный пылающий топор обрушивается на него.

Тим пробирался через завалы к пылающему чудовищу, сотрясаясь от воя ненависти в своей голове.

– Ходо! Ходо! Это я Тим, твой брат!

Монстр крушил все вокруг себя, обрушивая пылающие руки на дома, людей, проламывая стены сжигая все на своем пути. Улицы города превратились в пылающий ад. Телеги пожарной части горели, так же как и всё, город был обречен.Огонь расползался по городу как цунами, маленькие демоны огня скакали в нем, скаля зубы и крича истошно разными голосами.

Тим не знал, что ему делать. Он упал на колени и закрыл лицо руками. В голове металось "Ходо! Ходо! Что мне делать? Должен спасти брата!"

Вдруг голос отца раздался в его голове "Помни, что Тхук любит нас, но даже доброму