к чему он прикасался, превращалось в золото. Пока все не пошло наперекосяк, когда он вернулся после пяти лет службы в морской пехоте.

Джуд всегда считал, что может контролировать все в своей жизни. Но потерпел фиаско. Я не радовался его поражению. Раньше мы были близки. Было время, когда я называл его своим лучшим другом и братом. Единственным человеком, кому я по-настоящему доверял. Поэтому, когда я заметил, что он начал гробить их с Лилой отношения, то попытался помочь. Но Джуд зашел слишком далеко, так что все оказалось тщетно. Когда он сбежал и оставил нас с Лилой, даже не позвонив, чтобы сообщить, что он жив и здоров, я сдался. Потому что к черту его. Я спас его гребаную жизнь. Оставался рядом с ним и Лилой, когда никто понятия не имел, как ему помочь.

– Ты проворачивал то же самое с Ноа? – спросил он, пока я качал Леви, нежно поглаживая его по спинке, чтобы успокоить. Ребенок был изнеможен и кричал во все горло.

Хотел бы я сказать, что у меня получалось успокаивать Ноа каждый раз, когда тот плакал, но нет.

Я помотал головой.

– Раньше я думал, что Кейт – волшебница. Она могла успокоить Ноа, когда у нас с Лилой не получалось. Лилу это расстраивало. Ей казалось, что она все делает неправильно. Что неправда. Просто так иногда бывает с собственным ребенком. Ты хочешь избавить его от страданий, но не всегда получается.

– Он уснул, – подметил Джуд.

– Плач выбил его из сил.

Джуд провел рукой по волосам.

– Спасибо.

Я кивнул, зная, что ему трудно благодарить меня за что бы то ни было.

– Да пустяки. Куда его положить?

Джуд подтащил качели для малышей, и я уложил его, убедившись, что мягкий подголовник поддерживал его голову. Брат включил качели, и мы оба наблюдали, как Леви мирно спит, мягко покачиваясь. Его ангельское личико выглядело таким умиротворенным, что вы бы ни за что не подумали, что несколько минут назад он вопил на весь дом.

– Возможно, теперь я даже смогу немного поработать.

– Как продвигается бизнес для пострадавших при шторме? – спросил я.

Много лет назад Джуд и его приятель, морской пехотинец Томми, основали некоммерческую организацию по оказанию помощи при стихийных бедствиях, возглавляемую ветеранами. Когда два года назад Джуд и Лила снова сошлись, он сократил работу в зоне чрезвычайных ситуаций и сосредоточился на руководстве, обучении и сборе средств. С годами его организация росла, и теперь она насчитывала десятки тысяч добровольцев по всей стране. Неудивительно, что мой сладкоречивый кузен снова оказался в центре внимания после того, как его пригласили выступить с мотивирующими речами и осветили в журнале «Таймс» за его инновационный бизнес-план и умение находить надежду даже перед лицом невзгод. Его превозносили как героя, но, как по мне, он всегда играл эту роль.

– Бизнес процветает, – отшутился он.

– Неудачи всегда случаются.

– Не могу не согласиться.

Он налил себе кофе и сел за стол напротив меня.

– Слышал, у тебя кто-то остановился в гостиничном домике.

– Ага.

– Вчера вечером разговаривал с Риджем. Он сказал, что ты ходил к этому человеку на ужин.

– Ты проверял, как дела у Риджа? – Я попытался сменить тему, но во мне также разыгралось любопытство.

– Он – член семьи. – Джуд сделал глоток кофе. – Почему бы мне его не проведать? – как будто ответ был очевиден.

– Было ли это до, во время или после того, как он сбежал и напился в хлам?

– Вот черт, – рассмеялся Джуд. Его взгляд переместился на Леви. – Совсем не предвкушаю его школьные годы. Особенно если он хоть немного похож на нас. Ты заставил Риджа заплатить за это?

Я усмехнулся.

– Заставил его вычищать стойла в шесть утра.

– Это послужит ему уроком.

Мы оба рассмеялись, прекрасно понимая, что это не остановит его перед желанием сбежать и напиться снова. Точно так же, как утренние тренировки Патрика после наших пьяных ночных посиделок не останавливали нас.

– Значит… твоя гостья? – Джуд скрестил руки на груди и понимающе посмотрел на меня. – Ты уже переспал с ней?

Теперь я вспомнил, почему иногда ненавижу своего кузена. Он был чертовски самодовольным.

– Если бы я переспал с ней, ты бы узнал об этом последним.

Он ухмыльнулся. Самодовольный ублюдок.

– Интересно.

Я даже не удосужился спросить, что он нашел такого интересного. Ноа вошел в кухню, готовый отправиться ко мне, и я поставил свою кружку в раковину. Затем снял сумку с его плеча и перекинул ее на свое, а тот в свою очередь улыбнулся младшему брату.

– Он милый. Особенно когда спит.

Мы с Джудом рассмеялись.

– Повеселись со своим папой, спортсмен.

Джуд стукнулся с ним кулаками, прежде чем заключить Ноа в объятия.

– Увидимся завтра у бабушки.

Он кивнул и улыбнулся Джуду.

– Не забудь захватить мяч, чтобы мы могли потренироваться, – сказал Ноа.

– Когда это я забывал?

– Никогда. Но дедушка сказал, что ты должен научить дядю Риджа играть, чтобы тот попал в команду.

Джуд застонал. Я фыркнул.

– Интересно. Не могу дождаться, чтобы увидеть, как ты творишь чудеса, папочка Джуд.

Он показал мне средний палец из-за спины Ноа, а затем в типичной манере Джуда самодовольно объявил:

– Проще простого. Я справлюсь.

Ага, не сомневаюсь в этом. Придурок.

Взяв сына за руку, я ушел, не сказав больше ни слова. Я старался вести себя тактично с Джудом ради Ноа. И ради Лилы. Потому что обещал ей. Но, черт возьми, это не всегда получалось.

Я знал, что он до сих пор обижен на меня за случившееся. Джуд так и не простил меня за то, что Лила забеременела, хотя и утверждал обратное. Подобный проступок не загладишь парой слов за кружкой пива. В свою очередь я также не простил его за то, через какой ад он заставил пройти Лилу, когда вернулся домой из Афганистана. Или как бросил ее, когда настали трудные времена. А потом спустя шесть лет вернулся и вел себя так, будто Лила его предала. Она ни в чем не виновата. Это все я.

В ту ночь, когда мы с Лилой переспали, она была слишком пьяна, чтобы осознавать происходящее. И плевать, что я тоже. Мужчина с лучшими манерами укрыл бы ее одеялом и дал ей выспаться. На следующее утро я пожалел, что не сделал этого. При ярком свете дня, с ужасающим похмельем, я никогда еще не чувствовал себя так паршиво, как в то утро.

Я не только переспал со своей лучшей подругой, брошенной невестой брата и любовью всей его