– Это как? – опасливо осведомился Штырь.

– Запомни – если ты хочешь что-то полезное разузнать, первымделом расспроси местных бабок! Вон, видишь, старухи сидят на скамейке, костигреют. Подкатись к ним повежливее, подольстись, заведи разговор издалека…

– Это как?

– Ну, там… про погоду, про цены на сметану…

– А я почем знаю, какие на нее цены? Что я, по-твоему,сметану покупаю?

– Ну, это я так… для примера… как разговор начать, чтобыпотом перевести его на то, что тебя интересует…

– А можно не про сметану, а про пиво?

Нет, Штырь, с тобой тяжело! – прошипел прилизанный,покачав головой. – Ты подумай сам, что ты несешь? Какое пиво? Это жестарухи! Они что, по-твоему, пьют пиво?

– А что же они – не люди?

– Да… прямо не знаю, что с тобой делать… ладно, со старухамия сам пообщаюсь, а ты пойди поговори с мужиками, которые около гаражейтолкутся, может, и они что-то знают…

– Во, с мужиками – это лучше, – охотно согласилсяШтырь, – с мужиками я общий язык найду! А чего у них спрашивать-то?

– Ну ты даешь! Ты что – забыл, ради чего мы тут ошиваемся?Спроси про ту бабу, которую мы разыскиваем! Только так спроси, чтобы неполучилось как в первый раз! – он поежился.

Напарники разделились. Штырь бодро направился к гаражам, аего прилизанный наставник развинченной походкой подошел к бдительнымпенсионеркам.

– Как жизнь молодая? – осведомился он, остановившисьперед скамейкой.

Поскольку он ни к кому конкретно не обращался, тетки несочли нужным отвечать. Одна из них, крепкая загорелая особа лет семидесяти вджинсовом костюме и китайских кроссовках, окинула незнакомца подозрительнымвзглядом и громко проговорила, повернувшись к своей соседке:

– Вот в наше время, Анна Романовна, хорошие люди всю неделюна работу ходили, а не шлялись без всякого дела по чужим дворам! Оттого ипорядка больше было, и этих… правонарушений всяких меньше. Потому что если тыотстоишь восемь часов за карусельным, допустим, станком, то какие уж тутправонарушения? Тебе бы только щей навернуть и на боковую!

– Правильно говорите, Марфа Петровна! – согласилась сней соседка, хрупкая старушка в зеленой вязаной кофте.

– Я же к вам не просто так, – повторил попыткуприлизанный, – я, между прочим, как раз нахожусь на работе! Работа, милыедамы, разная бывает!

– Это что же за работа – разговоры на улицеразговаривать? – въедливым голосом проговорила Марфа Петровна. –Что-то раньше я про такие работы не слыхала!

– Опрос провожу, социологический! – прилизанный типрешил произвести впечатление учеными словами, а попросту говоря – напуститьтумана.

– Во-во! – вступила в разговор третья пенсионерка, непо сезону одетая в теплую куртку с яркой надписью «канадская коннаяполиция». – Мне сватья рассказывала, у них возле дома тоже крутился один,вопросы задавал, а потом на третьем этаже квартиру обчистили! Одних ковровчетыре штуки взяли!

– И что – хорошие ковры? – живо заинтересовалась АннаРомановна.

– Насчет этого не скажу, – «канадская полицейская»покачала головой, – насчет этого сватья не говорила!

– Как самое интересное – так и не говорила! –расстроилась Анна Романовна.

– Да вот у меня и удостоверение есть! – не сдавалсянезнакомец. – Если вы сомневаетесь – можете ознакомиться! – и ондостал из внутреннего кармана плаща ту же самую красную книжечку, которуюпредъявлял генеральше Недужной.

– Во-во! – обрадовалась тетка в канадскойкуртке. – К зятю моему в магазин тоже пришел один… зять у меня в магазинеработает, – пояснила она.

– В каком магазине? – осведомилась АннаРомановна. – Не по части ковров?

– Нет, в санитарно-техническом! Так вот, пришел к ним один,с виду тоже приличный… – рассказчица недоверчиво оглядела прилизанного. –Тоже вот, удостоверение показал… проверка якобы по пожарной части… насчетгорючих материалов и расположения дверей… слово за слово, хватились – ванначугунная пропала!

– Импортная? – оживилась Анна Романовна.

– Врать не буду, – честно заявила рассказчица, –насчет этого зять не говорил.

– Ну, как самое интересное…

– Женщины! – прилизанный тип повысил голос. – Яведь к вам по-хорошему! Мне ведь только спросить…

– До чего же все-таки молодежь пошла невоспитанная! –со вздохом произнесла Марфа Петровна. – А все почему? Все потому, что устанка не стоит!

Пока прилизанный тип вел эту нескончаемую и безрезультатнуюбеседу с пенсионерками, Штырь приблизился к гаражам. Возле них ошивалисьчетверо мужиков среднего возраста, с измазанными машинным маслом руками.

Судя по всему, они вырвались из дома, из-под суровогонадзора своих законных половин, под предлогом ремонта машин, и теперьнаслаждались покоем, прекрасной весенней погодой и теплой мужской компанией.

На свободном пятачке между ними стоял ломаный ящик из-подмакарон, на котором красовалась пустая бутылка из-под недорогого молдавскоговина.

– Бог помощь! – проговорил Штырь, по обыкновению однимглазом уставившись на собеседников, а другим разглядывая крышу соседнего дома.

– Бог-то бог, да будь и сам неплох! – отозвалсянизенький мужичок с торчащими вперед желтыми зубами.

Видимо, это был встречающийся в каждой мужской компаниилюбитель выразительного слова.

– Кто таков? – строго осведомился высоченный тип вмилицейской тужурке без погон и знаков различия. – Почему мне твояличность незнакома? Я на подведомственной территории каждую собаку в личностьзнаю!

– Да я так, мимо шел… дай, думаю, с хорошими людьмипоговорю! – уклончиво ответил Штырь.

– Кому и забор собеседник! – выпалил желтозубый.

– Почему в глаза не глядишь? – строго продолжил мужчинав милицейской тужурке. – Когда разговариваешь со старшим по званию,положено в глаза глядеть!

Штырь заметил пустую бутылку из-под вина, и в его головемелькнула здравая мысль:

– Мужики, я гляжу – у вас тут проблемы! У вас вроде горючеекончилось! Может, мне прогуляться, прикупить маленько? Это я, к примеру, могу…

– Хорошего человека сразу видать! – оживилсяжелтозубый.

– Вы только подскажите, где у вас магазин поближе, а то яваших мест не знаю.

– Да мы сейчас салагу пошлем, – проговорил отставноймент, указав на молодого парнишку в кожаной куртке. – Ты, главное, решивопрос насчет инвестиций!