– Мой коллега, при всей его неопытности, довольно вернообрисовал внешность разыскиваемой особы…

– По какому поводу разыскиваете? – строго осведомиласьбдительная генеральша.

– Вообще-то мы не имеем права разглашать, – пропелподозрительный тип, – это конфиденциальная информация, но лично вам я могусообщить, – он понизил голос и проговорил на ухо генеральше:

– Наследство!

Генеральша Недужная, как уже было сказано, никому в этойжизни не доверяла.

А уж этому скользкому незнакомцу – в особенности.

В данный момент она находилась под действием сложногочувства. С одной стороны, природное недоверие говорило ей, что этому человекуни в чем нельзя помогать и никакой информации сообщать ему не следует. С другой– она не одобряла Катерину Дронову…

– А большое ли наследство?

Вместо ответа прилизанный надул щеки и округлил глаза.

Это решило дело.

Если даже прилизанный не врет (что маловероятно), неужелигенеральша будет способствовать тому, чтобы эта крайне неприятная особа, новаяжена профессора Кряквина, неожиданно сказочно разбогатела? Нет, нет и еще разнет!

Генеральша приняла решение.

– Ниной ее зовут, – сообщила она вполголоса, –Нина Гуськова из четырнадцатой квартиры.

– Спасибо! – прочувствованно воскликнул прилизанный исделал неловкую попытку поцеловать генеральше руку. Генеральша руку не дала ина всякий случай спрятала за спину. Впрочем, прилизанный не слишком огорчился.

– Премного благодарен! – добавил он и для большейубедительности шаркнул ножкой.

Вася Гуськов из четырнадцатой квартиры отличался недюжиннойфизической силой. По этой причине он работал на городской бойне в трудной иответственной должности бойца. То есть забивал скот – крупный рогатый и прочий.Работа тяжелая и неприятная, но Вася не искал в жизни легких путей. Накануне онвкалывал в ночную смену, и в данный момент отсыпался.

Когда в дверь квартиры позвонили, он замычал, невольноподражая тому самому крупному рогатому скоту, с которым регулярно сталкивалсяпо работе, и накрыл голову подушкой. Однако звонки не прекратились, и Василийспустил ноги на пол, угрюмо уставился на будильник, встал и прошлепал к входнойдвери, как был – в длинных темно-синих сатиновых трусах и желтой застиранноймайке.

– Кто там?! – проговорил он хриплым, неразборчивымспросонья голосом.

– Нина Гуськова здесь живет? – спросили из-за двери.

Сон с Василия как ветром сдуло.

Дело в том, что он был чрезвычайно ревнив. Ревнивбезудержно, беспредельно, болезненно.

Свою жену, кругленькую и румяную Нину, он ревновал напротяжении всей их совместной жизни. Он ревновал ее к бывшим одноклассникам и ктеперешним сослуживцам, к соседям по дому и по дачному участку, к мужчинам, скоторыми она проехала две остановки в трамвае и к тем, которые случайнооказались с ней в одном лифте, ревновал ее к мясникам из ближайшего магазина идаже к участковому инспектору милиции Петухову.

Первое время Нина пыталась убедить мужа в своейневиновности, но все ее попытки только подливали масла в огонь.

Со временем она решила, что, если уж страдать, то хоть задело, и действительно стала изменять мужу.

Она изменяла ему с бывшими одноклассниками и с теперешнимисослуживцами, с соседями по дому и по дачному участку, изменяла с мясниками изближайшего магазина и даже с участковым инспектором милиции Петуховым.

Интересно, что от этого ровно ничего в поведении мужа неизменилось, что доказывало правоту и справедливость принятого Ниной решения.

Василий продолжал ревновать жену с прежней катастрофическойсилой, и то, что за все это время ему так и не удалось найти своегопредполагаемого соперника, только распаляло и многократно усиливало егобезудержную ревность.

И вот, наконец, наступил долгожданный миг – из-за дверидонесся конкретный голос возможного конкурента.

– Нина-то? – сладким голосом проговорил Гуськов,осторожно и неслышно открывая один за другим замки и запоры и стараясь неспугнуть мерзавца раньше времени, как опытный рыболов старается не спугнутькрупную рыбу, пока она как следует не схватила приманку. – А что у вас –дело к ней какое-то?

– Ты открывай дверь-то! – раздался второй голос. –Чего через дверь разговаривать? Дело к ней, дело!

Василий откинул последнюю цепочку, распахнул дверь ивыскочил на площадку, как тигр выскакивает из джунглей.

На площадке находились сразу двое мерзавцев, но это ровнымсчетом ничего не меняло. Василий ухватил их за грудки, поднял на воздух, каккошка поднимает своих котят, как следует встряхнул и сшиб лбами. Раздалсягулкий звук, какой издают сталкивающиеся бильярдные шары или африканскиесигнальные барабаны, и из-за пазухи одного из незваных гостей выпал на полчерный пистолет с прикрученным глушителем. Василий пнул пистолет босой ногой,так что тот, грохоча и подскакивая, полетел в лестничный пролет.

– Нину вам, значит? – прорычал могучий Гуськов и ещераз сшиб между собой незадачливых сыщиков. Один из них пронзительно взвизгнул,а второй негромко охнул и безвольно обвис в руках Гуськова, как тряпичнаякукла.

– Нину вам? – повторил Гуськов, швырнул обоихпосетителей на грязный лестничный пол, еще несколько раз как следует пнул ипридал им начальное ускорение.

Если бы эти двое оказали ему хоть какое-то сопротивление, ониспытал бы большее удовольствие от расправы, и продлилась бы она гораздодольше. Но так не было никакого интереса.

Василий проследил за тем, как странная парочка съезжает полестнице, пересчитывая боками ступеньки, презрительно сплюнул и пошел досыпать.

Двое незадачливых бандитов очнулись только на площадкепервого этажа.

Прилизанный, более крепкий и выносливый, поднялся первым,потирая отбитые бока и охая. Он стряхнул со своего плаща прилипшие по дорогеокурки и прочий мусор, затем помог встать своему напарнику и выволок его на улицу.

– Первая попытка оказалась неудачной, – проговорил он,опасливо оглядываясь на подъезд.

– Что это было? – дрожащим голосом спросилШтырь. – Цунами, что ли?

– Не то чтобы цунами, они в этой области случаются редко,скорее это была комиссия по торжественной встрече. Придется вернуться сюда ещераз, лучше подготовленными…

– Лично я сюда больше ни ногой! – Штырь зябкопередернулся. – Я себе не враг!

– Что? – прилизанный сурово взглянул на него. –Бунт на корабле? Забастовка авиадиспетчеров? А ты знаешь, как я в таких случаяхпоступаю?

– Как? – испуганно осведомился Штырь.

– Отправляю на заслуженный отпуск без матпомощи и выходногопособия!