Сухров поднял левую руку согнув пальцы вовнутрь ладони, ясделал тоже самое, иприжал свою руку кего. Это был древний знак, идущий еще отариев. Имскрепляли серьезные договоренности.

—Кстати, еще втот первый раз, тыпросил узнать, почему Варга хотел тебя убить,— напомнил Еграм.— Янезабыл иуспел расспросить кое-кого. Знающие, говорят, что это идет неотсамого Варги идаже неотЛешего, аотЛаберта. Азачем это надо бритишу, узнать невозможно. Унего это неспросишь, онсам себе науме, имногое нескажет даже Лешему.

—Ясно,— нечто подобное яипредполагал. Ведь со«Стальными Волками» яникогда раньше непересекался, уних как бынет причин точить наменя зубы. Иесли учесть, что две попытки меня убить случились раньше моего знакомства сволками, тоявно это намерение, выросло запределами резниковской банды. Волков просто использовали, как инструмент: заплатили имили как-то убедительно попросили. Ноэто незначит, что стого жеЛешего или Лиса нельзя выжать больше информации. При случае яихприжму, инайду способ добраться дочертова бритиша— Джеймса Лаберта.

—Садись вэрмик, подвезем кдому,— Сухров, видя, что ядокурил, открыл дверь всвой излюбленный «Катран», окотором вклассе было много разговоров. Модели этой было более тридцати лет и, хотя здесь стоял паровой электрогенератор, данная машина обладала мощным эрминговым приводом. Сослов самого Еграма его «Катран» разгонял еедо150километров вчас.

Насидении извозчика, сидел какой-то мужичок лет сорока, втусклой подсветке его лицо особо неразглядишь. Лужин устроился сомной справа, аЕграм, открыл дверь извозчика исказал:

—Ну-ка, Федорыч, пересядь. Яповеду— хочу побыстрее попустым улицам.

Сзади тяжко запыхтел котел, пустил густое облако пара. Сухров дернул рычаг прокачки эрминговой тяги, под днищем тихонько завыл привод, набирая обороты. Еще миг, имашина рванула сместа, освещая яркими фарами улицу, ведущую прямиком кхраму Гермеса. Минут через пятнадцать одноклассник остановил умоего дома исказал:

—Советую нанять хорошую охрану для вашего особняка. Сам понимаешь, теперь все это серьезно. Волки способны навсякие подлости: могут подъехать, стекла побить, могут даже поджог сделать. Так было скупцом Иваницким.

—Благодарю засовет,— яоткрыл дверь, подумав, что Сухров вомногом прав. Будет лучше если эти дни занашим домом будут присматривать надежные люди. Уже выходя, япопросил Еграма:— Отом, что сегодня было, неговори Айлин. Ивообще лучше, чтоб вклассе поменьше знали опроизошедшем. Да, кстати, завтра вшколу неприду. Надо чуть подлечиться.

Онмолча кивнул.

—Еграм, Саша, отдуши спасибо! Неожидал отвас такой поддержки, поэтому вдвойне приятно,— поблагодарив одноклассников, язакрыл дверь «Катрана» инаправился кдому.

Пожалуй, сейчас меня ждала очень непростая встреча смамой. Пояркому свету вгостиной ипочти вовсех окнах было ясно, что графиня неспит.

Язадержался намиг упорога, ключей уменя небыло, кстати, как ишкольной сумки сучебниками, конспектами, ивот последнее особо скверно, ведь довыпускных экзаменов осталось нетак много времени. Одна радость: мой дворянский жетон остался всюртуке, который висел дома вшифоньере. Ядернул колечко, торчавшее изпасти бронзового льва, ираздался мелодичный звонок.

Дверь открыла Елена Викторовна, проявив большую расторопность, чем дворецкий.

—Мама, давай сразу договоримся: без лишних нервов ивозмущений,— яспорога взял инициативу всвои руки.— Сомной случилась мелкая неприятность, предупредить заранее янемог.

—Да, Саша! Неприятности они случаются неожиданно, норазве нельзя было мне что-то сказать наэйхос⁈ Тызнаешь сколько сейчас время?— ножкой она все-таки притопнула.

Отвечая наеепоследний вопрос, япереступил порог и, снимая обувь, глянул настаринные часы, что громоздились напротив тумбочки дворецкого. Затем известил:

—Если так важно, сейчас без шести минут два. Что касается сообщения наэйхос, извини, немог— уменя его украли. Украли ключи отдома. Кстати, надо поменять замки. Носамое скверное, ялишился школьной сумки совсем важным содержимым…

Продолжить далее перечислять мои беды графиня непозволила, помере того как она оглядывала меня глаза еестановились шире, ротик приоткрывался, игрудь вздымалась, что бычерез миг выдохнуть:

—Саша! Какой ужас! Тывидел себя взеркало⁈ Тыгде вообще был⁈— итут она заметила ожог намоей левой руке, наверное, шишку заправым ухом ивскрикнула:— О, Защитница Небесная!— иотчаянно схватилась заголову.

—Кстати, дай мне сигарету,— попросил я.— Моих, увы, больше нет.

—Антон Максимович! Немедленно сюда врача!— она резко повернулась кдворецкому.

—Слушаюсь, ваше сиятельство!— дворецкий, едва линеприщелкнув каблуками, поспешил ктерминалу коммуникатора.

—Антон Максимович, ненадо никакого врача!— остановил яего.— Мама просто паникует. Выжезнаете, она всегда паникует, когда дело касается меня,— показывая графине ожег, яспокойно ивнятно сказал:— Во-первых, это мелочь. Во-вторых, ямаг иразберусь сэтой мелочью куда лучше, чем врач. Неужели тынеубедилась вмоих способностях прошлый раз, когда вызванный вами целитель, недоумевал, что мои раны так быстро затянулись? Поэтому давайте без самодеятельности. Все вопросы относительно моего здоровья имоего состояния решаю яитолько я.

—НоСаша, яочень напугана! Явесь вечер ненахожу себе места!— похоже, вэтот раз Елена Викторовна сдалась быстрее, чем прежде.— Тыпосмотри насебя взеркало: одежда грязная, выглядишь ужасно.

—Мам, все хорошо. Никак непривыкнешь, что ястал мужчиной? Привыкай,— яобнял ееипоцеловал вщечку.— Кстати, тыхотела нанять охранников? В«Цитадели» или где там советовал тебе Евстафьев? Найми двоих или троих. Только немне, ачтобы несли дежурство внашем доме. Так будет лучше. Собственно, для вашего спокойствия.

—Так, рассказывай мне, что случилось,— мама достала коробочку «Госпожа Аллои» ипротянула мне одну сигарету.— Смотри мне, некури часто! Дожились, ясвоей рукой даю тебе эту гадость!

Она направилась вгостиную, видимо рассчитывая надолгие откровения.

—Нояжетебе тоже давал,— ярассмеялся, устраиваясь вкресле.

Итак, заботливая мама требовала рассказать то, очем ейзнать неследовало.

Яприкурил длинную тонкую сигарету— «Госпожа Аллои», видите ли. Вкус иаромат приятны, ноудовольствие мягкое, явно женское.

—Сигареты неплохие,— сказал я, выпустив струйку дыма.

—Рассказывай мне всю правду,— настояла графиня.

—Мам, зачем тебе погружаться вэту ерунду? Мам, несоветую. Тыженачнешь, накручивать, нервничать повсяким пустякам. Лучше расскажи, как утебя дела сЕвклидом Ивановичем,— предложил я, чувствуя стихающую, новсе жесильную боль вместе ожогов испине.