Когда мыпрошли ржавую мачту, яоглянулся: «Стальные Волки» тоже выходили содвора. Имне это непонравилось— выглядело как-то поспешно, после нашего ухода.

—Понимаешь ли, тыихунизил. Унизил нетолько Варгу, ноисамого Лешего, азначит, ихвсех. Бой тывыиграл чисто— здесь нет сомнений, ноненадо было имвсе это говорить. Тем более так переть наЛешего,— сказал Сухров, тоже обернувшись, увидев ихичуть ускорив шаг.— Япобоялся, что они там сразу накинуться натебя всей толпой. Вроде обошлось. Яимтоже предъявил, что они начали некрасиво спренебрежительного обращения кграфу. Только имнаэто плевать. Они стоят лишь засвою честь. Чужая невсчет. Здесь, как поет «Елда»: «Эй, балбес, хватит щеки дуть! Тынагнись или дерись!».

—Аврамках ихчести то, что навтором этаже «колбасника» был один стрелок сбоевым остробоем имаг?— слегкой издевкой полюбопытствовал я.— Маг, кстати, очень подпортил мне начало боя. Если быяэто непредусмотрел, тоуже был наноже Варги.

Лицо Еграма скривилось отмоих слов. Понимаю, ему это слышать очень неприятно, учитывая свежайший случай сПодамским, тоже пытавшимся стать стрелком.

—Тывидел ихчто ли?— спросил он.

—Да. Маг толивжелтом, толибежевом плаще, стемными, почти черными глазами, всклокоченный такой, скучей амулетов нацепях,— сказал я, потом описал стрелка, пытаясь распознать пореакциям Еграма, знал ононих или нет. Сейчас янебыл уверен, что Сухров намоей стороне. Впрочем, вэтом янебыл уверен ивчера, невзирая наоткровенные разговоры сним.

—Стрелок незнаю кто. Амаг похоже наВолгу. Онсильный маг. Хочешь сказать, убил его?— Сухров даже остановился.

—Незнаю, вскрытие покажет,— отшутился я.— Иоткуда мне знать, если явообще незаходил вздание. Если онмертв, тоего погубила магия, которую ониспользовал против меня. Яперестраховался там кое-чем.

—Мытак пойдем,— сказал Ефим Брагин, отдавая мне сумку икивнув наповорот кСадовой.

Кбратьям Брагиным присоединился Адамов иоба молчаливых четвероклассника. Дальше мыпошли втроем: я, Сухров иЛужин. Ношагов через пятьсот Еграм остановился исообщил:

—Похоже впереди кто-то из«волков».

Ятоже видел, что вконце улицы, выходившей как раз наЕлисеевский, стояло два старых эрмика, возле них кучковались какие-то парни. Ихбыло немного, новряд лиони собрались там просто так. Возможно, Варга или Леший кинули сообщение своим наэйхосы, идля нас что-то затевалось. Втожевремя позади нас появилось сдесяток ребят, которые двигались отдвора «колбасника».

—Давай сюда,— кивнул Сухров напролом взаборе.

Язнал этот проход— онтоже выходил наЕлисеевский через два заброшенных двора истроительный склад. Пожалуй, так даже ближе, только вначале тропа была неудобной, скочками иколючими кустами. Япошел заЕграмом ипочти сразу, после того как мыминовали угол сарая, уменя возникло скверное ощущение, что слева заизгородью кто-то есть. Иэтот кто-то точно негигантский робот, занимавшийся сносом старых зданий. Через несколько шагов опасное присутствие япочувствовал буквально кожей. Расставил пальцы левой руки, чтобы развернуть «Лепестки Виолы», новтужесекунду ощутил жгучую боль между лопаток. Следом ниже, вобласти почек иеще раз. Свет померк, тело точно налилось свинцом, ияупал наземь лицом вниз.

Яочнулся втемноте. Ломило затылок, болели плечи иособенно спина, словно наееместе был один огромный синяк. Руки сзади были схвачены чем-то тонким ипрочным: проволокой или жгутом. Онврезался втело, доставляя крайне неприятные ощущения. Иеще мелкая пакость— сухость ворту, прямо Сахара, даже горло одеревенело оттоски поглотку воды. Номое самочувствие сейчас неимело большого значения— ямогу терпеть боль илюбой дискомфорт. Управляя вниманием, могу ихпросто незамечать. Сейчас важнее определиться, где яичто можно предпринять внынешних условиях.

Здесь воняло гнилыми тряпками икакими-то отбросами. Звуки… легкий шелест ветра заокном и, кажется, шорох метрах впяти отменя. Крысы? Янелюблю крыс. Можете смеяться, ноесть такие люди, которые ихлюбят. Ялично знал когда-то троих или четверых. Один изних, римлянин вэпоху Октавиана прикармливал крыс всвоей бедной лачуге, хотя сам жил впроголодь. Имысними поссорились из-за пустяка— япнул крысу упорога его дома.

Откраткого воспоминания яснова вернулся вреальность, вглядываясь втемноту. Окно… Окно здесь есть илишь одно. Оно вформе арке высоко под потолком— скорее всего явподвале. Если приглядеться, товидно наокне решетку изтолстых вертикальных прутьев, азаней звезды. Ночь или поздний вечер? Именя, Астерия, ждет дома мама. Отпоследней мысли ядаже рассмеялся. Хотя это неслишком смешно. Янехочу, чтобы из-за меня переживал человек небезразличный мне. Ноувы, это происходит инеизбежно будет происходить всю мою жизнь, потому что Астерий нелюбит жить скучно. Кому-то это покажется глупостью, нонасамом деле глупы они— те, которые ограничены памятью одной жизни, итуединственную предпочитают прожить, спрятавшись отнее под одеялом.

Вмоем случае хорошей новостью можно считать то, что яеще жив. Если бы«волки» хотели быубить, тоубили сразу, анепереводили наменя недешевые дротики странквилизатором. Но, сдругой стороны, разве меня нехотят убить? Иначе, зачем Лис спомощью госпожи Евстафьевой заманивал меня в«Ржавый Париж» изачем Варга старался достать домоего сердца острием ножа через живот. Как все это сложить воедино? Пожалуй так: яимпока нужен. Возможно лишь для того, чтобы сполна поквитаться сомной, отомстить заунижение в«Ржавке», заполуживого Лиса, засегодняшний позор водворе «колбасника» иубить лишь потом, вдоволь поглумившись надо мной. Есть еще небольшая странность, почему меня только сейчас отпустил транквилизатор? Да, вэтих дротиках очень сильное действующее вещество, ноего действия хватает наполчаса, может, чуть больше. Аесли заокном уже темно, топрошло неменее часов семи-восьми. Наверное, волки, опасаясь, что яочнусь раньше, опоили меня чем-то для верности— отсюда эта скверная сухость ворту игорле. Иеще важные вопросы: что сграфом Сухровым иЛужей? Они меня специально повели туда, где ждала засада? Похоже наэто. Ребята, стоявшие возле двух эрмимобилей могли непредставлять большой угрозы для нас. Нусколько ихбыло шесть-семь? Мыбысправились сними, если быЕграм оказался намоей стороне. Итак, очень вероятно, что Сухров ссамого начала играл за«волков». Может онбыл наподстраховке: если вмоем поединке сВаргой сложится невихпользу, то, как говорится, план «Б»— навести назасаду. Ноесть кое-что твердое против этой версии: зачем Еграм тогда спешил увести меня издвора «колбасника»? Ушел бысам, забрав своих, оставив одного против банды Лешего. Ему так даже выгоднее: онкак быневиноват, знать незнает, что там сомной потом случилось. Иесли яокажусь вминусе, онснова станет горой школы. Только поразговорам, которые мысним вели последние два дня, янезаметил ничего похожего назамышляемое предательство. Ведь якое-что понимаю вхитростях движения ума ичеловеческих эмоций. Я, намеренно трогая непростые темы поготовящемуся поединку сВаргой иего последствиям, отслеживал реакцию Сухрова.