Даже поднимаясь поступеням, ядержал руку смагическим щитом наготове.

—Здесь сторожило двое изволков,— сказал я, высунувшись излюка.— Как сними?

—Одного явыключил— там лежит,— Еграм кивнул накусты возле сарая.— Второй успел сбежать. Это очень дерьмово. Онменя знает— донесет Лешему.

—И, возможно, скоро здесь будет много людей сихбанды. Когда язажег свечу, сторожа перепугались исообщили Лешему. Времени уже прошло прилично,— сообщил я.— Вобщем, нужно отсюда уходить поскорее иподальше. Знаешь это место?

—Еще бы. Поэтому тебя инашел. Знаю, они здесь непервый раз держат пленников. При мне двух девушек, незнаю для чего, потом сына какого-то промышленника— хотели выкуп. Иеще было всякое,— Сухров уверенно направился помалозаметной тропе.

—Кстати, сколько сейчас времени?— полюбопытствовал я.

—Семнадцать минут второго,— отозвался Лужин, озираясь.

Луна пряталась зарыхлым облачком, иЕграм подсвечивал дорогу фонариком, хотя ябынестал этого делать— так мывыдавали себя.

—Ачто случилось, после того как яостановил спиной дротики?— спросил я, ивсе-таки признался ввдогонку:— Вообще, ядумал, что тысвернул через дворы подоговору сволками, чтобы навести меня назасаду.

Еграм остановился, выключив фонарь ипоглядывая потусторону забора. Эта улица вела сразу кРезникам, ивелика вероятность, что люди Лешего могли появиться здесь. Лужин заметно напрягся, даже втянул голову вплечи, это стало заметно, как только из-за облака выглянула луна ипосеребрила кусты истены, крыши старых домов, черневших провалами выбитых окон.

—Идем,— решил Сухров.— Быстро, без разговоров дойдем доАнтоновской, итам уже все расскажу.

—Там наш эрмик стоит,— вставил Лужин снекоторой гордостью, хотя речь шла ографском эрмимобиле модели «Картан».

Повсему видно, сейчас Лужин нервничал, спешил уйти отсюда. Если честно, его нельзя считать трусом. Онпросто как-то слишком прогнулся под Сухрова, признав его лидерство вовсем. Странные уних сложились отношения. Странные потому, что Лужин небыл тряпкой, сам онимел какой-никакой стержень, мог резко поговорить сравными ему инечуждался набить противнику физиономию, иногда отхватывал сам. Авот при графе Сухрове онмягчал, терялся. Извали его, кстати, как именя— Саша. Может поэтому янелюбил произносить его имя. Отношения уменя сним всегда были наредкость скверными. Пожалуй, самыми скверными извсех внашей школе, гораздо хуже, чем ссамим Сухровым. Ноэто все было, авот как-то резко всчитанные дни переменилось. Много раз япроходил через подобные переломы, когда враги вдруг перестают быть врагами или друзья, вкоторых, казалось бы, часть твоей души, перестают быть друзьями. Такова жизнь, ивеликий калейдоскоп событий очень часто открывается ссамой неожиданной стороны.

Дальше мыпошли молча, невключая фонарь. Шагов затриста доповорота наАнтоновский позади нас показались яркие фары— эрмимобиль. Вернее два. Вэтом глухом районе, где уже никто неживет лет пять, появление машин редкое, тем более ночью. Значит, кто-то отЛешего. Янегорел желанием дать волкам бой сейчас. Верно говорят, что месть— тоблюдо, которое лучше подавать холодным. Полностью согласен сэтим, хотя моя юная горячность впрошлом много раз играла дурную шутку, иянарушал этот принцип.

Чтобы непопадать всвет фар, мыпочти синхронно сошли сдороги, прижимаясь кстене заброшенного дома, постояли сминуту ипошли дальше. Ауже наАнтоновском, там, где горели огни нашего района, граф Сухров сказал:

—Этого яибоялся, что тыподумаешь, будто мысЛужей намерено повели тебя через дворы. Утебя были все основания думать. Яжепредложил пойти так, раз, почти сразу вывел назасаду. Нет, Саш, для меня это было неожиданностью еще больше, чем для тебя.

—Что произошло, когда явырубился?— впереди наперекрестке яувидел эрмимобиль, холодно поблескивающий влунном свете.

—Сначала из-за забора вышло трое изстаи, потом еще двое. Некоторых язнал, ноэто неменяло дела. Уних было два остробоя: именя, иЛужу держали наприцеле. Яженемогу бить нарасстоянии, как это делаешь ты,— Сухров замедлил шаг, приближаясь кэрмимобилю.— Попытался быпоспорить, меня бысамого дротиками истыкали. ИзаЛужу явответе— япоклялся его защищать. Апотом подошли остальные, которые были уколбасника вместе сЛешим. Леший сказал, чтобы мыуходили, иначе, будет как стобой. Вобщем, обидно было, унизительно, нопришлось уйти. Ятолько сумел проследить вкаком направлении тебя потащили. Когда понял, что несут кканалье, решил попытаться ночью тебя вытащить. Лужа недаст соврать: ямолился Гере, чтобы тебя неубили.

—Спасибо, Еграм. Считай, ятвой должник. Теперь, как японимаю…— яувидел, что Сухров достал коробочку ссигаретами ипопросил:— Угости, уменя все отобрали. Даже кошелек идомашние ключи,— размяв сигарету, япродолжил:— Теперь, уволков инатебя клыки особым образом оскалены. Они тознают, кто меня вытащил.

—Теперь, да,— согласился он, прикуривая.

Его лицо всвете крошечного огонькам зажигалки казалось злым.

—Вихклубок мне дорога заказана, даипоРезникам без опасений особо непрогуляешься. Нотыжесэтим как-то живешь, значит иясмогу,— оптимистично заключил он.

—Только ходить иопасаться, что тебя подрежут или застрелят— хреновое дело,— заметил я, делая первую затяжку.

—Хреновое?— переспросил он.

—Да, всмысле, скверное, даже дерьмовое,— пояснил я, несразу поняв, что оннезнаком счужим сленгом.— Поэтому, самое разумное было быразобраться сними. Разобраться так, чтобы больше ниВарге, ниЛешему, никому-либо еще вголову непришло даже думать, что снами можно свести счеты. Яэтим займусь вближайшее время. Если есть желание, присоединяйся.

Еграм сминуту стоял, глядя всторону Шалашей, наего лице, освещенном Луной, отчего-то появилась улыбка.

Потом юный граф сказал:

—Ямного думал над твоими словами. Которые тысказал в«колбаснике»…

—Какими словами?— непонял я.

—Тысказал тогда, что идеи, основанные наунижении других людей— это идеи подлецов сгрязной душой. Яхорошо запомнил эти слова иостальное, что тыговорил. После этого даже перестал слушать «Елду»— уних всамом деле грязные души. Поначалу они зажигают своей силой, отвагой, ноесли недурак, топотом начинаешь понимать, что все это ненастоящее. Ивсе больше склоняюсь думать, что сказанное тобой справедливо икак быочень мудро. Даже Лужа вэтом кое-что понял. Верно, Саня?— сжав зубами сигарету онглянул наЛужина— тот кивнул.

—Что касается присоединиться ктебе,— граф Сухров скрестил руки нагруди все так жедержа сигарету взубах.— Да, это будет правильно. Иначе нас уничтожат поотдельности. Тебе Леший иВарга непростят сегодняшнего унижения. Имне непростят, что япомог отних уйти. Яочень хорошо знаю ихволчьи повадки изнаю, какова бывает ихзлость.

—Рад, что тысомной,— искренне признал я.