власти, а всё общество жёстко разделилось на четыре сословия: самураев, крестьян, ремесленников и купцов. Выше этих сословий были только представители власти – придворные вельможи и священнослужители, а ниже – бесправные парии. Больше всего прав над окружающими получали охранники власти – воины-самураи. Все остальные сословия оставались фактически бесправны, а крестьяне в деревнях, в отличие от городских мастеровых и купцов, ещё и бедны. И в каждом из этих сословий самыми бессильными, безголосыми и безликими неизменно оставались женщины.

Разумеется, жёны феодалов-даймё, самураев и зажиточных купцов могли позволить себе не заниматься домашним хозяйством, тогда как жёны крестьян проводили за тяжелой физической работой всю жизнь. Но как над теми, так и над другими с рожденья до смерти нависали постулаты конфуцианской морали, которая обязывала их всегда и всюду подчиняться отцу, мужу или сыну.

Игра сугороку – зеркало женской доли

В эпоху сёгунов Токугава, с окончанием междоусобных войн, в Японии начали активно развиваться внутренняя торговля и ремёсла. Поистине филигранных высот достигла техника деревянной гравюры – ксилографии укиё-э, благодаря которой мы сегодня можем почти «воочию» отслеживать жизнь позднего японского средневековья – как в пейзажной графике, так и в портретах, что мы ещё проследим в отдельных главах чуть ниже.

Но помимо «чистого искусства», был у деревянных гравюр еще один уникальный способ применения, благодаря которому мы можем очень детально познакомиться с основными линиями судеб японских женщин XVII–XIX в. Поскольку техникой «укиё-э» оформляли сверхпопулярную для того времени настольную игру под названием «сугоро́ку».

Сугороку (雙六) – это игра в кости с передвижными фишками (нечто среднее между лото и «Монополией»). Саму игру изобрели в Китае в эпоху Троецарствия, а в Японию её первые образцы доставили по Шёлковому пути ещё в VII веке. Однако именно с развитием ксилографии (читай: тиражирования) эта игра получила всенародное признание и популярность уже в средние века.

Игральная доска для сугороку внешне напоминает поле, поделенное на множество прямоугольных частей с различными изображениями. Каждая часть поля – своеобразный шаг на пути к конечной цели. Игроки движутся по этому полю согласно числам, выпавшим на костях.

Уже к концу XVII в. в игре наметилось несколько жанров: путешествие (игроку предлагалось посетить на игральной доске знаменитые места Японии), театральный, исторический и другие. Но отдельной популярностью до сих пор пользуются игры, посвященные жизни японских женщин.

Одну из первых японских сугороку для женщин разработал знаменитый философ конфуцианства Кайба́ра Эккэ́н (1630–1714 гг.). Поскольку уровень образования японских дам оставался крайне скудным, главные истины, которые играющим следовало усвоить в такой игре – так называемые «три покорности женщины»: обязанность повиноваться своему отцу в девичестве, мужу в браке и сыну – на старости лет.

Одной из самых «эстетских» женских сугороку стала игра «Цвет целомудрия нашей страны: мудрые и верные жены». Разработал её легендарный художник и мастер ксилографии Кэйса́й Эйсэ́н (1790–1848 гг.) по мотивам судеб выдающихся женщин Японии, в том числе и знаменитой писательницы и придворной дамы Мураса́ки Сикибу́. Игральную доску он украсил изображениями известных женщин в разных жизненных ситуациях. По замыслу создателя игры, героини японской истории должны были привить дамам, играющим в сугороку, воспитанность и благочестие.

Но, пожалуй, одной из самых показательных в нашем контексте можно назвать игру «Женская дорога в жизни», которую уже в начале XIX в. разработал знаменитый график и книжный иллюстратор Утага́ва Куниса́да (он же – Тоёкуни III, 1786–1865 гг.). В ней доска делится на 28 частей, 27 из которых представляют из себя погрудные женские портреты.

В ней расписаны практически все основные социальные роли женщины позднего японского Средневековья, среди которых в стартовой части игры можно увидеть маленькую девочку, затем – юную кокетку, невесту, старшую и младшую жену (или наложницу) мужчины-аристократа, потом – ворчливую жену средних лет, свекровь, а уже в финале – престарелую женщину.

Однако процесс игры мог увести играющую даму и другой дорожкой – например, к карьере прислужницы. Градация женщин-слуг здесь представлена следующим образом: няня, служанка, экономка, служанка благородных кровей, прислуживающая даймё или сёгуну. Не обделялись вниманием и жительницы веселых кварталов. У таких женщин также имелась своя иерархия: любовница, куртизанка высшего ранга, хозяйка борделя, прислужница куртизанки и уличная (нелегальная) проститутка. По самой этой градации видно, сколь ветвист был путь японской куртизанки. С возрастом из преуспевающей «жрицы любви» она легко могла превратиться в дешевую уличную проститутку и влачить очень жалкое существование.

Была в той игре и третья группа женских ролей – профессиональная. Здесь играющая могла стать учительницей частной начальной школы, иглотерапевтом, повивальной бабкой, продавщицей крахмала, официанткой в чайной, швеей, артисткой или слепой уличной певицей. Следуя тому, как выпадут кости, наложница могла перейти в разряд куртизанки высшего ранга, стать женой аристократа, актрисой и престарелой дамой. Молодая девушка могла стать невестой, наложницей, остаться одинокой либо выйти замуж за аристократа. Служанка могла перейти в разряд няни, прислуги в знатной семье, экономки, уличной проститутки и даже выйти замуж за аристократа. Швея имела перспективу стать уличной проституткой, продавщицей крахмала, хозяйкой борделя, свекровью и ворчливой женой. Учительница легко превращалась в терапевта, служанку в доме знатных людей, хозяйку борделя, одинокую незамужнюю женщину или невесту.

Куда менее перспективной была судьба прислужницы куртизанки – она могла стать слепой уличной певицей, проституткой низшего ранга, служанкой, ворчливой женой или экономкой. Еще обреченней представлялась судьба уличной проститутки – та могла стать только слепой уличной певицей, повивальной бабкой, няней, продавщицей крахмала или ворчливой женой. Что же до куртизанки высшего ранга, ее также могли ждать разочарования – она легко переходила в состояние уличной проститутки, наложницы, но могла выйти замуж за аристократа. Впрочем, жены аристократов также не были застрахованы от превратностей судьбы: они могли стать уличными проститутками, свекровями, торговками крахмалом, учительницами, незамужними женщинами и престарелыми дамами.

Но так или иначе – именно «престарелой дамой» необходимо было стать, чтобы выиграть. Положение «дамы на покое» действительно являлось высшим для женщины любого сословия. В преклонном возрасте женщина становилась авторитетным членом семьи, лишалась своих семейных обязанностей и находилась на обеспечении у главы семьи – своего сына или зятя. В конце такой жизни женщина становилась по-настоящему свободной, имела собственные денежные средства и могла распоряжаться своей судьбой.

И лишь у одной из всех перечисленных социальных ролей не было выхода. Это роль слепой уличной певицы. Попав на клетку с портретом этой женщины, игроку приходилось начинать игру сначала, да при этом ещё и заплатить за лечение.

Таким образом, круг ролей у женщины эпохи Токугава был крайне ограничен, а судьба её непредсказуема. Начав жизнь молодой девушкой, она легко могла попасть в веселый квартал (куда