относительно мирный период Тайсё (1912–1925 гг.) упёрся в национальную катастрофу. В 1923 г. случилось Большое Кантосское землетрясение – самое страшное стихийное бедствие, поражавшее Японию за много веков. Оно фактически сравняло с землёй столицу Токио и его ближайшие сателлиты, включая Иокогаму.

Японию парализовало так, что на восстановление порядка была мобилизована вся японская армия, которую к тому же начали быстро расширять. И в течение 1930-х гг. военные заняли все руководящие посты в государстве. Японцы завоёвали Маньчжурию и со скандалом вышли из Лиги наций. А в 1937-м вторглась уже в глубь Китая и устроила Нанкинскую резню. Дальше – хуже: 1941 – Пёрл-Харбор, война с США и Великобританией. Захвачены Гонконг, Филиппины, Малакка. Остановить озверевших нео-самураев удалось только бомбардировками Хиросимы и Нагасаки авиацией США и разгромом Квантунской армии танками СССР.

Естественно, во всей этой милитаристской жути и пропагандистском мракобесии японская женщина, пусть даже самая эмансипированная, никак толком проявить себя не могла. Всё, что ей оставалось – это сидеть дома и выращивать очередных камикадзе. Шутка ли – к концу войны в кровавую мясорубку посылали уже пятнадцатилетних мальчишек!

Но всё это оказалось бессмысленно: в 1945-м, после атомных бомбёжек, сам Император объявил капитуляцию – и признался нации в том, что он, оказывается, совсем не бог, и «умирать за него не стоило».

В итоге, согласно введённому плану Маршалла, Япония лишилась армии – и все остававшиеся силы вложила в исключительно мирное развитие. И понемногу как в японском обществе, так в образе японской женщины начали происходить крайне любопытные метаморфозы.

Во-первых, здоровых мужчин в обществе осталось катастрофически мало, и большинство забот по восстановлению элементарного семейно-домашнего быта легло на женские плечи. Но вокруг свирепствуют разруха, голод и безработица. На достойно оплачиваемую, официальную работу женщинам было устроиться крайне сложно. Чтобы прокормить семьи без отцов и мужей, многие японки пускались во все тяжкие, зарабатывая чем попало и где придётся – в том числе, и торговлей на чёрном рынке, и проституцией.

Во-вторых, открывшаяся японцам правда о самих себе привела большинство обывателей в полный шок. После отречения Императора от своей «божьей сути» по всей стране прокатилась волна массовых самоубийств. Теперь, когда протезы милитаристской пропаганды были сломаны, в головах и душах «маленьких людей» возникла дичайшая пустота, которую нужно было чем-то заполнять, чтобы не сойти с ума от ужаса и стыда. Именно тогда и возникла народная присказка, цитируемая японскими стариками до сих пор:

«Нам пришлось создавать добро из зла, потому что больше вокруг ничего не осталось».

Лишённая возможности бряцать оружием, Япония начала внимательно вглядываться в окружающий мир. Отслеживать, впитывать любую информацию – и не только о том, как выжить на пепелище. Но и о том, что люди на всём белом свете носят, что они едят, пьют, танцуют и поют, какие фильмы смотрят, какую музыку слушают, отчего плачут и смеются.

Япония начала активно изучать языки, одеваться в западные одежды, смотреть западное кино и слушать джаз, а молодые японки девушки стали крутить романы с американскими солдатами.

То был крайне парадоксальный период, полный разочарований, скорби, раскаянья, а для многих потерей всякого смысла в жизни, – но одновременно приносивший долгожданное облегчение, искрящийся надеждами на обновление и светлое будущее.

Женские образы в послевоенном японском кино

Лучшими визуальными иллюстрациями того страшного, жестокого и, как ни странно, романтического времени, сохранившимися до наших дней, можно считать шедевры послевоенного японского кино, в особенности – таких «китов» режиссуры, как Кэ́ндзи Мидзогу́ти, Кэйскэ́ Кино́ситы и Ясудзиро́ О́дзу. Этими мастерами была создана целая галерея героинь, которым ради выживания своих семей и близких приходилось многим жертвовать, опускаясь порой на самое «дно», а то и рисковать самой жизнью, – но на поверку именно они зачастую оказывались честней, милосердней и порядочнее многих «спасаемых» ими мужчин. Приведём три показательных примера – три шедевра, на мой взгляд, обязательные к просмотру для всех, кто интересуется Японией всерьёз.

1. «УЛИЦА СТЫДА» (1956)

Среди фильмов Кэндзо́ Мидзогу́ти стоит выделить, прежде всего, его последнюю работу – скандальную «Район красных фонарей» (в российском прокате – «Улица стыда», 赤線地帯 акасэ́н тита́й, 1956 г.).

Примечательно, что этот фильм – экранизация романа Ёсико Сиба́ки, одной из выдающихся романисток ХХ в. и лауреатки премии Акутагавы, женщины со сложной судьбой, которой ещё в военное время довелось служить корреспонденткой в Манчжурии и своими глазами наблюдать истории, лёгшие в основу многих её рассказов и романов.

В основе фабулы «Улицы стыда» – уже послевоенная Япония. Для проституции в стране наступают не лучшие времена. Правительство стремится её запретить, клиентов становится меньше, а девушки всё больше опасаются такой работы. Перед зрителем разворачиваются душераздирающие истории четырёх обитательниц одного из публичных домов в токийском районе красных фонарей – беспомощных жертв системы, доводящей кого-то из них до помешательства, а кого-то и до самоубийства.

«Улица стыда» произвела в Японии глубокий шок и общенациональный фурор. И в том, что всего через несколько месяцев после премьеры этого фильма проституция в Японии наконец-то была официально запрещена, многие до сих пор видят заслугу таланта и усилий как самого Мидзогути, так и его актёрской команды.

2. «ДВЕНАДЦАТЬ ПАР ГЛАЗ» (1954)

Один из самых душевных женских портретов тех времён выписан в фильме бывшего военного лётчика Кэйсукэ Киноситы «Двенадцать пар глаз» (二十四の瞳 нидзю: си́ но хито́ми, 1954), экранизация одноимённого романа Сака́э Цубо́и. Эта картина – лауреат премии «Золотой глобус» 1955 г.

Действие начинается накануне Второй мировой войны во Внутреннем Японском море – и охватывает почти 20 лет жизни персонажей. Молодая учительница Хисако (её играет Хидэ́ко Такаминэ́) получает назначение в местную начальную школу – и сразу же приковывает внимание всего посёлка: носит современную западную одежду и ездит на велосипеде. Ей достаётся первый класс из 12 детей, мальчиков и девочек, с которыми учительница прекрасно ладит.

Но надвигается война, многие ученики вынуждены бросать учёбу из-за крайней бедности – и в поисках работы покидать родные края. Хисако старается помочь каждому из своих питомцев, насколько хватает сил, противостоит милитаристскому безумию в головах окружающих взрослых…

3. «ТОКИЙСКАЯ ПОВЕСТЬ» (1953)

В творчестве классика Ясудзиро́ О́дзу абсолютной вершиной считается фильм «Токийская повесть» (東京物語 то: кё:-моногатари, 1953), в котором с высочайшим драматизмом показана пропасть, разверзшаяся между поколениями родителей и детей после капитуляции страны. Фильм построен на тончайших диалогах и так прекрасно поставлен и сыгран, что у многих (и не только японцев) вызывает желание пересмотреть, а точнее – «пережить» его снова.

Престарелые супруги приезжают из провинции в послевоенный Токио, в гости к своим детям. Те поначалу проявляют к родителям показное радушие, но на самом деле ни они сами, ни