ее лицо. — Сегодня луна в козероге? Че ж вас, баб, так несет…

— Кого это вас? — задумчиво хмурит изящные темные брови.

— Как дела на работе? — отхожу к окну, достаю из кармана пачку с куревом и открываю форточку.

— Все в порядке, — идет за мной следом.

— Никто не обижает? — прищуриваюсь, внимательно наблюдая за ее реакцией.

— Нет, — отрицательно качает головой. — Армена как будто подменили. Больше не достает меня своими пошлятскими шутками. А позавчера его вообще петух в задницу клюнул. Премию выдал. Небольшую, но все равно приятно.

Затягиваюсь глубже. Медленно выдыхаю дым. Гаспарян — тот еще черт, но трусливый, как заяц.

— Спасибо. Я знаю, что это ты запугал его, — улыбается, озвучивая свою догадку.

— Не выдумывай, — стряхиваю пепел, сохраняя морду невозмутимой.

— Я ж не дура, Илья.

— Подыщи себе нормальную работу, Лен. По ночам девочкой на побегушках обслуживать пьянь в караоке — это не для тебя.

— А что для меня, по-твоему? Образования нет, связей тоже. Богатого спонсора-папика искать не хочу. Но могла бы, — добавляет, как бы, между прочим.

— Это самый тупой вариант.

— Здесь, в Москве, продажные связи — распространенное явление. Мне предлагали, если хочешь знать. Катька Уварова в этой сфере уже в районе полугода варится.

— Дура твоя Катька, — тушу окурок о края пепельницы.

Еще при первой встрече понял, что подружка Свечки слаба на передок.

— Дура не дура, а вон, с новым айфоном и сумочкой от Валентино в Тайланд едет со своим хмырем.

— Ага, и не факт, что оттуда вернется, — хмыкаю, убирая руки в карманы.

— Звала меня с собой, кстати. Третьей, — выдерживает многозначительную паузу. — Но я отказалась.

— А че так? — интересуюсь насмешливо, полностью разворачиваясь к ней корпусом.

— Зачем мне старикан. Я молодого хочу. Сильного, красивого и сексуального. Такого, как ты, — снова гладит ладонями мой живот, после чего тянет за ремень к себе. — И деньги мне не нужны. Только качественный секс и немножко твоего внимания. Согласись, не так уж много, правда?

Молчу в ответ. Она снимает с себя свитер и прижимается голой грудью к моему торсу.

— Как ты сегодня хочешь, Илья? — оплетая руками, жарко шепчет на ухо и призывно выгибается. — Наверное, вот так?

Сползает вниз по стене и, лукаво подмигивая, расстегивает молнию на моих джинсах.

Сгребаю темные волосы в кулак, смотрю на Ленкины приоткрытые губы и вдруг представляю на ее месте маленькую рыжую стерву. Стерву, вставшую передо мной на колени. Стерву, глаза которой смотрят на меня. Стерву, абсолютно обнаженную и покорно открывшую рот…

Эта нечаянная фантазия шарахает по башке с такой силой, что в легких внезапно заканчивается воздух. Образ Рыжей зависает в мозгу навязчивой цветной картинкой. В горле становится сухо, а в трусах невыносимо тесно.

* * *

— Паровоз, там это… — Тоха застывает на пороге и пялится на Ленку, уцепившуюся за мои боксеры.

Она раздраженно убирает руку и матерится.

— Стучаться не учили, Черепанов? — поднимается на ноги и, не стесняясь своей наготы, тянется к пачке сигарет, лежащей на подоконнике.

Хоть бы прикрылась.

— Типок оклемался минут двадцать назад, ты просил сообщить, — обращается ко мне Тоха, прочищая горло. — Кир взял его в оборот. Щас расколет.

Череп говорит со мной, однако его взгляд все равно снова уплывает в сторону Свечки, дымящей у окна.

— Иду, — тяну вверх штаны и направляюсь к выходу.

— Сорян.

— Кайфолом, — цокает Ленка языком.

— Одевайся, — оборачиваюсь у двери. — Витос подкинет тебя домой.

— Не поняла? — обиженно на меня таращится.

— Время позднее. Тебе пора. Я позвоню.

Смотрим друг на друга пару секунд. Она поджимает губы и забирает со стула свитер.

— На листке написала, какие таблетки надо давать и в каком количестве. А лучше отвезите парня в больницу, мало ли что с ним.

— Пошли, Череп, — застегиваю ремень и двигаю в соседнюю комнату. Туда, где вовсю идет допрос.

— Имя и фамилия.

— Долго молчать собираешься? Или память отшибло?

Максим, который не Максим, сидит на диване и лупится себе под ноги, никак не реагируя на Дыма и Кабана.

— Может, он глухонемой? — предполагает Виталик.

— Нет, — с ходу отметаю эту версию.

— Эу, але! — Кир толкает нашего «гостя» в плечо.

— Отвали, — произносит тот, стреляя в него предупреждающим взглядом. И хотя по состоянию он очень слаб, посыл вполне себе крепкий и самоуверенный.

— Слышь, борзый, отгребешь, отвечаю! — слышу угрозу в голосе Дымницкого. — Ты кто такой, спрашиваю! Имя, фамилия.

— Где кулон? — игнорируя его вопросы, ощупывает карманы.

— Который для Насти? — уточняю на всякий случай.

— Верни.

Успеваю заметить, как морщится, услышав имя девчонки.

— Непременно. Но сначала поговорим, — ставлю стул напротив.

— Один на один, — выдвигает свое условие, откидываясь на спинку дивана.

— А ты не охерел ли случаем? — взрывается Дымницкий.

— Дайте потрещать, — пресекаю дальнейшую бычку. — Рассос. Чаю выпейте. Витос, Лену отвези, пожалуйста, домой. Все равно тебе по пути.

— Лады, Илюх.

— Сколько? — передо мной вырастает фигура Свечки, демонстрирующей пострадавшему три пальца.

— Четыре.

— А так?

— Три.

— Ясно. Голова кружится? Тошноту ощущаешь? — не отстает от него она.

— А ты врач, что ли?

— Ага, недоветеринар, — ухмыляется она.

— Нормально мне. Почти, — добавляет, прикрывая глаза. Сжимает челюсти.

— У тебя, скорее всего, сотрясение. Все признаки вроде как имеются. А вообще, что болит? — Свечка делает шаг вперед и без смущения начинает его трогать.

— Ёп… — кривится он и пытается отодрать от себя ее настойчивые руки.

— Ребро, одно или два, возможно, сломаны. Область печени при пальпации меня тоже беспокоит. Короче, как я и сказала, в больницу его везите, ребят.

— Нет! — наотрез отказывается «пациент».

— Почему?

— Я уйду утром. Дайте одну ночь перекантоваться, — трет глаза.

— Больше ниче не хочешь? Горячий ужин, телек, одеяльце, — насмешливо перечисляет Дымницкий.

— Обойдусь. Полежать просто надо. Плывет все чет…

— На хер ты притащил сюда эту наглую падлу, Паровоз?

— Свинтите все, по-братски, — командую раздраженно.

— На моем диване он спать не будет, — уходя, бросает Кир.

— Всем пока! А ты, Максим, выздоравливай, — Свечка забирает свою сумку со стола и, коротко мазнув губами по моей щеке, уходит вслед за парнями.

— Отдай цепочку, она мне дорога.

— Я понял.

— Откуда про Настю знаешь? Я говорил? — догадывается, ощупывая разбитый нос.

— Да, но твоя личная жизнь меня волнует меньше всего. Лучше объясни, чего хотели от тебя те двое.

— В двух словах не рассказать.

— А я никуда не тороплюсь, «Максим», — делаю акцент на его имени.

— Данила, — поколебавшись, протягивает руку. — Меня зовут Даня Клим.

— Ты числишься в розыске? — сразу напираю на него с вопросами.

— А ты мент, что ли?

— А что похож?

— Ни хрена, — фыркает, глядя на меня.

— Ну вот и прояснили.

— Я тебя благодарен