Или истории об амурных похождениях мужа исполнили ее чувством собственной правоты — а оно было необходимо, чтобы она наконец решилась пойти на что-то, чего ей и так хотелось. Вся эта интрижка могла быть врéменной. Ян и Анна могли считать, что это мимолетный роман, который не может и не должен затягиваться. Они попросту увлеклись. Из-за них все зашло чересчур далеко и длилось чересчур долго. Возникали подозрения, но Ян и Анна вешали себе на уши лапшу, будто никаких подозрений нет.

Охваченные безумной логикой своей интрижки, они закрывали глаза на то, что все вокруг них были в курсе, что происходит. Они лгали друг другу. Они носились со своими фантазиями просто потому, что не могли остановиться. Что-то еще, какая-то иная сила овладела ими и толкала вперед. Остановиться было уже невозможно. Они находили друг для друга предлоги, чтобы все продлилось еще один день, — и так раз за разом. Из окон в кабинете Анны Саксонской они глядели на дерево во внутреннем дворике — и оно им казалось таким живым, это дерево. Его зелень ошеломляла — ветерок гулял в листьях так, будто что-то оживляло ветви.

Количество «еще одних дней» в итоге перевалило через край. Недовольный слуга, какой-нибудь родственник, желавший заполучить себе привилегии доносительством, верный осведомитель Вильгельма — кто-то, мы не знаем, кто именно, — но кто-то наконец перешел к решительным действиям. Неким образом до ушей Вильгельма Молчаливого донеслись вести, игнорировать которые было нельзя. Какое-то время Анна и Ян все отрицали. Анна заявляла, что нет доказательств, и требовала, чтобы обвинения рассматривались в суде. Потом стало ясно, что она беременна. Поскольку ее мужа, Вильгельма Оранского, физически не было в доме, где в тот год находилась Анна, обсуждать было нечего. В августе 1571 года у нее родилась девочка. Ее назвали Кристиной. По сути, она была сводной сестрой Питера Пауля Рубенса, который родится шесть лет спустя — уже после заключения Яна Рубенса и после того, как тот чуть не был казнен, вернулся к Марии и смирился с тем, что его жизнь в качестве человека мира, человека, представляющего хоть какую-то важность, — кончена.

Анна и ее дочь Кристина, по сути, подверглись изгнанию. Их отослали в замок и держали там в изоляции. У Анны начали отказывать разум и здоровье. Ее брак с Вильгельмом Молчаливым был расторгнут. В итоге Анну перевезли в Дрезден и заперли в комнате без окон и с прорезью, через которую она получала дневной паек. По большинству рассказов, она абсолютно сошла с ума. Будучи оторвана от мира, она потеряла с ним связь. Она потеряла связь и с собой, и со всем окружающим. В 1577 году — том самом году, когда у Яна с Марией родился Питер Пауль Рубенс, — Анна Саксонская умерла в своей глухой каморке в Дрездене. Ей было 32 года.

Такие вот были ставки. Конечно, Ян и Анна не могли знать, что ставки будут именно такие. Но должны были знать, что да, примерно такие ставки. Должны были знать, что подвергают себя примерно такой опасности. Ян провел несколько лет за решеткой, и некоторую часть этого периода все шло к тому, что скоро его казнят. Вильгельм Молчаливый решил сохранить Яну жизнь и затем отпустить из тюрьмы лишь после неустанных и регулярных ходатайств со стороны супруги Яна, Марии. Но Яну назначили всякие штрафы и сделали так, чтобы он не вернулся к какому-либо подобию нормальной жизни, какая у него была до интрижки с Анной.

Вероятным исходом интрижки между Анной и Яном оказывалась (и это они должны были знать) смерть. А другим вероятным исходом помимо смерти для обоих было полное разрушение жизни, какой они ее знали. Для Анны это значило конец брака с невероятно могущественным и значимым человеком. Такие браки не расторгаются без последствий. Уж это она должна была понимать.

Для Яна вероятным исходом интрижки с Анной был конец брака и карьеры — карьеры, в которой он бережно выстроил целую сеть союзов и объединений с могущественными людьми, карьеры, в которой он пытался лавировать между разными запутанными силами во Фландрии того времени. Когда Ян Рубенс пытался устроить свою публичную жизнь, Фландрию разрывали на части общеевропейские волнения. Волнения, связанные с попытками империи Габсбургов закрепиться в областях Северной Европы вплоть до Нижних Земель. Волнения протестантской Реформации и Контрреформации. Обычные волнения коммерции и дипломатии. Много разных волнений. И в попытках лавировать в этих волнениях и устроить себе публичную жизнь Ян Рубенс был очень осторожным и щепетильным. Но его интрижка с Анной Саксонской — совсем не такая. Она не была ни осторожной, ни щепетильной. Она просто шла по накатанной. Она шла по накатанной, а накатанная вела к смерти.

С огромной вероятностью все могло кончиться смертью там же и тогда же — вскоре после того, как интрижка вскрылась и о ней узнал Вильгельм Оранский. Но Вильгельм Оранский сам был человеком осторожным и расчетливым — а знаем мы это, поскольку его прозвали Вильгельмом Молчаливым. Он привык слышать об ужасных и тревожных вещах, а затем все хорошенько обдумывать. Вильгельм Молчаливый отлично умел слушать и думать — этим он и занимался, пока молчал. Он прикидывал варианты. Начать с того, что для брака с Анной Саксонской у него были свои дипломатические резоны. В эпоху религиозных войн и конфликтов с империей Габсбургов он нуждался в союзах с могущественными людьми Германии. Он видел острые углы. Помалкивая, он в то же время строил планы и обдумывал стратегии. В столь непростые времена казнь жены и ее любовника стала бы травматичным событием, вызвала бы разногласия. Поэтому Анна и Ян не распрощались с жизнями там же и тогда же. Анна прощалась со своей жизнью медленно — ее изолировали и отнимали у нее мир по частям до тех пор, пока она не осталась ни с чем. Оставшись ни с чем, она сошла с ума. Это «ничто» стало ее безумием. Именно безумие и стало болезнью, которая унесла ее жизнь. Спустя шесть лет после романа с Яном Рубенсом она умерла.

У Яна же мир был отнят просто в том смысле, что его вернули в этот мир без перспектив, без надежд и без возможности заново отстроить ту жизнь, какую он вел до встречи с Анной Саксонской.

Мария Рубенс, супруга Яна, это услышала и поняла. Отправляя Яну в тюрьму письмо со словами прощения, она полностью отдавала себе отчет в ситуации. Ее ответом было всецело принять эти условия, сделать