и не выбросил ее отец только потому, что ему лень было разбирать антресоли. А потом уже и физически не мог это сделать…

Я осознала себя стоящей между этажами, на лестнице, с одной поднятой ногой, как цапля на болоте. Да уж, если кто из соседей увидит – точно посчитают чокнутой.

Васильич, дождавшись меня, тут же ушел, присовокупив, что не нанимался в собачьи няньки, тем более что собаченция в полном порядке, просто спит. Услышав, что хлопнула дверь, Маруся проснулась и выползла в коридор. Увидев меня, она подошла к двери и взяла в зубы поводок. Ясно, собаке нужно на прогулку. Причем так срочно, что я едва успела переодеться.

Сначала мы побежали на пустырь, что недалеко от нашего дома, потом решили пройтись до собачьей площадки.

Забыла сказать, за ту неделю, перед выставкой, Маруся перезнакомилась со многими соседскими собаками. Характер у нее хороший, так что ее приняли в компанию.

Теперь мы с Марусей шли прямиком на ее любимую собачью площадку.

У Маруси там появилось множество друзей – пожилой, солидный ротвейлер по кличке Вольфганг, акита-ину Самурай, бордоский дог Гораций, несколько собак помельче. Поэтому она спешила, ей не терпелось увидеться со всем этим изысканным обществом, обменяться последними новостями.

И я очень удивилась, когда, немного не доходя до площадки, она неожиданно свернула и потащила меня в незнакомый двор.

– Маруся, ты куда? – спросила я недоуменно. – Нам же не туда! Мы же шли на площадку!

Но она тянула меня со страшной силой, и я решила уступить – пусть собака развлечется, если ей так хочется.

Когда мы вбежали во двор, я поняла причину такого интереса: там, на капоте черной машины, с гордым видом восседала крупная, черная как ночь кошка.

Маруся замедлила шаги, приблизилась к машине и громко, но как-то неуверенно гавкнула.

Кошка лениво потянулась, приняла боевую стойку и зашипела.

Маруся остановилась. На ее морде появилось смущение.

Кошка выгнула спину «верблюдом», распушила шерсть, мгновенно сделавшись из обычной дворовой кошки пушистой и породистой. Маруся попятилась.

Кошка пригнулась, издала угрожающий вопль и перескочила на другую машину. Видимо, ей все же не хотелось вступать в прямую схватку с моей глупой собаченцией.

Маруся неуверенно переступила лапами на одном месте, делая вид, что преследует кошку. Та снова зашипела, но все же перепрыгнула подальше.

Маруся немного продвинулась вперед, сохраняя безопасную дистанцию.

Дальше отступать было некуда, кошка спрыгнула на асфальт и припустила прочь, в сторону одинокого тополя.

Маруся, увидев, что враг отступает, бросилась в погоню, но вдруг кошка остановилась, развернулась и взмахнула лапой, метя Марусе прямо в морду.

Собака успела вовремя остановиться, попятилась и присела, как напуганный щенок.

Кошка изобразила мордой отчетливое презрительно-насмешливое выражение, добежала до кривого наклонного тополя и ловко вскарабкалась по стволу.

Маруся покосилась на меня.

При этом морда у нее была такая смешная, такая смущенная, что я не выдержала и прыснула.

Лучше бы я этого не делала!

Маруся обиделась и потрусила к детскому домику, стоявшему рядом с каруселью.

Она не без труда протиснулась в этот домик и затихла, переживая свой позор.

Мне ничего не оставалось, как последовать за ней.

Я с огромным трудом поместилась в домике и принялась чесать Марусю за ушами, чтобы восстановить дружеские отношения.

– Ну, ничего-ничего, в следующий раз ты непременно поймаешь эту наглую кошку, – врала я, – и перекусишь ее пополам.

Тут Маруся взглянула на меня укоризненно: «Что ты такое говоришь? Я вовсе не собиралась перекусывать кошку, это негуманно. Мы же не дикари какие-нибудь…»

И то верно, я поняла, что совершенно завралась.

– Конечно, мы не будем причинять ей вред, – успокоила я свою нежную собаченцию, – мы просто загоним ее на самое высокое дерево в нашем районе. Так чтобы она не смогла слезть самостоятельно, это будет неопасно, но унизительно.

А потом, когда она просидит там пару дней, мы вызовем спасательную службу, так что все узнают, какая она неуклюжая.

Еще некоторое время Маруся дулась, но она у меня отходчивая, и вскоре мир был восстановлен.

И только я хотела выбраться из игрушечного домика, как моя собака насторожилась, напряглась, и шерсть у нее на загривке поднялась дыбом.

– Маруся, что ты? – спросила я озабоченно, но она тихонько рыкнула, давая понять, что нужно сидеть тихо.

Только тут я догадалась выглянуть в окошко домика.

И сразу испуганно втянула голову обратно: к детской площадке вразвалку приближался крупный толстый тип со сросшимися бровями, в куртке с капюшоном…

Я его мгновенно узнала: это он сегодня утром вломился в мою квартиру под видом инспектора Энергонадзора.

Тогда он так меня напугал, что у меня и сейчас по спине побежали мурашки. А вот почему его испугалась Маруся – непонятно: она-то его не видела, проспала все представление на балконе… должно быть, у нее сработал какой-то древний инстинкт, заранее предупреждающий об опасном враге.

Короче, я затаилась в домике рядом с Марусей, надеясь, что липовый инспектор нас не заметит.

Правда, сейчас я была не одна, а с Марусей, но что-то мне подсказывало, что он и с нами двумя справится.

Тут Маруся вспомнила, что ее обязанность – защищать меня, грозно оскалилась и снова тихонько зарычала. Я на нее шикнула и снова незаметно выглянула из домика.

«Инспектор» тем временем зашел на детскую площадку. К счастью, он не подошел к нашему домику (видно, сообразил, что при всем желании в него не влезет), а уселся на карусель, которая под его весом заметно накренилась.

Все же он оттолкнулся ногой, и карусель, надсадно скрипя, начала медленно и неохотно кружиться.

Сделав пару кругов, толстяк остановился и взглянул на часы.

И тут же, как по команде, во двор въехала темно-серая машина.

Она подкатилась к детской площадке, остановилась, заглушила мотор.

«Инспектор» нехотя поднялся, подошел к машине, остановился, глядя исподлобья.

Домик, где прятались мы с Марусей, был очень близко к машине. Правда, я не видела того, кто сидел за рулем, но зато слышала практически каждое слово.

– Ну, здоров! – прохрипел «инспектор».

– Не жалуюсь! – произнес в ответ человек в машине. – А ты, смотрю, детство вспоминаешь, на карусели катаешься?

– Ну что, как дела, удалось ту бабу уломать?

– Ты еще будешь вопросы задавать! Не забывай, кто тебе платит деньги.

– Или это деньги? Значит, у тебя тоже вышел облом, – констатировал толстяк.

– Не зарывайся, Хомяк! Ты пока и свои деньги не заработал! Уговор был, что я плачу тебе только за результат, а результата пока нет.

– Кто ж виноват, что у нее в квартире мастер работал?