– В том районе полно карстовых пещер.

– А что говорит мальчик про грабителей?

– Что они действуют нагло и жестоко. Хорошо вооружены.

– Он никого не запомнил?

– Сказал, что хорошо запомнил одного бандита, похожего на Абдуллу.

– Какого Абдуллу?

– Ну, персонаж из кинофильма «Белое солнце пустыни». Только наш бандит с бородой.

– Кстати, как мальчик себя чувствует?

– Нормально, скоро его выпишут из больницы.

– Может, съездим к нему? Я хотел бы его кое о чем спросить.

– Хорошо, поехали, Николай Петрович.

По дороге в больницу милиционер остановил свой «уазик» около придорожного кафе.

– Зайдем на пять минут к одному знакомому? Может, узнаем кое-что.

– Давай. – Лемешев вылез из машины, пошел вслед за начальником уголовного розыска.

На веранде летнего кафе за пластиковым столиком сидели двое: парень лет двадцати пяти с выскобленным блестящим черепом и массивной серебряной цепью на широкой груди. Он равномерно жевал жвачку, уставившись в кружку пива перед собой, слушал своего товарища – смуглого молодого мужчину. Увидев подходивших оперативников, мужчина встал из-за стола, улыбнулся и широким жестом пригласил их за свой столик:

– О, сколько лет, сколько зим! Пивка, Ренат Олегович?

– Рустам, ты же знаешь, что я пиво не пью, – хмуро ответил Ренат Олегович.

– Ну, может, что покрепче?

– Отойдем на минуту, разговор есть…

– Ну, раз начальник приглашает… – Рустам подмигнул своему товарищу и пошел вслед за милиционером на другой конец веранды.

– Ты слышал, что у нас на дорогах творится? – спросил Ренат Олегович.

– Слышал. – Лицо Рустама сразу стало серьезным.

– Это не твои ребята?

– Да вы что, гражданин начальник, – возмущенно сверкнул черными глазами Рустам, – вы же знаете, я не беспредельщик. У меня бизнес, хотя вы и говорите, что незаконный, но он честный.

– Про автобус слышал?

– Да. Это ва-аще! В нашей округе никто на такое не способен. Эх, попадись мне эти суки! Собственными руками кишки выпотрошу! – Возмущение Рустама было неподдельным.

– Значит так, просьба у меня к тебе, – понизив голос, произнес Ренат Олегович, – если что узнаешь, дай мне сразу знать.

– Заметано, начальник. Для меня оказать помощь такому честному менту, как вы, – не западло. Одно ведь дело делаем, гражданин начальник…

– Ну, ты говори, да не заговаривайся, – сурово оборвал его разыскник и повернулся к Лемешеву: – Поехали, Николай Петрович.

– «Мытом» он занимается, – объяснил Ренат Олегович майору, выводя «уазик» на дорогу.

– «Мытом»? – удивился Лемешев.

– Ну да. Останавливает проезжие автомашины и под видом экологических сборов или сборов на ремонт дороги собирает дань с проезжих. С кого триста, с кого пятьсот рублей. Как только вычислим, кто из наших их «крышует», прикроем эту лавочку.

В просторной большой палате, куда вошли Лемешев и начальник уголовного розыска, находился только худощавый бледный мальчик. Он перелистывал один из журналов, лежащих у него на кровати.

– Ну, как ты, Владик? – бодро спросил его Ренат Олегович.

– Нормально. – Мальчик поднял голову к вошедшим мужчинам. Взгляд серьезный и напряженный.

– Держи, – протянул ему пакет милиционер, – тут кое-что повкуснее того, чем тебя кормят здесь.

– Где моя мама? – Мальчик взял пакет, даже не взглянув на него.

– Мы ее ищем, Владик, – тихо ответил Ренат Олегович.

– Я знаю, ее убили! Вы только не хотите мне это говорить! – визгливо выкрикнул мальчик. С ним начиналась истерика.

– Успокойся. – Ренат Олегович сел рядом с ним, обнял его за плечи. – Во-первых, мы предполагаем, что их взяли в заложники, чтобы получить выкуп. Если это так, то мы ее обязательно найдем.

Мальчик постепенно успокоился, вытер кулаком слезы на глазах.

– Владик, – вмешался в разговор Лемешев, – ты нам можешь помочь. Посмотри, может, здесь узнаешь кого-нибудь из тех бандитов. – Николай Петрович разложил перед мальчиком около десятка фотографий.

Мальчик долго перебирал фотографии, наконец выбрал одну.

– Вот этот, – ткнул он в широкое лицо мужчины с жестким взглядом. – Он первый тогда вошел в автобус и всем приказывал, а все его слушались.

– Спасибо, Владик, ты нам здорово помог. – Лемешев собрал фотографии.

Выйдя из здания больницы, он пояснил розыскнику:

– Это Хасан Каримов, участник нескольких террористических актов, причем не только в нашей стране. Находится во всероссийском розыске и является клиентом Интерпола. Бандит еще тот, пробы ставить негде.

– Значит, все-таки террористы, – покачал головой Ренат Олегович. – Но зачем они уводят людей? На захват заложников это не похоже.

– Я думаю, скоро мы это узнаем.

В кармане Лемешева пискнул телефон. Николай Петрович достал его, прочитал эсэмэску: «Встреча в пятнадцать. Купи пять рюкзаков. Волкодав».

– Ренат Олегович, мне нужно купить рюкзак. Где здесь ближайший магазин?

– Тут недалеко универмаг, я тебя подброшу. – Старый разыскник не удивился неожиданной просьбе коллеги.

При выходе из машины Лемешев бросил фразу: «Вечером зайду к тебе. Думаю, будет информация».

Он уже минут пять прохаживался в загаженном скверике. Сзади кто-то окрикнул его с явным азербайджанским акцентом.

– Дарагой, купи ножи, сталь золинговская, самая лучшая здесь.

Николай Петрович оглянулся: бомжеватый мужик с трехдневной щетиной, характерная фуражка-аэродром.

– Мужик, отстань, не нужны мне твои ножи.

– А, может, нужны, Николай Петрович? – вдруг нормальным голосом, чисто на русском спросил мужчина.

Лемешев вытаращил глаза и восхищенно воскликнул:

– Ну, ты даешь, Миша! Талант пропадает!

– Нужда заставит, черта сыграешь, – усмехнулся Михаил.

– Ты один в городе?

– Нет, с «соратником». Тот убежал к знакомой проститутке. Я его на два часа отпустил, так что времени в обрез.

– Новости есть?

– Да, присядем. – Михаил и Лемешев сели на некрашеную скамейку. – Самое главное. Взрывы готовятся в нескольких городах. Один из них известен – Москва. Про другие пока не знаю. Будут взрываться вакуумные бомбы. Они разработаны и даже апробированы. На людях, которых банда Рябого похитила в горах. Возьми мой телефон. Здесь список и снимки всех членов группы, восемь человек. Снимки не очень хорошие, но идентифицировать можно. Вся банда – отморозки, без всяких принципов и понятий. Рябой – самый страшный. За душой ничего святого, и к тому же наркоман.