Соседка Рей как ни странно сегодня вела себя тихо чем обычно. Если она раньше хоть что-то говорила, то сегодня она находилась в полном молчании.

— Клеманс? — тихо позвала ее Рей. — Что с тобой? Ты сегодня какая то уж слишком тихая.

— Я просто… — тихо проговорила девушка, сжимая пальцами ткань своей пышной юбки. — …очень нервничаю.

— Не стоит так нервничать, — улыбнулась Рей, пытаясь подбодрить девушку. — Этот будет всего лишь обычная вечеринка. Я уверенна, что ничем не отличается.

Однако, когда они вошли в парадный зал, то обомлели настолько, что у Рей даже на секундочку открылся рот. Большой и просторный зал был наполнен ярким светом. Запахи еды и духов вперемешку тут же ударили в нос вошедшим девушкам. В одном углу даже восседали музыканты. Рей не очень хорошо разбиралась в музыке, но она отчетливо могла уловить на слух скрипку и еще какие-то струнные инструменты. Девушка не могла разобрать вампиры это были или люди. Место где они сидели находилось на некотором отдалении от присутствующих.

В зале стоял длинный стол с едой и это уже и правда походило на какой-то бал-банкет. Однако приглашенные девушки, к приходу Рей и Клеманс, уже успели разбрестись по залу. Многие из них стояли очень близко к вампирам. Многие из девушек улыбались, а некоторые даже смеялись. Это все показалось Рей странным, однако вида она не подала, чтобы зря не пугать Клеманс. «Очень странно, — думала в этот момент Рей, — чему они все так рады? Что-то здесь явно не так. А может они просто отчаянно желают отвлечься от всех тех ужасных вещей, которые произошли с нами, а я все просто выдумываю?»

Еще Рей обратила внимание, что среди знакомых были и незнакомые вампиры. Видимо это и были те самые важные гости. Среди них было и немало тех, чьи волосы уже успела тронуть седина.

Неожиданно сквозь звуки музыки Рей отчетливо услышала, как ночная тишина разразилась шумом мотора. Тем не менее она до последнего отказывалась в это верить: «С самого начала, как мы здесь оказались, здесь не было ни одного намека на цивилизацию. Как тогда здесь мог оказаться чей-то байк? Видимо я тоже перенервничала, как и Клеманс». Но не успела она так подумать, как тут же снова услышала рев мотора, а потом еще и еще. Теперь сомнений не оставалось: здесь и правда могла ужиться современность наряду вместе с многовековой древностью.

Глава 18. Новая возможность

Полвека назад…

— Ева, скорее беги отсюда!

Кто-то забарабанил в дверь, в то время как снаружи все еще продолжались слышаться крики односельчан.

— Что случилось? — не на шутку перепугалась девушка, открывая дверь.

— Это «проклятые»! Они пришли убить всех нас!

Ева обернулась на лежащую на кровати в глубине комнаты мать.

— Поможете мне донести ее? Я одна не смогу поднять, — попросила она этого мужчину, что решился предупредить ее об опасности.

— Нет, Ева, прости. У меня у самого семья! — крикнул он на последок и присоединился к бегущим людям снаружи.

Девушке ничего другого не оставалось, как закрыть за ним дверь и крепко-накрепко подпереть ее с помощью стола. Через некоторое время шум и крики полностью стихли. Она уж было решила, что все «они» ушли, но именно в этот самый момент за входной дверью слышится уже знакомый ей голос:

— Ева, я знаю, что ты тут. Я чувствую твое волнение. Быстро выходи, пока я еще больше не разозлился.

— Я не виновата! Я ничего не сделала! — крикнула она ему в ответ.

— Врешь! — кажется, говоривший еще больше разозлился на нее. — Ты оставила его там умирать! Я пришел отомстить и не уйду, пока не получу желаемое!

— Я говорю правду! Я…

В этот момент входная дверь, несмотря на всю свою прочность, слетает с петель. «А!» — только и успела крикнуть девушка, как вампир оказался прямо перед ее лицом.

— Хочу еще раз взглянуть в эти лицемерные глаза, — со злобой бросил он. — Я вырву тебе твое лицемерное сердце!

Бледная рука с длинными когтями занеслась прямо перед напуганной девушкой. Внезапно она выкрикнула: «Я беременна!», после чего его рука так и остановилась в нерешительности.

— Врешь!

— Нет, я говорю правду!

Тогда вампир решил положить свою ладонь ей на живот и так и застыл в безмолвии. Но потом презрительно заметил:

— Это ребенок Лоуренса или Винсента? Ты ведь встречалась с обоими!

— Это ребенок Лоуренса!

— Ну что ж, это может помочь. Я сделаю все, чтобы вернуть отца к жизни. Поэтому тебе придется родить этого ребенка. Теперь каждое твое последующее поколение принадлежит мне. А если попробуешь сбежать, я все равно найду тебя и твоих потомков.

С этими словами он вышел, оставляя Еву в полной растерянности и с выражением ужаса на лице. Тогда она не совсем поняла, что значили его слова. Но одно она знала точно: она теперь никогда не освободится от последствий решения, сделанного ею в прошлом…

***

В тишине темного пустого склепа только и было слышно: «кап-кап кап…» Это были последние алые капли, которые со стуком касались белого холодного камня, стоящего в самом центре.

«Мало! Все еще слишком мало!» — пришел к разочаровывающему выводу единственный наблюдатель, находившийся там, видя, что этот «камень» был недостаточно напитан кровью. Потом он же положил свою руку на холодную белую голову этого «камня». Так как весь этот «камень» целиком походил на искусно сделанную человеческую скульптуру с отличной детализацией. Лицо же этой «скульптуры» уже много лет сковывала все та же маска боли.

— Отец! — голос наполненной болью вдруг разнесся по пустому склепу. — Я отомщу за тебя! Я верну тебя к жизни! Ты слышишь меня, отец?…

***

«Стою здесь уже, наверное, полчаса как дура. Ну и где же этот загадочный отправитель? Может это просто кто-то подшутил надо мной, заставляя прийти сюда? Но кто? Ведь я никому не говорила о том, что не собираюсь идти на бал…» — рассуждала Рей про себя, беря со стола очередное печенье в форме сердечка и кладя себе в рот. «Все хватит. Насмотрелась. Он никогда не придет. Вернусь-ка я лучше к себе в комнату». — с этими мыслями девушка вышла в темный коридор, оставляя за собой яркий свет, торжественную пышность и смех, перемешанный со звуками музыки, где вялая скрипка трагично, но в то же время напористо проникала в каждый уголок банкетного зала.

Рей достаточно далеко отошла, чтобы звуки бала в ее ушах полностью стихли. Теперь же она слышала только звук собственных шагов, ровно ступающих по каменному