Да, мне сейчас абсолютно похуй.

— Ты делаешь это неправильно.

— Я— она делает паузу, ошеломленная. — Что?

Я толкаю окно шире и спрыгиваю в ее комнату, глядя на нее сверху вниз и одеяло, прижатое к ее груди, которое прикрывает только переднюю часть ее обнаженного тела.

— Ты. Делаешь. Это. Неправильно, — повторяю я, четко выговаривая каждое слово.

Она на мгновение колеблется, а затем с сексуальной уверенностью, которой я никогда не ожидал, расправляет плечи и смотрит на меня. — Как будто ты мог бы сделать лучше.

Трахни меня. — Это приглашение?

— Ты хочешь, чтобы это было так?

Их мама была права в одном — у меня действительно есть желание умереть, потому что, если Кэм узнает о том, что я собираюсь сделать, я не выберусь отсюда живым. Но, кажется, я ничего не могу с собой поделать.

Я подхожу на шаг ближе, заставляя ее двигаться вместе со мной, пока она не перестает двигаться дальше и не падает обратно на кровать. — Я никогда не отказываюсь от вызова, особенно когда мои навыки ставятся под сомнение.

У нее перехватывает дыхание, но я не прикасаюсь к ней.

Пока нет.

— Сделай это снова.

Ее глаза расширяются от удивления и, возможно, намека на смущение. — Что?

— Ты слышала меня, — рычу я. — Прикоснись к себе так, как ты делала раньше.

Ее рот открывается и закрывается, когда она пытается подобрать слова. — Трогать себя— нет. Я не могу—

Теряя терпение, я хватаю ее за руку и кладу ее туда вместо нее. Ее челюсть сжимается, и стон, который не должен быть таким порнографическим, вырывается из ее рта, когда я прижимаю ее собственные пальцы к клитору.

Трахни меня, — выдыхает она.

Я бы хотел.

Ее движения снова начинают ускоряться слишком рано, но на этот раз я рядом, чтобы остановить ее.

— Тсс, — говорю я, медленно качая головой. — Расслабься. Перестань торопить события. Закрой глаза и просто наслаждайся подъемом.

Она выдыхает, позволяя глазам закрыться и вжимая голову в подушку. Я держу свои пальцы поверх ее, направляя ее движения. Хриплые стоны наполняют комнату, и я клянусь, если мой член не воспламенится сам от этого, это будет чертово чудо. Она начинает хныкать, с каждой секундой теряя контроль, и я точно знаю, что ей нужно.

— Просунь два пальца внутрь.

Прикусив нижнюю губу, она позволяет своим глазам распахнуться, и ее пристальный взгляд не отрывается от моего. — Покажи мне.

Выстрел.

Блядь.

В голову.

То, как она это говорит, так невинно, как будто понятия не имеет, что это со мной делает, у меня нет ни малейшего шанса отказать ей. Это так неправильно. Так чертовски неправильно, что я тону в море неправильных решений. И все же, я нуждаюсь в ее оргазме так же сильно, как и она сама.

Тыльной стороной ладони я опускаю ее руку ниже, пока кончики пальцев не начинают дразнить ее вход. Схватив ее указательный палец, я просовываю его внутрь до второй костяшки и вытаскиваю обратно. Она сжимает губы в линию, чтобы заглушить издаваемые ею звуки, но я этого не потерплю.

Свободной рукой я провожу большим пальцем по ее губам. — Не лишай меня этих восхитительных звуков. Я хочу услышать, как хорошо ты себя чувствуешь.

Она ухмыляется и слегка приоткрывает рот, накрывая мой большой палец и посасывая его чертовски непристойным способом. Я мгновенно представляю, как она обхватывает своими губами мой член, и, если бы сейчас речь шла не о ней и только о ней, я бы показал ей, чего именно она добьется, поддразнивая меня подобным образом.

— Ты такая гребаная дразнилка, — рычу я.

Взглянув вниз на то, как я все еще медленно погружаю в нее один из ее собственных пальцев, она поджимает губы. — Говорит парень, который на самом деле не прикасается ко мне.

Она вызывает меня на дуэль и бросает перчатку одновременно, а я никогда не был из тех, кто сдается. Я кладу свой палец поверх ее и втавляю их оба одновременно. Если бы это был мой член, то, как она сжимается вокруг меня, вероятно, заставило бы меня кончить на месте. Она такая чертовски тугая, и если бы я не знал ее лучше, то подумал бы, что она девственница.

— Используй свои собственные соки, чтобы смазать пальцы, — инструктирую я ее. — Это будет лучше ощущаться на твоем клиторе.

Раздраженный вздох срывается с ее губ, когда я вытаскиваю наши пальцы, но он быстро сменяется хныканьем, когда я прохожу прямо по ее чувствительному комочку нервов. Ее собственный сладкий мед делает это так, что я могу с легкостью скользить нашими прикосновениями взад и вперед. Если раньше она думала, что возбуждена, то это даже не идет ни в какое сравнение с тем, как она начинает терять контроль. Ее стоны поднимаются на октаву, и все ее тело сотрясается от непревзойденного желания.

— Я не могу, — хнычет она, подходя ближе. — Этого недостаточно. Мне нужно, чтобы ты это сделал.

Я хочу. Боже, я ничего так не хочу, как быть тем, кто подтолкнет ее к краю пропасти. Но я не должен этого делать. Даже то, что я делаю сейчас, отправит меня в ад. Я не имею права находиться рядом с ней. И все же, вот он я, моя рука прижата к ее маленькой тугой киске, и я облизываю губы при мысли о том, чтобы прижаться к ней ртом.

— Ты справишься, детка, — мягко говорю я. — Ты почти у цели. Просто продолжай.

Она качает головой и убирает руку, не оставляя ничего между моими пальцами и ее клитором, но я следую ее примеру.

— Лейкин. — Ее имя тяжело давит мне на язык, напоминая о серьезности того, что я делаю. — Я не могу.

— Не можешь или не хочешь?

Я наблюдаю, как ее грудь поднимается и опускается с каждым вздохом. — И то, и другое.

Ее взгляд смягчается, когда она смотрит на меня снизу-вверх. Она медленно обхватывает пальцами мое запястье и тянет мою руку туда, куда она хочет, чтобы я был.

Где я ей нужен.

Но то, что она делает дальше, говорит мне о том, что я не был главным с той секунды, как пролез через ее окно в крыше.

Она моргает, и ее язык высовывается, чтобы облизать губы. — Пожалуйста? Я хочу, чтобы ты это сделал, — умоляет она. — Хочу, чтобы ты заставил меня кончить так сильно. Я буду хорошей девочкой, обещаю.

У меня отвисает челюсть, и в горле мгновенно пересыхает. Никогда в своей жизни я и представить себе не мог,