вверх. — Без проблем.

В том-то и дело, что для него это может и не быть проблемой, но для меня это проблема. События последних восемнадцати часов дурманят мне голову. И тот факт, что в итоге он получил травму, меня не устраивает, даже если Айзеку было хуже.

— Мне жаль, что ты поранил руку, — добавляю я.

— Не стоит, — отвечает он, используя те же слова, которые я сказала ему прошлой ночью. — Я не жалею об этом.

Подмигнув, что заставит меня сомневаться во всем всю чертову ночь, он возвращается наверх к Кэму, совершенно не подозревая о бабочках, которых он только что выпустил у меня в животе.

Да, я знаю. Я дура.

6

Дьявол испытывает меня.

Я бы обвинил в этом Бога, но я думаю, что он слишком свят для того, что в последнее время крутится у меня в голове.

Нет ни одной вещи, о которой я бы не пытался думать, чтобы отвлечься от Лейкин. Мертвые щенки, голая бабушка. Я все это сделал. И все же этим утром я проснулся на полу у Кэма и обнаружил в своих штанах палатку, достаточно большую, чтобы вместить семью из пяти человек.

Давайте просто скажем, что лучше не стало, когда Лейкин спустилась вниз в одной футболке большого размера. Этот образ в ближайшее время не покинет мой разум.

Все в этом неправильно. Хотеть сестру своего лучшего друга — самый простой способ нарушить братский кодекс. Но то, что я не могу заполучить ее, не значит, что мы не можем быть друзьями.

Дым заполняет мои легкие, когда я делаю затяжку сигаретой. Крыша немного влажная от ранней утренней росы, но мне все равно. Мне всегда нравилось здесь, наверху, — маленький оазис, в который я могу сбежать. Мы с Кэмом начали приходить сюда несколько лет назад, и, хотя он перестал это делать после того, как поскользнулся и чуть не упал двумя этажами ниже, я все еще не могу устоять.

Здесь, наверху, спокойно.

— Хейс Беккет, — зовет мама Кэма с земли, и я быстро прячу сигарету. — Что, ради всего святого, ты там наверху делаешь?

Я дарю ей свою лучшую, я хороший мальчик, улыбку. — Просто наслаждаюсь видом.

Она в смятении качает головой. — Прекрасно, но будь осторожен.

— Всегда такой, миссис Би.

Подходя к машине, где ее ждет отец Кэма, она вздыхает. — Клянусь, у всех этих мальчиков есть желание умереть.

Я смотрю, как они оба садятся в машину и уезжают, оставляя меня здесь.

Одного.

С Лейкин.

Когда я проснулся, Кэма не было, и, честно говоря, я даже не заметил, пока не увидел сообщение от него, в котором говорилось, что его вызвали на раннюю смену. Я не в первый раз бываю здесь, когда его не было, и я уверен, что это не последний. Но на этот раз что-то по-другому — осознание того, что здесь только мы с Лейкин.

Я должен уйти. Сесть в свой грузовик и уехать. Это то, что я планировал сделать в любом случае после того, как покурю. Но когда до моих ушей доносится пение Лейкин, в голову приходит идея получше.

Взбираться по склону, ведущему к ее потолочному люку, непросто, из-за росы он немного более скользкий, чем обычно, но я справляюсь. Сигарета свисает у меня изо рта, когда я лежу на животе. И тут же все обрывается, когда я понимаю, на что смотрю.

Мой план состоял в том, чтобы напугать ее. Клянусь Богом, я подумал, что было бы забавно постучать по стеклу и заставить ее подпрыгнуть. Вернуть нас обоих на безопасную территорию, где флирт и поцелуи на вечеринках не в моде. Чего я, однако, не планировал, так это найти ее в полотенце, только что из душа.

Отвернись. Блядь, отвернись.

Мое подсознание готово взбунтоваться, и все же я не могу пошевелиться. Если кто-нибудь увидит меня здесь, наверху, подглядывающим в ее окно в крыше, как сталкер-извращенец, я потеряю все.

Мой лучший друг.

Уважение его родителей.

Моя репутация — потому что арест за что-то подобное обязательно всплывет наружу.

Я все это знаю, но, когда она снимает полотенце и бросает его на пол, становится ясно, что я не имею права голоса в этом вопросе. Мое тело и мой мозг работают по двум совершенно разным схемам. Я ничего не могу поделать.

Ее пение затихает, когда она стоит перед зеркалом, проводя пальцами по мокрым волосам. Слабый вид татуировки посередине ее позвоночника заинтриговал меня больше, чем мне хотелось бы признать, и становится только хуже. Она нежно проводит кончиками пальцев вниз по руке и по животу.

Нет.

Пожалуйста, скажи мне, что она не собирается…

Но это так.

Конечно, это так. Как я уже говорил ранее, дьявол испытывает меня. И под испытанием я подразумеваю пытки… жестокие.

Голова Лейкин запрокидывается, когда она проводит рукой дальше на юг, и я прикусываю губу, пытаясь сохранить спокойствие. Интересно, имеет ли она хоть малейшее представление о том, насколько она чертовски соблазнительна? Если она знает, что у нее есть сила заставить парня упасть ниц от одного взгляда. Но я думаю, что это часть ее сексуальной привлекательности. Она знает, что она ни в коем случае не уродина, но понятия не имеет, насколько она чертовски великолепна.

Подойдя к своей кровати, она ложится и закрывает глаза, начиная круговыми движениями массировать свой клитор. Одного взгляда на это достаточно, чтобы я за считанные секунды стал твердым, как камень, в своих джинсах. Ее движения медленные и обдуманные, но, когда она начинает ускоряться слишком рано, они становятся беспорядочными.

Притормози.

Ты делаешь это неправильно.

Ее голова поворачивается из стороны в сторону, когда она гонится за собственным кайфом, но, похоже, она просто не может этого достичь. Я в отчаянии сжимаю кулаки, наблюдая за ее борьбой.

Это, черт возьми, не скретч-карта, Лейкин.

Притормози, блядь.

В буквальном смысле больно видеть разочарование на ее лице и то, как она меняет руки, когда у нее болит запястье. И когда она, наконец, сдается, без оргазма, в котором она так явно нуждается, я не могу удержаться от того, чтобы не отбросить осторожность на ветер.

Я стучу в мансардное окно, ухмыляясь, когда Лейкин вскрикивает. Я широко улыбаюсь и тычу в нее пальцами, мгновенно выводя ее из себя. Она свирепо смотрит на меня и хватает ближайшее одеяло, чтобы прикрыться, но если она в ближайшее время не снимет эту штуку, я не буду извиняться за то, что сделаю дальше.

— Открой его, — требую я.

Она недоверчиво смотрит на секунду, прежде чем встать и открыть замок.

— Ты