– Так мы идем на оргию? – ветер раздувал ее желтые африканские косички.

– Чтобы там всех взорвать?

– Ну ладно тебе, я не возьму этот телефон, – Анна похлопала по карману безрукавки.

– А ты хочешь? – он опустил руку от руля, погладил ее по колену и оставил в паху. – Ты мокренькая? Ты давно уже мокренькая?

– С тех пор, как хочу писать, – Анна рассмеялась.

– Сейчас я все устрою, – Хавиер достал свой мобильник.

Телефон зазвонил прямо у него в руке. Хавиер вздрогнул и выронил телефон.

– Вот черт, – выругался он и поймал его. – После всех этих взрывов опять нужно к психоаналитику идти. Алло, мама, да, мамуль, все в порядке у нас. Да, хорошо, да, приедем обедать, обязательно. Да, мама, мы уже едем.

– Надо же, а я как раз о ней думала, – Анна улыбнулась.

– Так, мы едем обедать к маме. Сегодня там вся семья.

Он взял мобильник и нашел нужный ему номер.

– Алло, Тодос. Хавиер Джорнет Руа. Я с подружкой могу сегодня в Фигейрос подъехать? – Хавиер заулыбался и закивал невидимому собеседнику. – Да, да, русская. Конечно можем… Мы как раз рядом… Да, ездили по побережью. Хорошо.

Он плюхнул мобильник рядом с сиденьем.

– Обедаем в Матаро. Он хочет посмотреть на тебя. Это тут недалеко, мыуже рядом, – каталонец лихо мчался по дороге.

– Послушай, а ведь там, в музее, нужна вечерняя одежда? Одеться-то как нужно?

Хавиер откинулся на спинку своего кресла и игриво засмеялся.

– Там, Анна, раздеваться надо, а не одеваться.

Некоторое время они ехали молча. Потом он взял ее за руку, не отрывая взгляда от дороги, поднес ее пальцы к губам и поцеловал.

– Ну вот и приехали. Матаро. Вот ресторан.

Они въехали в небольшой городок. Остановившись перед двухэтажным зданием и выйдя из машины, они сразу оказались в объятиях двух стариков.

– Тодос, – представился Анне один из них, низкорослый полноватый мужчина. Он схватил ее за руку. – Так вы подружка Хавиера?

– Да.

– Пойдемте, пойдемте, пообедаем. Нас тут ждут, мы с братом звонили.

– Это мэр города, – шепнул ей Хавиер.

– А второй? – она удивленно подняла брови.

– А второй его брат, – он засмеялся и подтолкнул ее к дверям.

Здесь их встречала хозяйка. Братья расцеловались с нею у входа. С молодыми людьми она просто поздоровалась и повела всех к отведенному для этого случая уголку. Как ни странно для этого времени и места, но ресторан был полон. Было шумно и суетливо. Бегали официанты по пестрым переходам, выложенным керамической плиткой ручной росписи. Хозяйка ресторана, высокая дама в жемчугах, усадила всех четверых за огромный стол.

Это был единственный большой стол на этом этаже, отгороженный от остальных высокими тумбами. Получился очень уютный уголок для небольшой компании. Две стены и проход для официантов сзади, – все это создавало ощущение закрытого пространства, почти отдельного кабинета. Два брата сели у стены, Хавиер и Анна – спиной к проходу. Анна сняла свою жилетку и повесила ее на спинку стула. Мужчины остались в пиджаках.

– Вы знаете, чем славится Матаро? – брат мэра решил заняться просвещением Анны.

– Да, конечно, я помню. Хавиер говорил мне, что жители вашего города построили какие-то необыкновенные солнечные часы и поставили их в тени. – Анна взяла себе суп и теперь с удовольствием окунула ложку в горячее месиво. В открытое окно машины ее продуло, и она хотела согреться.

– Да нет же, это в соседнем городе, – не выдержал насмешки мэр. – У нас знаменитая фабрика по переработке отходов!

– Ах, конечно же, поэтому у вас так мало мусора на улицах, – Анна улыбнулась. – Вы знаете, в Калеле сейчас взорвали кладбище. Ужасно, правда?

Оба брата уставились на нее. Потом перевели взгляд на Хавиера. Потом снова на нее. Они молчали.

– Вы что, шутите? При чем здесь это? Хавиер? – брат требовал разъяснений.

– Да нет же, я просто подумала, что это тоже переработка отходов. Человеческие тела, отработавшие свой срок, их тоже куда-то надо деть, прятать, закапывать. Замуровывать. А тут, бах! Взорвали, и ничего не осталось. Вряд ли кто-то будет восстанавливать могилы родственников. Что муровать-то? – Анна ела суп и улыбалась.

– Хавиер, это что, правда? В Калеле взорвали кладбище?! – брат мэра осуждающе посмотрел на Анну.

– Да, правда же, – не унималась Анна. Она продолжала улыбаться. – И там погиб, наверное, друг Хавиера, мы не знаем точно, там все оцепила полиция, когда бабахнуло. Он обещал познакомить нас с одним человеком, который учился вместе с Вагнером. Вы никогда не слышали такую фамилию?

Хавиер дернул ее за жилетку. Анна повернулась к нему.

– Почему ты меня дергаешь? Мы же только что это видели. Да вы включите телевизор, – девушка махнула рукой на экран, повернутый специально для посетителей этой части зала.

Откуда-то, неслышно и быстро появилась хозяйка ресторана. На экране замелькали кадры с места только что покинутого Анной кладбища. Хозяйка положила пульт на стол и исчезла так же быстро, как появилась.

– Я одного не понимаю, почему вы говорите об этом так спокойно. У нас там было место, – брат мэра с укором посмотрел на девушку. – Вы видимо слишком молоды, чтобы понимать.

– А что нужно понимать? – девушка доела свой суп и отодвинула миску.

– Что происходит что-то ужасное.

– Но ведь взорвано кладбище. Все равно, что взорвать мусор. Что в этом ужасного? Вы же перерабатываете мусор. Я думаю, что существует множество и других, более непосредственных человеческих отходов, таких, например, как трупы и дураки. Куда их деть? – Анна откинулась на спинку стула в ожидании десерта.

– Что же вы предлагаете? Убивать за дурость? – брат опять уставился на нее во все глаза.

– Разве этого мало? Вот вы уничтожаете, перерабатываете пакет из под молока только за то, что он пустой. А тут то же самое, только с головой.

Все рассмеялись. Напряжение спало. Облегченно вздохнув, мужчины откинулись на спинки стульев.

– Черт возьми, да вы шутите! У вас отличное чувство юмора. Хотя и не к месту, – мэр был в восторге. – Значит мы ждем вас у Дали в 12 часов, Хавиер, как обычно. Вы просто молодец! Отличное самообладание! Хавиер говорил, что вы художница?

– Да, но неизвестная. Неудачливая, – Анна продолжала улыбаться.

Принесли десерт. Перед ней поставили тарелочку с кольцом ананаса.

– Ничего, ваша звезда еще взойдет, – брат мэра тоже взял кружок ананаса. Он резал его двумя вилками.

– Единственная моя звезда – это звезда дурака. У меня нет имени, нет выставок, нет дома, нет даже своего кладбища.