– Какого черта… Кто ее просил?

Внимательно оглядев бывшую невесту с ног до головы, Стас немного смягчился:

– У тебя все в порядке? Так похудела. Болеешь?

– Ага. Спала. Ты разбудил меня.

Пауза.

– Нина сказала, что любовничек твой новый слился.

– Что?!

– Ну, я предложил ей обратиться к нему, чтобы он помог тебя разыскивать, а она сказала, что с ним все.

– Прекрасно, – протянула Ева. – В общем, это не твое дело. В любом случае спасибо, что побеспокоился.

– Тебе что-нибудь нужно? Лекарства?

– Нет, – резко отрезала Ева. Но когда Стас повернулся спиной, чтобы уходить, она опомнилась, – Хотя… Подожди. Захватишь меня завтра по дороге в офис? У меня с машиной неисправность какая-то.

– Хорошо, – удивленно пожал плечами Стас.

Едва Стас скрылся за углом, Ева захлопнула дверь, торопливо щелкнула верхним, затем нижним замком и для верности накинула на дверь цепочку. Ещё бы чуть-чуть и она попросила бы Стаса остаться с ней на ночь. В одно мгновение ей снова стало страшно и одиноко. Она так и стояла лицом к двери, не смея оглянуться на пустоту, которая распростерла перед ней свои объятия как минимум на последующие двенадцать часов – до самого утра, пока снова не приедет Стас.

Ева стыдилась своего страха, но оправдывала себя тем, что она готова без колебаний послужить приманкой для Адама, если ей представится такой шанс. Она даже предприняла отчаянную попытку попробовать убедить его в своем неведении. Но вряд ли из этой затеи что-нибудь получилось бы, даже если б Адам был доступен. Телефон отключен – и это не случайность. Это часть плана, его плана. Куда ей тягаться со стратегом, который выстраивает безошибочные цепочки к самым массовым объектам страны и расправляется с ними раз и навсегда, осуществляя задуманное. Скорее всего, ее судьба уже предопределена, только почему же он медлит? Хотя… Такому проницательному человеку должно быть несложно догадаться, что она будет молчать и по какой причине, по крайней мере первое время.

Ева чувствовала, что запущен некий механизм, и когда он остановится, то и ей, Еве Власовой, придет конец. Сколько же ей отмерил Адам? Ну не мог же он сделать исключение для нее, оставив в ее лице живого свидетеля. В память о том, что между ними было? Смешно!

Хотя… Он же просчитался, оставив Ди одну дома. Значит, умеет ошибаться. Не предусмотрел, что к нему может без приглашения заявиться эта влюбленная дурочка. Впрочем… Он, возможно, не привык зацикливаться на таких мелочах, тем более, если эту мелочь он впоследствии сможет легко устранить. Эти рассуждения заняли добрую половину вечера. Уснула Ева рано, с полным осознанием того, что возможно это ее последняя ночь.

Утро выдалось ясным и солнечным, не в пример вчерашнему хмурому дню. Даже создавалась иллюзия, что все еще будет хорошо. Для кого-то – несомненно. Но не для тех, кто был погребен два дня назад под завалами в московском метро, и не для их близких, которые в этот солнечный день заканчивают последние приготовления к похоронам.

От случайностей, аварий и стихийных бедствий никто не застрахован. Это жизнь. Порой наводнения, землетрясения или техногенные катастрофы уносят несравненно больше жизней. Но нет ничего страшнее, чем бессмысленная нелепая смерть в угоду чьим-то надуманным интересам, смерть, которую можно было бы без лишних усилий избежать, если бы не чума нашего времени – терроризм.

Ева не понимала и не принимала его, как и войну. Оба эти явления ведут к бессмысленной гибели молодых и здоровых людей, и не важно, происходит это в мирное время или в рамках условно объявленных кем-то военных действий. Политика и территориальные границы, из-за которых во все временя погибали люди – все это условности, созданные человечеством. Но некоторые люди, в том числе и Адам, ставят эти условности для себя на первый план. Из-за них страшно и неспокойно жить, в том числе и потому, что никто не застрахован от встречи и контакта с такими одержимыми личностями. Они крепки и здоровы на вид, но их психика поражена больной идеей – поработить, отомстить или же просто что-то доказать.

И как же Ева могла закрыть глаза на очевидное, когда Адам раскрывал ей подробности своей жизни, своего детства? Причины его психической патологии были ясны как день: его жизнь началась с жестокого убийства близких и непримиримой борьбы двух культур. Но маскировался он искусно, она быстро поверила, что он нашел в себе силы достойно принять удары судьбы и вырасти достойным человеком.

Логика была упряма и бескомпромиссна: Адам оказался преступником и убийцей. Но воспоминания, которые болезненными вспышками врезались в мозг Евы, все еще заставляли ее усомниться: он не мог, он на такое не способен, кто угодно, только не он.

Но Ева была большой девочкой, и достаточно опытной, чтобы понимать, что большинство людей способны на то, чего от них вообще не ждешь. Порой ее излишняя наивность заставляла ее испытывать потрясения, когда всплывали те или иные факты. Это очень часто касалось неверности мужей в хорошо знакомых ей семьях, ну а апогеем разочарования была выходка Матвея. По крайней мере, до некоторых пор.

Поэтому непозволительно было сейчас сомневаться в очевидных выводах и пытаться хоть как-то оправдать Адама. Таким образом она лишь притупит свою бдительность и лишит себя даже иллюзорной надежды на спасение.

Ева снова вздрогнула от звонка в дверь, хотя и ожидала прихода Стаса с минуты на минуту. Она была уже готова и только прихватила на ходу сумку.

– Как самочувствие? – спрятав руки в карманах, Стас наблюдал, как Ева нервным движением запирает дверь.

– Терпимо, – коротко ответила она, и, надвинув на глаза темные очки, проследовала вперед него к лифту.

До офиса ехали молча, Ева демонстративно не выказывала желания общаться. На самом деле она злилась на себя за то, что проявила вчера слабость, вследствие которой сейчас находилась в машине Стаса. Особенно болезненно было осознавать, что именно от него она ушла к Адаму. Именно неполноценные отношения с женихом толкнули ее прямиком в объятия убийцы.

Хорошо, что терзания длились всего пятнадцать минут, даже с учетом утренних пробок. Не заезжая на паркинг, Стас высадил Еву у главного входа в офисное здание. После этого Ева старалась избегать общения с ним.

В дальнейшем девушка неоднократно ловила на себе его озабоченные взгляды. Она худела, лицо серело от переживаний и частых слез, но видя, какую оборонительную позицию заняла бывшая невеста, Стас больше не подходил.

Да, она продолжала жить, все шло своим чередом, а Адам так и не проявлялся. Хотя скорее жизнь ее походила на существование: она механически делала все то, что входило в стандартное расписание ее дня. Только поначалу это существование было приправлено чувством страха, которое, впрочем, довольно быстро рассеялось. Со временем ей все чаще стало казаться, что Адам был не более чем персонажем яркого запоминающегося ночного кошмара. А страх перерос в любопытство: если Адам реален, то что же он приготовил для нее? Ева чувствовала себя ходячей мишенью и довольно быстро свыклась с этой ролью. Одно желание крепло в ней день ото дня: что бы он ни задумал, успеть встретиться с ним лицом к лицу и заглянуть в его глаза еще раз. А в самых смелых мечтах она еще представляла, что у нее, возможно, будет фора во времени, чтобы успеть сдать его властям.