Лейтенант перевел и тут же заметно оживился. Он стал поглядывать на командира и быстро что-то уточнять у старика. Другие сирийцы стали поддакивать, соглашаться.

— Была машина позавчера, — наконец стал рассказывать Зимин. — За последние три месяца только два раза со складов что-то выгружали и увозили. Старик полагает, что это какой-то промежуточный склад. Позавчера была одна машина, и с ней пятнадцать боевиков.

— Стоп! — Котов чуть ли не за руку схватил лейтенанта. — Я не думаю, что старик так уж наблюдателен, что вспомнит все подробности. Поэтому, Олег, очень точно переводи мои вопросы. Я буду описывать ту машину, что расстреляли французские легионеры сегодня днем, а ты точно переводи и мои слова, и его. Постарайся.

И Зимин старательно переводил, подыскивал нужные слова, ассоциации и задавал вопросы. Старик с чем-то соглашался сразу, но в большинстве случаев пожимал плечами. Но все равно, по тем разрозненным признакам, что удалось у него уточнить, получалось, что машина была, скорее всего, та самая. Совпадение или нет, но только у водителя той машины были американские военные ботинки песочного цвета. И водитель машины, которую загружали возле ангаров, был в таких же ботинках. Старик и одежду описывал, но тело водителя сильно обгорело, поэтому о других совпадениях говорить было сложно.

— И еще, — вдруг перевел Зимин, — он считает, что машина поехала в сторону аэродрома Дэйр-аз-Заур.

— Аэродрома? А почему он так решил? Слышал?

Зимин передал вопрос. Старик задумался, опустил глаза, почесал подбородок, потом заговорил медленно, задумчиво глядя куда-то мимо Котова. Зимин стал переводить.

— Вообще-то он сейчас не может сказать, что навело его на эту мысль. Точно не может сказать. Страшно было к ним ходить. Головорезы. Могли и убить развлечения ради. За внучку боялся каждый раз, оставляя ее одну дома. То ли в разговоре кто-то из боевиков обронил фразу. Хотя именно слова «аэродром», «самолет», кажется, не произносились, Он помнит, что почему-то догадался. Подумал, не аэродром ли их интересует! А рядом только один аэродром.

И тут старик вспомнил, что в разговоре между боевиками перед самым приездом машины он слышал оброненные слова «авиационный керосин» и «огнемет»! И поехала машина на развилке на запад, а не на юг и не на север, где шли ожесточенные бои с правительственными войсками.

— Старик, — сказал Котов, вставая и вешая на плечо автомат. — Помни, что, кроме России, никто вашей стране не поможет. Мы вмешались в вашу гражданскую войну тогда, когда жить вам, как государству, оставалось две или три недели. Переводи, Олег, переводи. Пусть усвоит. И когда сепаратистов всех мастей выбьют с сирийской земли, тогда очень остро встанет вопрос, а чем ты занимался здесь? Чем ты помог своей стране, своему народу, своему президенту, который один на один со всем миром?

— Вы думаете, что я могу вас предать и выдать боевикам? — перевел Зимин ответ старика. — Мне не надо автомата или пистолета. Я возьму один только нож, пойду и убью хотя бы одного бандита, который топчет мою землю. Вы только пообещайте, что заберете мою внучку к людям, туда, где жизнь, цивилизация, где смеются дети, где они ходят в школу… Заберите ее, и я вам докажу, на что я способен ради своей страны, своего народа.

— Не надо, — покачал головой Котов. — Мы вам верим.

На рассвете наблюдатели доложили, что смены бойцов на блокпосту не было. Первая произошла в двенадцать ночи. Котов задумался. Даже ничего не сведущие в военном деле люди сообразят, что толку от уставшего человека меньше, чем от отдохнувшего. Если личного состава достаточно, то зачем сидеть за мешками сутки? И двенадцать часов много, но, видимо, так и есть. Смена будет через двенадцать часов, то есть в шесть утра. Не в четыре же часа, не совсем же они идиоты.

— Белов! — подозвал он своего заместителя и показал на карту: — Смотри, у нас тут уйма дорог с асфальтовым покрытием. В километре развилка на все четыре стороны. Попробуем взять этих двоих на блокпосту, грузим их в наш пикап и валим на всех парах. Потом уходим на юг, потому что на севере опасно, а через десяток километров, пока по утру на шоссе пустынно, съезжаем и грунтовками двигаемся на запад. Дальше все зависит от того, что нам расскажут два «болтуна».

— Из двух один обязательно должен знать что-то интересное, — пожал плечами Белов. — Статистика. Да и не оставлять же им труп. Пусть хоть с полчасика голову поломают, куда охрана делась. Кстати, визуально пост из окон их дома не просматривается.

— Хорошо. Займись, Сашка. В шесть они меняются. Новые пока будут от сна отходить, вы их пеленаете, я подгоняю на малых оборотах пикап. Но вам придется метров двести их на себе тащить, чтобы в поселке машин не услышали. Учти это.

Лагерь спецназовцев собирался быстро и почти беззвучно. Упаковывались спальные мешки, устанавливались на турели два пулемета, корректор вчера снимали для оборудования огневой точки боевого охранения. Газовые горелки, бачки с водой, личные вещи. В последнюю очередь, когда уже завели двигатели всех четырех машин, стали снимать маскировочные сетки. Последними прибежали снайперы со своего наблюдательного пункта.

— Порядок, тишина, — доложил Боря Крякин, запрыгивая в кузов. — Сокол ушел вниз занимать позицию.

— Давайте вперед! — махнул Котов машине Белова, которая должна была захватить двух боевиков на блокпосту при въезде в Мукадан.

Одна машина ушла вниз. Следом три другие двинулись по узкой щебенистой дороге. Объезжать поселок придется на приличном удалении, чтобы боевики, расположившиеся в нем, не услышали звуков моторов.

Котов в кабине достал аппарат спутниковой связи.

— Товарищ полковник, есть подтверждение, — доложил он, когда Сидорин ответил. — Объект наш.

— Хорошо, сейчас сообщу в штаб авиагруппы. Через десять минут штурмовик будет в воздухе. Вы успеете уйти?

— Дайте тридцать минут! Есть информация, которую надо проверить.

— Хорошо, «сушки» будут в воздухе ждать указания на цель. Что за информация?

— Есть основания полагать, что машина, которую расстреляли французы, ушла со складов Мукадана.

— Ну и хорошо. Вы произвели доразведку, получили информацию. Что еще?

— Информация есть как раз о том, что являлось целью этой группы.

— Ну?

— Аэродром в Дэйр-аз-Заур. Там базируются и французские самолеты. Кажется, из транспортного крыла.

— Хорошо, проверь, потом сообщишь. Через тридцать минут чтобы вас в Мукадане и близко не было.

— Понял. Будем далеко.

Три пикапа спецназовцев выехали в стороне от шоссе, ведущего из Мукадана. Четвертый, со снятым с турели пулеметом и накрытый брезентом, миновал шоссе и, пробираясь низинками, приблизился к блокпосту боевиков с другой стороны. Установив пулемет на турель, на случай возможного боевого столкновения, спецназовцы снова накинули на машину брезент. Лысаков остался у пулемета, осматривая окрестности. Старший лейтенант Белов с Ларкиным и Болтухиным, самыми сильными бойцами группы и признанными лидерами в рукопашной схватке, одетыми в маскировочные костюмы, двинулись в сторону окраины городка.