– Сай уже рассказал всем, какой вы замечательный, – сказала Никки.

– Шутите? Я весь трепещу.

– Пойдемте внутрь. Сай первым делом хочет вас видеть.

Лизер поднялся с кресла с уверенностью боксера, который тридцать секунд назад нокаутировал своего соперника. Его длинные черные волосы падали на плечи. Он протянул руку, по-рабочему грубую, и сделал приглашающий жест.

– Добро пожаловать на борт, Джимми.

– Рад быть здесь.

– Сядьте и расслабьтесь. Еще успеете наработаться.

Кьюсак осматривал офис Сая и вновь поражался этому обилию произведений искусства. На стенах не осталось и десяти свободных сантиметров. Картины занимали каждый закуток, каждый угол, любую плоскую поверхность, где можно было вбить крюк. Джимми назвал бы кабинет антикварной свалкой «брик-а-брак», если бы работы не выглядели так дорого.

– Давайте обсудим вашу ипотеку, – сказал Лизер.

– Да, к делу, – с готовностью ответил Кьюсак, надеясь скрыть свою тревогу.

– Наш юрист по недвижимости может закрыть сделку сегодня утром. Нужны только инструкции по трансферту, и мы немедленно переводим три и один миллиона куда вы скажете. Все верно, да?

Кьюсаку хотелось кричать. Хотелось выдохнуть весь воздух из легких в одном облегченном вздохе. Вместо этого он ответил самым безразличным тоном:

– Да, все верно. А что с моим рабочим контрактом?

– Готов.

– Условия, как мы обсуждали? – спросил Кьюсак, откидываясь в кожаном кресле.

– Проценты – пять и три четверти. Записано.

– Сай, это просто отлично.

– Есть только одна загвоздка.

– Да? – спросил Кьюсак, подавляя порыв добавить «они есть всегда».

– Если вы уходите из «ЛиУэлл Кэпитал», по любой причине – увольнение или работа у конкурентов, вы возвращаете мои деньги. Ваша ипотека должна быть выплачена в тридцать дней.

– Это обсуждается?

– Ни единой запятой, Джимми. Стандартный договор займа.

– Где мне подписать?

– Шэннон отвезет вас.

Через двадцать минут Шэннон припарковал белоснежный «Бентли» Лизера перед офисом поверенного, на Гринвич-авеню. За время поездки здоровяк произнес всего два слова: «привет» и «пойдем».

Кьюсак достал мобильник, набрал Смитти и сказал юристу:

– Можешь уточнить сумму моей задолженности по ипотеке?

– Когда? – удивленно спросил Смитти.

– Через десять минут.

– Чувак, это потрясающе.

– Спасибо, – ответил Джимми, подумав, что Смитти стоит исключить из своей лексики слово «чувак». – Сбрось мне ее эсэмэской.

Юрист уловил колебания Кьюсака и спросил:

– Что-то еще?

– Позвони Робби и скажи срочно подготовить соглашение о представительстве.

– Это безумие. Зачем продавать квартиру, когда проблемы решены?

– У меня больше никогда не будет таких слабых мест.

Прошлым вечером Эми согласилась выставить квартиру на продажу. Она поддержала идею переехать в пригород. Хорошо, что удалось снять этот долг. Первый платеж по новой ипотеке из «ЛиУэлл Кэпитал» только в феврале. Однако остаются проценты – 5,75 на 3,1 миллиона. 14 854 доллара, которые тикают каждый месяц, как заведенная бомба.

– Но рынок…

– Сделай, как я сказал, – оборвал его Джимми.

Пришло время двигаться дальше, оставив позади ошибку кондоминиума.

Первый день в «ЛиУэлл»…

Когда Джимми впервые увидел Виктора Ли, трейдер как раз откусил треть чизбургера, раздувшегося от грибов, бекона и красно-коричневого соуса барбекю. Не исключено, что в этой мешанине присутствовали маринованные огурцы и салат, а может, даже лук. Хотя уверенности у Кьюсака не было: изо рта Виктора не ускользнул бы даже одинокий микроэлемент, не говоря уже о каплях соуса, неизбежных у человека с меньшим ртом.

У Ли было широкое лицо, а размеров рта вполне хватало, чтобы откусить добрую половину чизбургера за раз. Но Ли остановил выбор на картошке фри, засовывая ее между чизбургером и щекой и бурча в телефон между двумя глотками.

С некоторого расстояния эти звуки – услышь их вне «Гринвич Плаза» – можно было бы принять за спаривание моржей.

Ведущий трейдер бросил один взгляд на Сая и еще один – на нового парня. Виктор что-то хрюкнул в телефон, то ли «мне пора», то ли «пойду поем». Разобрать яснее мешали пятнадцать сантиметров чизбургера.

– Виктор Ли, – представился он, сорвав с себя легкую гарнитуру и швырнув ее в сторону стены с тремя тридцатидюймовыми ЖК-мониторами.

Потом несколько раз моргнул. На носу Ли красовались очки в роговой оправе, короткие жесткие волосы торчали ежиком. Виктору было лет тридцать, но он походил на персонажа из 50-х.

– Познакомься с Джимми Кьюсаком, – сказал Лизер. – Он – новое лицо наших продаж.

Кьюсак потряс руку Виктора:

– Много о вас слышал.

– Вон там, – продолжал Лизер, – Билл. Это Адам. А это Дэвид. Они все трейдеры, под началом Виктора.

Кьюсак пожал каждому руку.

– Ты хорош? – спросил Ли без тени юмора.

Один из младших трейдеров закатил глаза. Другие смотрели на Джимми. Им уже приходилось наблюдать за Виктором.

– Нам, Кьюсак, всякий отстой не нужен.

Отрывистое произношение Ли выдавало долгие годы на улицах Гонконга. Метр шестьдесят семь, семьдесят пять килограмм и ни капли жира. Он походил на старомодный пожарный гидрант, который вместо воды извергает тестостерон.

– Я подойду, – ответил Кьюсак.

Он по собственному опыту знал, что для укрощения таких говорунов лучше всего подходит техника выматывания. Принимайте удары, пока человек сам не заговорит себя до изнеможения. А потом отправьте его в нокаут парочкой дерзких комбо. Он насмотрелся на таких Викторов Ли в «Голдман Сакс» и других конторах. Джимми доводилось спарринговать с лучшими.

– Ты хоть представляешь, Кьюсак, чем мы здесь занимаемся?

– Делаете деньги.

– Эй, Сай, – впервые ухмыльнувшись, заметил Виктор, – мне нравится этот парень.

Ведущий трейдер повернулся к Кьюсаку:

– А что еще, новичок?

Джимми замялся и взглянул на босса. Лизер молчал. Он смотрел на своих сотрудников, невыразительностью лица соперничая с дыней.

– Я не видел портфеля, – начал Кьюсак, – но знаю, что «ЛиУэлл» сосредоточена на горстке компаний. Вы покупаете огромные пакеты акций, но не даете ценам идти вверх. Сай сидит в совете «Бентвинг Энерджи», где не боится раздразнить остальных.