— Что же ты теперь хочешь делать, Джек?

— Я точно не буду больше заниматься тем, чем до сих пор: рушить чужие браки и уничтожать чужих жен. Я решил продать свою долю акций фирмы и уйти.

— Ушам своим не верю. Ты уходишь? Куда?

— Пока толком не знаю. Знаю только, что принял верное решение. Точнее, даже два. Первое — перестать уничтожать семьи, второе — создать свою семью. Не подумал бы никогда, что произнесу в жизни эти слова, но… не согласилась ли бы ты жить со мной в этом доме?

— Смотря что ты имеешь в виду, Джек, — очень осторожно отвечает Кларисса, словно боясь спугнуть лесную птицу, севшую рядом с ней, но готовую в любой момент улететь.

— Ну… я имею в виду… раз ты и я ушли из конторы, нас же теперь не связывает запрет… мы же можем… быть вместе? Этот дом — это как бы приглашение… То есть предложение… ну, чтобы мы… ты и я… понимаешь?

«Господи, ну куда уж яснее?! Как же она все не поймет, о чем я? Неужели надо говорить еще яснее, этими жуткими ходульными фразами из довоенных кинофильмов?!» — в отчаянии думает Джек. Он и так уже сказал столько вещей, которых ему никогда прежде не приходилось говорить и в которые он раньше не верил, а теперь только начинал верить. Какое мучительное дело эти чувства и объяснения!..

А Кларисса только молча смотрит на него и моргает глазами. Пауза длится секунду, пять, десять. Джек уже начинает думать, что сказал что-то не то.

— Не пойми меня неправильно, Кларисса! Я только предлагаю. Дом этот я еще не купил. Может, тебе захочется остаться в Нью-Йорке, может быть, ты вовсе не хочешь замуж, и тем более за такого, как я…

— Да что за глупости ты говоришь, Джек!!! — наконец прорывается из Клариссы. С сияющим, как солнце, лицом она бросается к нему, обвивает его шею руками и повисает на нем. — Боже мой, я никогда еще не видела, чтобы ты так волновался! Ну конечно, конечно, я хочу, очень хочу быть с тобой!!! Я люблю тебя, Джек!!!

— И я люблю тебя, Кларисса, — тут же отвечает Джек, но чуть погодя, взяв ее лицо обеими ладонями и отстранив его немного, переспрашивает:

— Так ты согласна? Ты действительно готова стать моей женой? Ты понимаешь, что это такое — выйти за сорокатрехлетнего закоренелого холостяка?

— Ну, у меня тоже нет опыта семейной жизни. Так что мы на равных. Кстати, надеюсь, ты не ждешь, что я стану твоей ассистенткой? Или, того хуже, домохозяйкой — босой, беременной, на кухне?

— Насчет босой — это уж как сама пожелаешь. Насчет беременной — посмотрим. Я не имел бы ничего против ребенка. Или двоих. Или даже больше. А насчет домохозяйки или даже ассистентки — разве можно гноить такую талантливую голову на низкоквалифицированной работе? Мне кажется, уже настало время открыть в городе Хемпстеде адвокатскую контору «Браун и Майерс». Или «Майерс и Браун» — как тебе больше нравится?

— Детали мы обсудим позже. А сейчас покажи мне дом.

— Начнем сверху, со второго этажа.

Они идут по лестнице, обняв друг друга. Кларисса украдкой вытягивает рубашку Джека из-за пояса брюк.

— Вот спальня, — говорит Джек, отворяя дверь и обводя широким жестом просторную комнату, посреди которой возвышается широкая двуспальная кровать, застланная стеганым атласным одеялом. Они подходят к этому впечатляющему ложу. Кларисса нагибается, пробует рукой, насколько мягкий матрац. Другую руку она все еще держит на талии Джека, стоящего вплотную к краю кровати. И вдруг сильно толкает его в поясницу, так что он, не удержав равновесия, падает на одеяло.

Не дав ему опомниться, Кларисса с победным воплем вскакивает сверху и начинает сдергивать с него рубашку. Джек, поняв через секунду, в чем дело, перестает сопротивляться и, как только его руки оказываются свободными, начинает расстегивать пуговицы на ее блузке. Мокрая ткань поддается с трудом, но, к счастью, пуговиц надо расстегнуть всего три, а потом блузка летит в угол комнаты. За ней следует бюстгальтер. Кларисса с хищным рычанием набрасывается на ремень и молнию брюк, стаскивает их вместе с плавками и на несколько мгновений застывает, любуясь открывшимся зрелищем. Ей явно рады!

Воспользовавшись паузой, Джек протягивает руки к джинсам Клариссы и молниеносно сдергивает их. «В сноровке опытного ловеласа есть свои приятные стороны», — эту мысль Кларисса, впрочем, оставляет при себе. Ее кружевные шелковые трусики Джек снимает уже гораздо медленнее, растягивая удовольствие. Когда его взору открывается лобок с волосами, подстриженными в виде птицы с расправленными крыльями, он испускает восторженный вздох.

— Ты еще прекрасней, чем прежде.

— А ты еще смелее.

Кларисса начинает жадно целовать Джеку плечи, ключицы, соски, живот. Спускается ниже и покрывает поцелуями головку и горячий, подрагивающий ствол. Спускается еще ниже. Джек лежит, раскинув руки, и постанывает от удовольствия. Но через минуту он хватает Клариссу и притягивает ее к себе.

— Я не могу больше! Я хочу тебя! Иди сюда!

Приподнявшись, Кларисса подается чуть вперед, помогает себе рукой и медленно опускается на Джека. Глаза ее зажмурены, пока он наконец не оказывается в ней. Она начинает неспешные движения вверх и вниз, лицо ее расплывается в блаженной улыбке.

Джек сначала нежно держит ее за талию, потом одной рукой начинает гладить ее бедро, а другой — живот и грудь.

— Загар прекрасно лег после того, как я тебя намазал! У тебя теперь еще более соблазнительный цвет кожи.

Кларисса не отвечает, только таинственно улыбается. Зачем мужчине знать все маленькие секреты женской красоты? Солярий — это так прозаично. Пусть лучше это будет тот загар.

Они очень стосковались друг по другу. Их телам понадобилась всего минута-другая для того, чтобы дойти до пика. Не сдерживая себя и не пытаясь удивить друг друга особыми хитрыми движениями, они достигают оргазма почти одновременно. Кларисса негромко вскрикивает своим глубоким, чуть хрипловатым голосом и падает вперед. Гладя ее по волосам и спине, Джек говорит:

— Соседи тут достаточно далеко, а окна закрыты. Так что можно кричать громко.

— Да? Я буду иметь это в виду… когда ты будешь показывать мне другие комнаты.

— Тогда экскурсия может занять изрядное время.

— А разве кто-то торопится?

Ответом на эти слова становится долгий и нежный поцелуй. Потом они еще некоторое время лежат рядом на кровати, лаская друг друга. Наконец Джек говорит:

— Пойдем, я покажу тебе детскую.

— Детскую? — удивленно переспрашивает Кларисса, приподнявшись на локте.

— Ну да, а что в этом такого? Ты спрашиваешь так, словно я предложил показать тебе домашний металлургический завод или ферму по разведению гиппопотамов.

— Нет, просто я… это так неожиданно…

— Что неожиданно, дорогая?

— Неожиданно слышать от тебя само слово «детская». Понимаешь, я, кажется, не поспеваю за всеми теми переменами, которые в тебе произошли. Ты не подумай, я на самом деле очень рада им, честное слово, просто мне еще надо немножко привыкнуть к новому Джеку, дорогой.