Поуп»{177}. Такого рода политика не была уникальной в истории ЦРУ. Разведывательное ведомство действовало за спиной дипломатов и экспертов из Государственного департамента. Если ЦРУ добивалось успеха, Госдеп был вынужден принять как данность и поддержать новое положение дел, созданное секретными агентами. Если же те терпели фиаско, то просто удалялись восвояси, оставляя посольских дипломатов разгребать ситуацию.

Именно это случилось с Джонсом. По неясным до сих пор причинам у Аллена Поупа в момент пленения оказались при себе документы, идентифицирующие его личность. Его предали суду, и он стал очень мощным символом участия США в мятежах и очевидным доказательством того, что индонезийцы — особенно левые — все время были правы. Тем не менее посол Джонс получал приказы категорически отрицать, что США осуществляли какие бы то ни было миссии, нарушающие суверенитет Индонезии, в том числе миссию Поупа.

Вскоре после этого Джонсу было предоставлено разрешение предложить премьер-министру Индонезии 35 000 тонн риса, если правительство «предпримет позитивные шаги по обузданию коммунистической экспансии в стране»{178}. В совокупности это был принцип кнута и пряника, только вот кнут спрятали из рук вон плохо.

Операция 1958 г. в Индонезии стала одной из крупнейших в истории ЦРУ и строилась по шаблону успешного переворота в Гватемале — иными словами, это было именно то, чего опасались четырьмя годами ранее журналисты «Народной ежедневной газеты», в том числе Зайн, который тогда подробно освещал события в Центральной Америке{179}.

Однако эта операция провалилась. Индонезийская армия разгромила мятежников, вследствие чего сильно укрепила свою власть в стране, и больше никаких военных миссий США обнаружено не было.

Сукарно, разумеется, чувствовал себя глубоко оскорбленным. Он выразил это очень непосредственно, сказав: «Я люблю Америку, но я влюбленный, который остался разочарован»{180}.

Джонс был не в восторге от того, в какое положение его поставили операции ЦРУ под руководством Виснера. Размышляя позднее о трагическом, абсурдном провале этой операции, Джонс попытался найти объяснение в самом характере своей страны. «Вашингтонские политические деятели не были посвящены во все факты и по-настоящему не улавливали, что именно происходило в Индонезии, но продолжали действовать на основе предположения, что главной проблемой является коммунизм, — писал он. — Это была чрезвычайно характерная слабость американцев — рассматривать конфликт в черно-белом свете, унаследованная, без сомнения, от пуританских предков. Никаких полутонов в картине мира: добро или зло, правый или виноватый, герой или злодей»{181}.

Джонс подчеркивал, что индонезийцы обратились к коммунистическому блоку за экономической и военной помощью только после того, как отчаялись получить подобную поддержку от Америки{182}. В 1955 г. Советский Союз предложил существенную помощь, но Индонезия, сохраняя строго нейтральную позицию, ответила, что не возьмет больше, чем предложили американцы. И даже тогда правительство колебалось, надо ли брать ли у Советского Союза вообще хоть что-нибудь — вплоть до 1958 г., когда выяснилось, что Аллен Поуп и другие оперативники ЦРУ заживо сжигали индонезийцев. Вот уж тогда помощь СССР была принята.

Сценарий, обкатанный командой Виснера в Иране и Центральной Америке, полностью провалился в этой намного более крупной стране, игравшей основополагающую роль в международных делах. Самым убедительным образом Вашингтон был разоблачен перед всей Азией как агрессор, атаковавший одну из ведущих нейтральных стран в мире. Очень немного из этого попадало в газетные репортажи в самих США, но люди третьего мира все знали.

К концу 1958 г. Фрэнк Виснер действовал все более лихорадочно. Иногда он выглядел перевозбужденным, говорил слишком быстро. Глаза его время от времени стекленели. В Джорджтауне он посетил психиатра, получил в качестве медицинского назначения щедрую дозу психоанализа и прошел курс шоковой терапии{183}.

Джонс, наряду с военным атташе США в Индонезии, прислушался к совету Хатты. Тот довел до сведения Вашингтона, что Соединенным Штатам имеет смысл поддерживать индонезийских военных, поскольку это более эффективная долгосрочная стратегия борьбы с коммунизмом. Такую страну, как Индонезия, невозможно просто раздробить на части, чтобы затормозить распространение мирового социализма, так что у США нет другого способа действовать в существующих условиях. Эта смена стратегии, которая скоро будет претворена в жизнь, окажется очень плодотворной. Но за кулисами парни из ЦРУ продолжали выдумывать планы один бредовее другого. Среди них были менее жесткие: например, проект ЦРУ под названием «Конгресс за свободу культуры», финансировавший литературные журналы и изобразительное искусство по всему миру, издавал и распространял в Индонезии такие книги, как «Скотный двор» Джорджа Оруэлла (Animal Farm, 1945) и знаменитый антикоммунистический сборник «Бог, который потерпел поражение» (The God That Failed, 1951){184}. Но были и другие: так, в ЦРУ обсуждали, не убить ли им Сукарно без лишних затей. Центральное разведывательное управление зашло так далеко, что, по словам Ричарда Бисселла, преемника Виснера на посту заместителя директора по вопросам планирования, уже даже подобрало исполнителя-убийцу{185}. Впрочем, вместо этого ЦРУ наняло порноактера, имевшего очень отдаленное сходство с Сукарно, и сняло порнографический фильм в нелепой попытке уничтожить его репутацию.

Парни из ЦРУ знали, что Сукарно постоянно вступает в интрижки, однако для всей Индонезии это тоже тайны не составляло. Индонезийская элита не стыдилась похождений Сукарно, это же не Вашингтон, где пресса оберегала репутацию донжуанов вроде Дж. Кеннеди. Одни сторонники Сукарно считали его распутство признаком силы и маскулинности. Другие, например Сумияти и члены женского движения «Гервани», видели в этом неприятный недостаток. ЦРУ схватилось за это как за отличную возможность его разоблачить и сколотило команду голливудских киношников{186}.

План состоял в том, чтобы распространить слух, будто Сукарно спал с красивой блондинкой-стюардессой, работавшей на КГБ, следовательно, он оказывается одновременно аморальным и подозрительным. На роль президента киношники (а именно Бинг Кросби и его брат Ларри) взяли актера с латиноамериканской внешностью и сделали ему сложный грим, чтобы он немного больше был похож на индонезийца. Еще они хотели, чтобы он был с лысиной, поскольку, показав Сукарно, всегда носившего головной убор, в таком виде, рассчитывали еще больше уязвить лидера Индонезии. Общая идея заключалась в том, чтобы положить конец искреннему восхищению, которое юный Саконо, Франциска и миллионы других индонезийцев питали к отцу-основателю своей страны. До премьеры, однако, дело так и не дошло — не из-за аморальности или общего идиотизма замысла, а потому что команда горе-киношников оказалась не в состоянии состряпать достаточно убедительную поделку{187}.

Западная Новая Гвинея

После фиаско с Алленом Поупом отношения Индонезии с Соединенными Штатами ушли в крутое пике, и Джонса прислали спасать их. Со свойственной ему энергией Сукарно быстро взялся установить дружеские отношения с новым послом, славившимся своей приветливостью. Не прошло и нескольких месяцев, как в октябре 1958 г. Джонс с женой пригласили президента на небольшой ланч в свое бунгало в Пунчаке в горах Западной Явы. К