Можно, конечно, поиграться с пентаграммами и прочими элементами предметной магии, однако, увы, порталы – не тот случай, когда она становится перспективной. Сама пентаграмма вносит определенные возмущения. Для большинства магических направлений они непринципиальны, однако совмещение пространств требует чрезмерной точности. А то ведь можно прибыть в заданную точку вывернутым наизнанку, причем на молекулярном уровне. И когда ты хочешь телепортироваться на несколько сотен километров, да еще и не один, риски эти становятся чрезмерно велики.

В родном мире Ярана, хоть он и далеко обогнал местные реалии, а за процессами наблюдают мощные компьютеры, и то случаются накладки. Редко, примерно один раз на сто тысяч перемещений, но все равно то кто-то из портала на трехметровой высоте выйдет и ноги переломает, то еще что-нибудь. Хорошо еще, по-настоящему серьезные проблемы редкость уж совсем запредельная, но все равно приятного мало. И потому работать с порталами до момента, когда на их открытие хватит его собственных резервов, Яран не собирался. Соответственно, маневры совершать предстояло, исходя из обеспечения безопасности. Плюс оставался еще шанс, что удастся засечь интересующее их судно, и это тоже следовало учитывать.

В общем, все вернулось на круги своя – река, лодка, водомет. Правда, на сей раз они так не гнали, экономя силы. Скорость заметно снизилась, и в результате до ближайшего города они добрались только ближе к вечеру. Хорошо еще не в темноте.

Город… Ну, в родном мире Ярана он потянул бы, наверное, на крупную деревню или даже поселок городского типа. Населения тысяч пять, не меньше. Довольно солидный причал. Ну и, как положено, мордатый сторож, лениво вставший, так же лениво подошедший и, цедя сквозь зубы, озвучивший вновь прибывшим, сколько будет стоить оставить здесь лодку. Расценки выглядели откровенно грабительскими, и не желай Яран сохранить инкогнито, страж реки уже подавился бы собственными зубами. Впрочем, тогда бы он иначе держался, иначе был одет и, самое главное, прибыл бы на чем-нибудь посолиднее этой посудины.

Посмотрев в ухмыляющееся лицо встречающего, Яран щелкнул пальцами, извлек кошель и принялся не торопясь отсчитывать засаленные медяки, игнорируя серебро. Такая вот мелкая месть – пересчитывай гроши, урод. А крупная месть – тот самый щелчок пальцами, жест, сопровождающий простенькое заклинание, которое, можно не сомневаться, «осчастливит» наглеца надолго. Импотенция – она запоминается. И снять проклятие в этом мире кроме самого Ярана вряд ли кто-то сможет. Некромантия чистейшей воды, конечно, священниками традиционно не одобряется, однако не отказываться же от столь полезной возможности из-за такой ерунды?

Когда-то в этих местах Яран уже бывал. Проездом и давненько, тогда причал был, помнится, раза в два меньше. Корабли в то время в основном прямо к берегу притыкались. Но размеры размерами, а вряд ли тут меняли планировку – даже когда пожары случались, новые дома с маниакальным упорством строились аккурат на месте старых, Яран на такое уже насмотрелся. Ну а если планировка города сохранилась, то Яран точно знал, куда ему идти.

Мимо первого постоялого двора он прошел, даже не повернув головы. В прошлом это место облюбовали рыбаки, команды проплывающих судов и прочий речной люд. А там, где собираются «мокрохвостые», всегда бардак и шум. Это справедливо и для морских портов, и для речных. Сколь Яран знал людей, привычки свои они меняют редко. А это строение, насколько он мог судить, даже не горело, только обзавелось новыми пристройками, изрядно потеснившими когда-то широкий двор. Можно не сомневаться, буянят там по-прежнему. Яран же, хотя умел спать в любых условиях, предпочитал ночевать с комфортом.

А вот заведение практически в центре города интересовало его куда больше. Внушительное строение, аж в три этажа, для такой дыры почти небоскреб. Здесь останавливались купцы, дворяне и прочая «чистая» публика. Дороже, конечно, однако Ярана менее всего интересовали деньги. Даже не возьми он с собой достаточную сумму, на корабле похитителей удалось взять достаточно для финансирования небольшого рейда по вражеским тылам. И плата за постой в эту сумму точно вписывалась.

Толстый парень за стойкой, несмотря на кажущуюся неповоротливость, дело свое знал туго. Моментально определил их в две смежные комнаты, на час зарезервировал мойку, пообещав горячую воду, мыло и «все, что положено», а заодно сообщил, когда начнется ужин. Да, дорого, но сервис, по местным меркам, на уровне. И, уже поднимаясь по лестнице, Яран по привычке спросил:

– Любезнейший, а как в вашем городе с развлечениями?

– Ярмарка по выходным – это налево по улице. И трактир каждый день – это направо.

– А как насчет… гм… иных развлечений?

– Второй этаж, налево, Марта – два талера, направо София – три талера.

– А что-нибудь более экзотическое?

– Третий этаж, Карл – десять талеров.

– Что, такой искусник?

– Нет, но у нас есть священник, которому все это очень не нравится. Но мы даем ему два талера, и он смотрит в другую сторону.

– Значит, Карлу платят восемь?

– Нет. У нас есть шериф, которому это тоже очень не нравится. Но мы даем ему два талера, и он идет пить пиво.

– Значит, Карлу платят шесть?

– Нет. У нас есть еще мэр, которому это тоже очень не нравится. Но мы даем ему два талера, и он просто ничего не видит.

– Гм… Выходит, Карлу платится четыре талера?

– Нет. Мы еще по два талера платим Сэму и Рику, которые держат Карла. Потому что Карлу это тоже очень не нравится.

Сверху икнула, давясь хохотом, Сара. Яран тоже не сдержал ухмылки, но отреагировал не столь бурно. Однако пару дополнительных монет шутнику сунул – повеселил его парень, ничего не скажешь. Настроение разом поднялось на пару делений, и дальше Яран поднимался, весело насвистывая себе под нос чуть фривольную мелодию из своего мира.

Вот так, бодро, он поднялся наверх, зашел в свою комнату, бросил сумку с вещами, осмотрелся. Да уж, не номер люкс, но жаловаться грешно. Все, что необходимо, имеется, а значит, есть шанс неплохо отдохнуть. Завтра они отправятся дальше, силы потребуются, и выспаться однозначно не помешает.

Уже вечером, когда он, разомлев от горячей воды и сытного ужина, собирался укладываться, воспитанница тихонько просочилась к нему в комнату. Поймала удивленный взгляд и плюхнулась на пол аккурат напротив Ярана, подобрав под себя ноги.

– Наставник, можно вопрос?

И чего, спрашивается, словеса разводит? Отлично знает ведь, что Яран, когда его спрашивают, только рад. Ибо считает, что когда человек что-то, да пускай хоть сущую ерунду, спрашивает, он развивается. А развитие для своих воспитанников он считает делом важнейшим. Впрочем, заданный девушкой вопрос можно было считать риторическим. Поскольку она, едва