Трава слилась в нескончаемый бурый ковер. Ветер хлестал по щекам.

Лошадь неслась на пределе. Куда? К горам.

Больше не оглядывалась, и так знала: они рядом. Сейчас ударят магией, и конец.

Завидная смерть – спасти другого. Идеальная для лекаря – подарить жизнь больному. В данном случае навсею, вернувшему веру в мир. Эллан справится. Я помнила разъезд и его незавидную судьбу, помощь, которую он оказал темному форту.

Жаль, лорд не чувствовал моих эмоций: слишком далеко. Так бы я поделилась с ним нежностью.

Видимо, отчаянье сводило с ума, потому что запела. И не грустную балладу, а, будто издеваясь, плясовую: «Крутись, кружись мое платье, отбивайте такт каблучки! Нет прекрасней меня на празднике. Всем хороша, всем мила. Отбивайте такт, мои каблучки!»

Ланги ударили в спину, подло, как могли только темные, считавшие себя светлыми. Экранирующий медальон зазвенел, нагрелся, но отразил чары.

Что теперь? Ну же, как легко воевать с беззащитной женщиной!

Натянуть поводья? И не подумаю. Ну же, ударьте снова! Давайте, вы больше ни на что не способны!

Загнанный внутрь страх возвращался, холодком струился по позвоночнику. Рука потянулась к подарку Соланжа, но я отдернула ее. Наиви бы так поступила, навсейка никогда.

Не просить пощады, не сдаваться. Как Эллан там, за холмами. Жив ли он еще?

Поцеловала пальцы, коснулась ниточки на шее, еще той, которую лорд Марон повязал в кабинете Замка магов, и прошептала: «Люблю. Если слышишь, выживи, пожалуйста! Ради меня».

Сосредоточилась, стараясь не обращать внимания на легкое покалывание – ланги практиковались в магии, но обереги двух магов работали на славу.

Либо я медиум, либо Эллан лгал, не желая расстраивать.

Мысленно похвалила любовника. Лорд Марон разделял личное и профессиональное, научил-таки находить невидимое. Духов вокруг хватало, но не они привлекли мое внимание, а потоки энергии, разлитые по воздуху. Яркие, слепящие, они манили, и я смело направила лошадь к одному из них. Повинуясь наитию, отпустила поводья и развела руки, словно кто-то невидимый подталкивал, советовал поступить именно так.

Еще немного, и пальцы коснутся слепящей нити. Она способна напитать десяток человек, страшно представить, что будет со мной. Однако я с упорством сумасшедшей тянулась к энергетическому потоку, стремясь замкнуть его, стать проводником.

Странно, но я не упала, копыта не раздробили кости, ноги не запутались в стременах, а тело не раскололось, словно спелый орех. Потоки энергии вместо того, чтобы убить, парализовать, держали, заключив в своеобразный воздушный кокон.

Пальцы светились. Словно ребенок новую игрушку, рассматривала их, позабыв о лангах.

Словно магиня! Казалось, еще немного, и над ладонью воспарит огненный шар.

Между тем, повинуясь молчаливому зову, ко мне слетались духи. Я, существо без дара стихийника, не владевшая магией разрушения, повелевала ими, притягивала, словно магнит.

Представила, как наполняюсь светом, и вспыхнула, как свеча. Кожа горела. Языки пламени лизали лицо. Они щекотали, но не причиняли вреда. Страшно? Нисколько. Жутко там, за спиной, а тут спокойно и свободно.

Дар расцветал на глазах, вырывался наружу. Наша связь крепла, из тоненькой ниточки превратилась в корабельный канат.

Ланги остановились шагах в сорока, впечатленные зрелищем, достали посохи. Экранирующему медальону с ними не справиться, пора звать Соланжа, но я поступила иначе: сконцентрировала внутри весь собранный свет и направила на преследователей.

Никогда не желала смерти, но все случается в первый раз.

В красках представила, как огонь пожирает ненавистные лица, превращает в горстку пепла посохи, и ощутила неведомую ранее силу. Она заставляла тело звенеть, а потом вырвалась наружу.

Огонь взметнулся стеной, поглощая ярость и боль, питаясь воспоминаниями о допросах, казнях, мыслями об Эллане, матери и неродившемся братике или сестренке. Ланги забирали жизни, пусть вернут долги.

Теперь я стихийница, как Алексия.

Горько усмехнулась, но улыбка быстро превратилась в оскал.

Навсейка, значит? Получите!

Отпустила огонь, отдав четкий приказ: «Уничтожить».

Яркая вспышка, будто взорвалось солнце.

Крики, ржание – и абсолютно спокойная я.

Магия? Да. Моя? Да. Они мертвы? Ничуть не жалею. Жаль, не все. Ничего, я исправлю ошибку.

Окрыленная всемогуществом, сомкнула ладони и велела духам:

– Они не должны догнать меня и причинить вред голубоглазому шатену.

В ушах прозвучало многоголосье: «Будет исполнено, госпожа».

Истерично рассмеялась и вновь развела руки, силясь захватить еще энергии.

Видимо, чужое безумие пугает больше заклинаний. Уцелевшие ланги не спешили перейти в атаку, в недоумении смотрели на меня. Более того, часть и вовсе попятилась, отступила.

Издеваясь, под прицелами посохов поправила волосы и улыбнулась, как Эллан – хищно, обещая долгую мучительную смерть. Тронув поводья, чуть сократила разделявшее нас расстояние.

Серые попятились.

О, так вы боитесь, мальчики, думали, перед вами дрожащая размазня? Нет, милые, я наконец отрастила зубы.

Ну, здравствуйте, убийцы мамы. Вы учили меня добру с крюками, так получайте! Всем хватит, не поскуплюсь.

Воскресила в памяти крики и кровь, выбросила вперед руку, пустив по ней остатки скопившейся внутри энергии. Ничего конкретного не желала, пусть решат Вседержители. Высший суд самый справедливый.

Посохи засветились, но поздно, слепящий шар уже сорвался с ладони. Вслед за ним ринулись на лангов духи. Их в Сомнейской долине тысячи, можно сколотить целую армию. Серые, темные, теперь уже без разницы, все одинаково лежат в земле, сложив головы за чужие амбиции.

Решено, когда доберемся до замка, ни в какую разведку Эллана не отпущу. Слово женщины – закон, пусть только посмеют спорить. Сомневаюсь, что комендант – герцог или граф, раз так, подчинится, забудет о плате за портал. И плевать хотела на военную необходимость, своего мужчину не отдам. Если сам станет рваться, надаю пощечин, а коменданту пригрожу знакомством с Родриго Соуреном.

Странно, я не Слышащая и не Видящая, не стою на пороге Сумеречного мира, однако повелеваю тенями. Или все дело в источнике светлой энергии? Я в эпицентре, отсюда и небывалый размер дара. Интересно, откуда он здесь взялся, не ради ли таких мест серые дрались с темными? Всегда знала, дело не в территории, тут нет ничего примечательного, да и земель у навсеев хватает, у них рождается не так много детей, чтобы страдать от перенаселения.

Мельком глянула на лангов. Тяжело им пришлось! Сами виноваты.