Джордж Роули, который сидел с другой стороны от Уайта, наклонился и прошептал так громко, что его услышал весь класс:

– Грязными байками и горячими девчонками, верно?

Уайт ухмыльнулся ему, и они стукнулись кулаками.

– Всегда, брат.

Моя ручка летала над листом бумаги – нашим сводом правил. Никакого флирта, и не называй меня «милой».

Когда мистер Кендал отвернулся к доске, Уайт протянул руку и схватил листок с моего стола. Он прочитал написанное, записал ответ и вернул его обратно.

Согласен.

– Ты уверен? – прошептала я одними губами.

Он прочертил невидимый знак «х» на своей груди и одарил меня самым невинным взглядом.

В этот момент на мой нос приземлилась капля холодной воды. Я моргнула и посмотрела наверх. Прямо над моей головой на потолке появилось влажное пятно. На мое лицо снова упала капля, и я вздрогнула. Уайт тут же схватился за спинку моего стула и подвинул меня ближе к себе. Затем он передвинул и мою парту: подальше от капающей сверху воды.

Мистер Кендал обернулся на звук, и я указала на потолок.

– Еще одна протечка.

Он кивнул.

– Прости, Мер. Надеюсь, крышу скоро починят.

– Все в порядке, сэр, – вдруг сказал Уайт. – Она может просто сесть поближе ко мне. Я не против.

Прежде чем я успела что-либо возразить, он потянулся ко мне и придвинул мой стул еще ближе, так что наши плечи почти соприкасались. Мистер Кендал передал мне ведро, и я поставила его на то место, где еще минуту назад стояла моя парта. И почему я вдруг решила, что будет неплохо подружиться с красавчиком-новичком, который считал сравнение с лошадью комплиментом? И все это прямо во время попыток не утонуть посреди школьного кабинета.

Мистер Кендал вернулся к доске, и я отодвинулась от Уайта на несколько сантиметров. Он нахмурился, но я снова наклонилась к парте и продолжила записывать правила. Мне нужно личное пространство. Не нужно меня теснить.

Я передала записку Уайту. Он долго разглядывал написанное, пожевывая губу, после чего быстро написал ответ и вернул листок мне.

Тебе нужно «мчупоа шаманство»? Не теснить? Что это за шаманство? Какая-то местная фишка?

Я закатила глаза. Мой почерк и в самом деле напоминал каракули трехлетнего ребенка. В какой-то статье я прочла, что обычно у девочек более аккуратный почерк, чем у мальчиков. Очевидно, моя преподавательница в начальной школе не знала про это биологическое различие.

Я зачеркнула то, что написала раньше, и добавила новую строчку большими буквами: ЛИЧНОЕ ПРОСТРАНСТВО.

Судя по всему, это было нужное правило, потому что в тот же момент Уайт попытался сесть поудобнее и в процессе ударил меня ногой по коленке.

Я протянула ему листок. Уайт изучил написанное и сосредоточенно принялся за ответ. Я попыталась подглядеть, что он пишет, но он закрыл лист рукой.

Мистер Кендал повернулся к классу, чтобы задать вопрос, и Уайту пришлось спрятать записку под свои учебники, пока наш учитель не начал снова писать на доске. Уайт повернулся ко мне и протянул листок, подняв одну бровь. Некоторые одноклассники наблюдали за нами: видимо передача записок интересовала их больше, чем урок. Одной из них была Ким.

Я выхватила записку у него из рук, сложила ее в два раза и спрятала между страниц своего учебника. Следующие пять минут я выжидала, нетерпеливо постукивая каблуком по полу. Наконец, все отвернулись, и я развернула листок.

У тебя самый отстойный почерк и это самый странный набор правил. Нам нужно уточнить подправила для этих правил? Например, что подразумевается под «не теснить»? Это по пространственным или временным характеристикам? Или по пространственно-временным?

Умник.

Поправка к этому правилу: я скажу тебе, если почувствую, что ты меня стесняешь, а ты пообещаешь на это не обижаться. И, последнее правило: я уважаю твою частную жизнь, а ты уважаешь мою.

Я еще раз перечитала свои правила, прежде чем положить листок ему на стол.

Когда прозвенел звонок с урока, Уайт положил передо мной сложенную несколько раз записку, поднял с пола свой рюкзак и направился к двери.

Я медленно развернула ее.

Согласен, особенно с последним правилом.

В нижнем углу листа он подписал свое полное имя и поставил дату, как будто это был настоящий контракт. Судя по это бумажке, мы с Уайтом официально стали друзьями.

На пути к выходу я остановилась у мусорной корзины, намереваясь выбросить листок, чтобы никто его не прочел. Мои пальцы уже начали сжиматься, чтобы скомкать бумажку в крошечный шарик, но в последний момент я остановилась. Вместо этого я аккуратно сложила записку и засунула ее в карман своего рюкзака, где ее не найдет никто, кроме меня.

– Эй, я правильно делаю?

Я наклонила доску, чтобы поймать ветер и подплыть к Джейсону – парню из группы начинающих, у которых я проводила инструктаж. Это была семейная группа: братья и сестры различной степени родства, в возрасте от десяти до шестнадцати. Джейсон – светловолосый и очень милый – был самым старшим из них. Это был их третий день обучения, и он помогал мне таскать доски с парусами, а время от времени приструнивал младших детей.

– У тебя отлично выходит. Приготовься поворачивать.

Джейсон наклонил парус, заставив доску сделать оборот на ветру.

– Отлично. Подвинься ближе к переднему краю. Хорошо. Теперь хватайся за гик[4] правой рукой.

И он схватился. В этот момент его доска заходила ходуном, и, потеряв равновесие, Джейсон упал в воду.

Я попыталась отвернуться, но мое лицо все равно окатило водой. Через секунду из-под воды появилось довольное лицо Джейсона. Он схватился за доску и залез на нее. По загорелому телу стекала вода, а его мышцы были напряжены. Он приехал из Чарльстона, и я готова была поклясться, что он флиртовал со мной, хоть я и не могла понять почему.

– Ну как? Довольно круто, да? – он уселся на доску, свесив ноги в воду, и перевел дыхание.

– Да, я бы поставила тебе два балла из десяти.

– Ауч, – он притворился, что умирает. – Кажется, мне попался нечестный судья.

Я плавала туда-сюда, оставаясь рядом с ним. Официально урок был закончен, и младшие дети уже резвились у берега. Отец, стоящий в воде по пояс, дал мне сигнал возвращаться обратно.

Я перевела взгляд на Джейсона.