– Постой, Ирэн. А не желает твоя подруга изготовить вязаный снуд, как на аукционе? Мы предоставим материал.

Девушка затормозила и обернулась, вынуждая и меня остановиться. И снова появилось чувство, будто меня вовлекли в некое действие, об участии в котором я даже не помышляла. Так часто случалось в обществе Ирэн.

Хозяйка уже что-то сказала помощнице, и та торопливо поднесла нам пакет с изумительной мягкой серебристой шерстью внутри.

– С нас материал и реализация. Тридцать процентов от выручки.

– Тридцать? Нариэлла, пятьдесят! Это же эксклюзивная модель от талантливого дизайнера!

– Пока малоизвестного.

– Каролина тен Лоран уже высоко оценила труд Зои. Даже поставила лот на своем благотворительном аукционе.

– Сорок пять, но это последняя цена. Сделка более чем щедрая в подобных условиях. А когда имя девушки станет известно, мы готовы обсудить новые предложения.

– Хорошо, – кивнула Ирэн. Она приняла от помощницы пакет и быстро сунула мне в руки. – Вещь будет у вас послезавтра. До свидания, Нариэлла.

– Всего хорошего, Ирэн. Заглядывай к нам. Зоя, приятно было познакомиться.

Девушка утащила меня к двери еще быстрее, чем я успела вежливо попрощаться, шепча вполголоса: «Загадочно молчи».

И уже на улице она радостно рассмеялась.

– Ну как? Отлично прошло?

– Спасибо, Ирэн, но это все очень странно. Наверное, она, как и я, растерялась…

– В мире моды странность называют эпатажем. И Нариэлла, напротив, не стала теряться. Главное – действовать быстро и неожиданно, тогда эффект лучше. Теперь заработаешь денег перед поездкой.

– И отдам тебе долг.

– Отдашь, отдашь, – махнула рукой девушка. – Пошли в ателье.

В комнату я вернулась, когда солнце уже клонилось к закату, а меня еще ждал Нейтон. Хотелось сперва оставить выданные вещи, а после отправиться к учителю, но когда я подходила к двери, то невольно замедлила шаг. Напротив моей комнаты, прислонившись к стене и сложив на груди руки, стоял Трен.

– Привет, – кивнул он, когда я приблизилась. – Ваша комендантша впустила, – он улыбнулся, а у меня сразу сильнее забилось сердце и от волнения пересохло в горле. Сразу вспомнился последний поцелуй и ощущения от него.

– Зачем? – уточнила я, поворачиваясь к нему спиной и пытаясь попасть ключом в замочную скважину.

– Слушай, Зои, – он легко коснулся моего плеча, и я едва не подскочила на месте, – пришел поставить защиту.

– Защиту? – обернувшись, я совсем близко увидела его лицо и тут же качнулась назад. Ключ со щелчком вошел в замок.

– Мне донесли, будто Олли болтала разные неприятные вещи. Хочу попробовать защитное плетение на твоей двери, но требуется разрешение.

В этот момент я как раз толкнула дверь – и громко ахнула, вцепившись в деревянную притолоку. Трен же быстро отодвинул меня в сторону и сам заглянул в комнату, громко выругавшись:

– Вот стерва!

Всю комнату усеивали обрывки ткани, кусочки разрезанных вязаных свитеров и разноцветные лоскутки юбок. Конспекты уроков лежали на кровати белыми разорванными хлопьями.

Я схватилась за карман свитера, в котором хранился подаренный набор карандашей, ощутив настоящее счастье, что не оставила его в комнате. Пострадали только одежда и записи уроков, а еще несчастное цветастое пальто – его порезали на длинные полосы.

Трен зашел внутрь, огляделся, потом вдруг направился к окну и распахнул его, впустив порыв прохладного вечернего воздуха. Парень вскочил на подоконник, высунулся наружу и поставил ногу на узкий парапет, ухватившись за древесные лианы, обвившие стену.

– Трен! – я кинулась к окну, – что ты делаешь?

– Отправляюсь за новой одеждой.

Я высунулась наполовину, с замиранием сердца следя, как он плотно прижимается к стене и ловко передвигается все дальше и дальше от окна.

* * *

Прикинув, какое из окон может относиться к комнате Олли, Трен осторожно двигался вдоль стены, крепче хватаясь руками за лианы. Хотя он и сказал Зое, будто его впустила комендантша, на самом деле та велела отправляться восвояси, а не шастать по женским общежитиям. Пришлось поддевать щеколду окна в прачечной и с трудом протискиваться сквозь узкий проем.

По этой же причине теперь у него не было шанса спокойно пройтись до комнаты Олли по лестнице, пришлось ползти по стене. Уже приближаясь к внешнему оконному парапету, Трен услышал взрывы смеха по ту сторону стекла. Встав поудобнее и крепко ухватившись за нависающий над окном карниз, он ударом ноги выломал раму. Хохот резко оборвался, а девчонки, удобно расположившиеся в креслах и на диванчике в комнате Олли, в шоке наблюдали, как парень запрыгивает в комнату.

– Привет, – поздоровался Трен, после чего направился к платяному шкафу в углу.

Подруги, да и сама Олли, еще не успели прийти в себя, когда он распахнул дверцы и сорвал с вешалки красивый плащ, бросив его на пол, после чего принялся наваливать на него остальную одежду. И только когда он взялся за платье из эластичного материала и растянул его, чтобы связать получившийся мешок с одеждой, пораженная хозяйка комнаты растерянно произнесла:

– Трен, что ты делаешь?

– А на что похоже? – спросил он в ответ, связывая из плотных чулок канат, чтобы привязать его к узлу.

– Ты для чего-то забираешь мою одежду.

– Очень наблюдательно, Олли. – Трен подмигнул поднявшейся с дивана девушке, которая не могла понять, что ей делать, и просто стояла в нерешительности.

– Для чего? – воскликнула она.

– Для кого, – поправил Трен. – Око за око, Олли. Ты изрезала одежду Зои, я забираю твою в качестве компенсации.

– Ты что, был у этой… – девушка резко оборвала речь и попыталась тут же исправить оплошность: – С чего ты решил, будто это я сделала? Кто угодно мог изрезать одежду нашей ненормальной.

– А мне твоя подруга сказала, – Трен кивнул в сторону побледневшей симпатичной шатенки и взвалил мешок на плечо.

Уже вновь оказавшись на подоконнике, парень привязал импровизированный канат к поясу, позволив мешку свеситься вдоль стены.

– Кстати, Олли, – вновь обратился он ко все еще неподвижной девушке, – решишься на очередную пакость, запомни – я после приду и сотворю все то же самое с тобой. И, девочки, завтра после уроков не расходимся, будете переписывать все изорванные конспекты. Хорошего вечера!

Он вновь встал на парапет, а из комнаты донеслись встревоженные возгласы. Когда парень опять пошел вдоль стены, ступая то по вьющимся вдоль нее ветвям, то по выбоинам в камне или выступам карниза, абсолютно все находившиеся в комнате девушки, толкая друг друга, высунулись наружу и принялись, затаив дыхание, наблюдать за его перемещением. Кто-то даже шепнул: «До чего же хорош!» – и тут же вскрикнул от тычка в бок. Трен скрылся с глаз наблюдательниц,