Его сестра покачала головой.

- Хочу немного посмотреть.

Было очевидно, что Софи попросила нескольких молодых людей потанцевать с его сестрой. Уилл был бесконечно тронут такой заботой.

Несмотря на то, что новость о помолвке уже давно распространилась, Уилл ловил множество призывных женских взглядов. Он старательно игнорировал их, не обращая внимания на язвительные комментарии о коротком поводке, на котором его держат. Никакого поводка не существовало. Он не теряет свободы и независимости. После свадьбы у него будет возможность принять некоторые из этих приглашений. Разумеется, соблюдая разумную осторожность.

- Привет, Уилл, дорогой!

- Симона! Выглядишь изумительно.

С Симоной у них был короткий роман год назад. У Уилла не было сомнений относительно ее готовности продолжить его в любой момент.

- А ты пленителен, как и всегда. Не желаешь пригласить меня на танец?

- Уходи! - вмешалась Кэрролл Энн, вставая между Уиллом и Симоной.

- Кэрролл Энн, это очень грубо. Сейчас же извинись.

- Ты не имеешь права танцевать ни с кем, кроме Софи! - Кэрролл Энн бунтарски выпятила губки.

Уилл заморгал.

- Я… м-м-м… Это не совсем так, Кэрролл Энн. - Он обернулся к Симоне. - Прошу прощения за поведение моей сестры, она…

- Я люблю Софи! - объявила Кэрролл Энн громким голосом. - И Уилл тоже. Правда, Уилл?

Уилл почувствовал, что галстук сдавливает его горло. Симона приподняла бровь.

- Конечно, люблю.

- Насколько сильно? - требовательно продолжала Кэрролл Энн.

Уилл попытался подобрать подходящий ответ.

- Сильнее всего на свете!

Сестра Уилла продолжала неодобрительно смотреть на Симону.

- Тогда ты не должен хотеть танцевать с другими!

Похоже, его заверения не успокоили Кэрролл Энн, а только раззадорили ее. Проклятье! Уиллу очень не хотелось делать ее мишенью для журналистов.

- Кэрролл Энн, ты…

- Привет всем! Развлекаетесь? - Софи сияла так, будто у нее не существовало ни единой проблемы, и Уилл сразу почувствовал, что расслабляется.

- О, Симона, твое платье волшебно. Это Александр Мак-Квин?

Симона расцвела.

- Да. Нравится?

- Я даже позеленела от зависти.

Кэрролл Энн сверкнула глазами.

- Она хотела танцевать с Уиллом.

Софи рассмеялась.

- Все девушки хотят танцевать с Уиллом. Он опытный танцор. Однако, - она подмигнула Кэрролл Энн, - это им не разрешается до тех пор, пока с ним не потанцую я.

С этими словами она взяла Уилла за руку и потянула за собой. У него не оставалось другого выхода, кроме как повиноваться. Вскоре они двигались под музыку, прижавшись друг к другу.

- Опасность устранена, - промурлыкала она ему на ухо.

- Которая? Кэрролл Энн или Симона?

- Кэрролл Энн, конечно! - Глаза Софи весело заблестели.

- Ты замечательно с ней управилась. Когда ты научилась так хорошо ее понимать?

- Последние две недели мы проводили много времени вместе.

«Я люблю Софи!» Слова Кэрролл Энн продолжали звенеть в его ушах.

- Она очень привязалась к тебе.

- Я тоже привязалась к ней. Я не собираюсь прекращать общение с ней, когда наша задача будет выполнена. Ты оскорбил бы меня, предполагая обратное. Мы всегда будем друзьями. - Софи сжала его руку. - Улыбайся! На нас нацелен объектив. Кстати, ты действительно хорош в танце!

- А ты очень красива.

Синее сатиновое платье действительно очень шло Софи, подчеркивая безукоризненную белизну ее кожи. Уиллу приходилось постоянно бороться с желанием притянуть ее к себе и прильнуть губами к ее шее. Если на вкус она окажется хотя бы наполовину так же хороша, как на вид, ему придется плохо.

- Уилл…

Это не было предостережением. Это был стон, полный желания, не имеющий никакого отношения к их дружбе и деловому сотрудничеству. Это был первобытный зов, и Уилл обнаружил, что беспомощен перед столь сильным проявлением чувств.

Сменилась музыка - теперь она стала медленной и чувственной. Уилл прижал Софи к себе. Их горящие взгляды встретились. Казалось, воздух вокруг них накалился.

Все вокруг исчезло - другие пары, оркестр, само помещение. Уилл прижимался к Софи с такой силой, что она не могла сомневаться в том, какое влияние оказывает на него. Ее дыхание сбилось, и она судорожно вздохнула.

Эта женщина переполняла все его ощущения: визуальные, обонятельные и осязательные. И он не мог насытиться ею. Он хотел, чтобы она, обнаженная, оказалась в его постели. Он хотел… Близкая и мощная вспышка фотокамеры заставила их подпрыгнуть от неожиданности. Софи оправилась первой.

- Довольно! - Она со смехом повела рукой в сторону фотографа. - Оставьте нас с женихом в покое. Найдите себе кого-нибудь еще.

Уилл почувствовал, что холодеет. Неужели она все это время сознавала, что они находятся в объективе? Неужели она всего лишь играла свою роль? Неужели ее страсть была поддельной?

Но он довольно быстро отбросил эту мысль. Софи хотела его. Он видел все признаки этого, а также признаки ее борьбы со своим желанием. И было очевидно, что контролировать себя ей удается лучше, чем ему.

Он пробормотал ругательство.

- Чем ты расстроен? - промурлыкала Софи. - Кстати, ты сейчас сломаешь мне руку.

Лаконично извинившись, Уилл ослабил хватку.

- Ты сыграл свою роль идеально, - добавила она.

Ее голос тем не менее дрожал. Нет, она далеко не так равнодушна, как хотела показать. А он обещал ей, что осложнений не будет.

Действительно ли он хотел забыть про это и попросить ее уйти с вечеринки пораньше? К нему домой? Нарушить данное слово?

Уиллу казалось, что вместо крови по его жилам течет кислота. Софи оставалась в его объятиях, но избегала его взгляда.

- Теперь тебе разрешено потанцевать с Симоной.

Уилл сжал зубы.

- Мне не требуется твое разрешение на то, чтобы танцевать с кем угодно.

- Я имела в виду не свое разрешение. - Ее глаза сверкнули. - Я говорила о Кэрролл Энн.

Проклятье! Этим вечером Софи опекает Кэрролл Энн! Она никогда не согласится уйти с ним. О чем он только думал?

Их жизни переплетались все сильнее. Ему следовало помнить, что все, что они делают, - ложь, предназначенная для его дедушки.

И тем не менее за этой ложью все сильнее проступала правда. Он не имеет права сдавать свои позиции. Его сердце должно оставаться свободным. Уилл никогда не позволит ни одной женщине сделать с собой то, что его мать сделала с его отцом. И никогда не сделает такого сам.