Попал в нижнюю губу. Солоноватый вкус. Ухмылка и алые от крови зубы. «Еще раз подойдешь — прокляну!» — прошипела, сплюнув. Трус и слабак испугался, попятился назад. Перекрестился. Сказал, что я ведьма. Его кузина Глэдис из параллельного класса. Она-то и растрепала по школе, мол, Франк — черная колдунья. По ночам ходит на кладбище делать темные ритуалы. Использует менструальную кровь для ворожбы, заговаривает вещи. Косые взгляды, шепотки. Ну и хорошо! Дьявол-Мартин мог мной гордиться. В ночь нервного срыва заложенная им взрывчатка сдетонировала и пошла разрушительной волной.

Я цапалась с мамой. Отказывалась вести доверительные беседы с папой. Постоянные гулянки. Приглашения на вечеринки. Куда уж без Франк! Умение из любого тухляка сделать шоу с пошловатыми играми и дикими плясками. Были даже просьбы погадать. В основном от девушек, на любовь. Отмазывалась, мол, расплата за услуги будет для них слишком высока. Душа в обмен на вожделенный объект. Кто на такое согласится?

Хмельные праздники среди руин и голых камней. Полное одиночество. Ни единого близкого, теплого человека рядом. Ледяной ветер, дующий из мира Мартина в сторону моих владений. Пустого поля, где летом, по его словам, зацветут дурманящие маки…

Эйден Келли внезапно появился в городе в конце февраля. Шептались, что его отец — университетский приятель мэра Ллойда. Мол, у них с тех пор общие дела. Эйден подъехал к школе на Шевроле Камарро ментолового цвета с белой полосой на бамперах. Тачка не для самого северного штата. Келли — богатый красавчик. Один из тех, по ком сохнут девки. Калифорния. Легкий загар. Стильная одежда. «Редкая пакость!» — заключила я и продолжила курить косяк, прячась в кустах за школьным забором. Келли молниеносно обзавёлся дружками. Вернее, свитой.

Мартовским днем я шла прочь от школы. Решила прогулять последние три урока. Большая перемена. Народ высыпал на улицу. Эйден вальяжно облокотился на капот машины. Вокруг него, привычно, одни лизоблюды. Кимми, Надин, Сара, Алекса и Рита верещали, отбиваясь от лап парней. Точнее, делали вид.

Поравнялась с компашкой. Внезапно образовавшаяся тишина. Ощущение пристальных взглядов. Повернула голову. Точно. Пялились все, как один. Не останавливаясь на каждом, пробежалась по этой массе туманным хмурым взглядом и зашагала дальше.

«Эйден, чувак! Не вздумай с ней связываться. Она — конченная тварь!» — услышала довольно отчетливо. Брякнул это не кто-то из моих бывших подружек — они скорее боялись меня, — а Крейг Томпсон. Тот самый боров, который всего-то месяц назад усердно и нагло клеился, а когда нахамила, стал тыркать. То оскорблял при всех, то задевал плечом. Он выбыл из соревнования и негодовал — так ведут себя все недоумки. Вовсе не его слова, а нечто иное заставило остановиться и обернуться. Эйден Келли. Его пристальный изучающий взгляд. Я посмотрела на Келли с пренебрежением и брезгливостью. И пошла гулять в компании с косячком.

Глава 20

Франк.

Там, вдалеке, стоит в заснеженном поле. Смотрит куда-то в сторону. Метет и воет вьюга. Еле заметная, очень узкая тропа ведет к ней. Холодно. Лихорадка. На мне школьная форма. Насквозь сырая. Франк вглядывается в снежную пелену. Ждет кого-то? Похоже, не меня. Слева идет человек. Кажется, это парень. Лица не разобрать. Он темноволосый, короткостриженный. Одежда какая-то мрачная. Темная дубленка и массивные ботинки. Франк подпрыгивает, машет. Она ему рада. Разъедающая душу тоска!

Парень.

Приближается к ней. Опасность! Франк грозит что-то страшное! Эй, э-э-эй! Машу. Ноль реакции. Беги от него, сюда-сюда! Вместо крика, звука голоса — белые пары. Просвет на горизонте. Силуэт заснеженной горы. Парень возле Франк. Подхватывает ее на руки и целует.

Грохот.

Огромная лавина спускается с горы! Они не замечают. Продолжают целоваться. Бегу по тропе, кричу. Расстояние между нами не сокращается. Белая волна… Накрыла их! Приближается ко мне.

Чернота.

Глава 21

Дурацкий хор. Джина рядом.

— Авэ Мари-ия! Авэ-э-э-э Мари-ия-я-я[23]! — старательно тянет со всеми.

Голос у нее ничего, но выражение лица… Дать бы ей подзатыльник, чтобы убрала мину церковной скорби.

Легкая муть от лекарств Мэри-Мыши. Организм, кажется, начал немного привыкать. Мда, ощущение, будто пришла в школу, предварительно не накурившись…

Школьный коридор. Толпа, собравшаяся вокруг Эйдена Келли. Ясно, почему его облепили. Новенькая портативная камера Sony CCD. Просила папу купить такую. Сказал, мол, дороговато. Вот если подтянуть оценки…

— Дэн, чувак! Теперь мы разбогатеем на порнухе! — вопил кто-то из парней.

— Эй, Сара, Рита! Хотите сниматься?

Бывшие подружки обиженно заверещали:

— Ой, нет-нет, отстаньте!

Гнусные лицемерки. Приятно же, когда сравнивают с порно-звездами. Камера у Томпсона. Рожа красная, довольная. Передернуло от его вида.

Я почти миновала толпу, когда Томпсон выскочил и преградил путь. Его взгляд через глазок камеры. Замерла и с отвращением глянула на борова.

— Мэй, тебя я засниму первой! Хочешь стать актрисой?

Издевательские смешки в толпе. Думали, что я не слышала, о фильмах какого жанра болтает боров. Попытка обойти Томпсона. Бесполезно.

— Эй, заканчивай!

Перевела взгляд. Парень из команды регби. Рэймонд или Ричард, как-то так его звали. Он один стоял невесёлый. Эйден Келли — владелец камеры. Ни единой эмоции на его лице.

— Ну-ка подержи… — Томпсон передал камеру кому-то из парней и сделал шаг ко мне.

Он замыслил что-то гадкое. Не трусить! Держаться достойно! Никаких резких движений или отчаянных воплей: «Дай пройти!» Выжидание какого-то момента. А что еще оставалось?

Шумное сопение Томпсона. Запах пота и вонь из его поганого рта. Толстые пальцы-сардельки просунуты под вертикальный край блузки, между пуговицами.

— Уо-у-у! — загудел рой самцов.

Пальцы обеих рук уже под блузкой. Мерзкое касание к косточке у солнечного сплетения. Сиплый стон Томпсона. Поглаживание. Приступ тошноты и попытка отстраниться.

— Стоять! — прорычал Томпсон.

И рывком разодрал блузку! Треск ткани. Глухой стук пуговиц об пол. Томпсон сдернул блузку с плечей.

— Ничего себе! Уоу! У меня уже встал! — возгласы под свисты.

Демонстративно приподняла бровь. Видимое спокойствие. Глянула на компанию. Кимми, Надин, Сара, Алекса и Рита злорадно хихикали. Ждали, наверное, что я стыдливо прикроюсь и убегу в слезах. Как бы не так!

Я едко ухмыльнулась. Не шары, но и не два прыщика — у меня отличная грудь! И потрясное шелковое белье цвета вишни. Водное поло. Прокачанные мышцы пресса. Десять подходов по пятьдесят каждый божий день. Так что да, есть на что пялиться.

— Давай камеру! — опомнился Томпсон.

Не отрывая сального взгляда, он протянул руку в сторону. Sony у него. Отлично! Пора заканчивать представление. Скрестила руки под грудью. Она приподнялась выше. Мол, ну, боров, какой следующий ход?

— Мэй, с такими титьками ты точно прославишься!