Самолет летел обратно в Англию. Уиллоу удобно устроилась в просторном кожаном кресле и читала книгу по флоре и фауне греческих островов, которую ей принес Ахилл. Читать было интересно, однако она постоянно отвлекалась на Ахилла, расположившегося в кресле напротив.

Уиллоу догадывалась, что он строит какие-то планы.

Оставив попытки углубиться в растительный и животный мир Греции, она мысленно вернулась к дням, проведенным на острове. Это время было наполнено для нее истинным удовольствием. Они с Ахиллом обсуждали множество тем — он оказался просто кладезем информации и делился с ней всем, что знал. Они много спорили, и их споры обязательно заканчивались в постели. Они много гуляли по острову, а потом возвращались на виллу, шли в библиотеку и уже по книгам изучали то интересное, что им встречалось по пути.

Иногда Ахилл читал или работал на своем ноутбуке, и тогда Уиллоу сидела рядом и исподтишка наблюдала за ним. Его спокойствие действовало на нее умиротворяюще. Она видела в нем якорь, который удерживает корабль в самый яростный шторм. Хотя никаких штормов не было. В ней горела страсть, и она постепенно пришла к пониманию, что ничего страшного в эмоциях нет, что их не надо бояться, тем более, когда рядом Ахилл, который способен направить их в правильное русло.

Для Уиллоу стало открытием то, что Ахиллу нравится в ней все.

«Мне нравится, когда ты необузданная», — сказал он в тот день у бассейна, когда она рассказала ему страшную правду о себе и своем характере.

В его глазах она не увидела никакого осуждения, лишь одобрение. И он подкрепил свое одобрение такими неистовыми ласками, что ее необузданность вырвалась наружу. И показала ей, что ее не надо бояться.

«Не забывай, что он женился на тебе только из-за завещания. Этот брак закончится, как только ты родишь ребенка».

О да, она об этом помнила. И видела в этом только положительные стороны. Ведь она сама всего этого хотела.

— Мы так и не обсудили, что будем делать, когда вернемся в Англию, — вдруг нарушил молчание Ахилл.

Уиллоу неторопливо подняла голову от книги.

— В каком смысле? Разве мы не решили, что будем жить раздельно?

— Да, мы так и договорились. — Он поставил локоть на подлокотник и подпер голову. Внешне он выглядел расслабленным, но напряженный взгляд свидетельствовал об обратном. — И еще мы договорились, что мой ребенок будет зачат через медицинскую процедуру. Хотя, если честно, ты уже сейчас можешь быть беременной.

Эти слова ошеломили Уиллоу. А ведь правда! Они не предохранялись, а сексом занимались очень часто.

Почувствовав себя неловко, она опустила глаза в книгу. За эту неделю она и не вспоминала о ребенке, который ему так нужен. Она вообще не думала о будущем. Она была слишком сильно увлечена новыми для нее ощущениями.

«Ведь это просто сделка, помнишь?»

Нет, она об этом забыла. Что ж, она выполнила одно из его требований, теперь настала пора выполнять другое. Родить ему сына. Маленького мальчика с такими же, как у него, голубыми глазами…

Неожиданно у нее в душе поднялась щемящая тоска.

Она всегда считала, что дети не для нее, что из нее никогда не получится хорошая мать. Уж больно необузданный и непостоянный у нее характер. Вспоминая, как было тяжело отцу с ней, она представляла, что тоже набрасывается на собственного ребенка, и решение приходило само собой.

Однако Ахилл уверял ее, что она не трудная и не требовательная. Что ее характер — это прекрасный вихрь и что ему все это нравится. Так может… Может, из нее получится и не такая уж плохая мать?

Но еще Ахилл сказал, что их брак не будет настоящим, что ребенок останется жить с ним, а она получит возможность видеться с ним.

«Ты ведь об этом не задумывалась, да?»

К стеснению в груди добавилась какая-то странная боль, и Уиллоу вдруг поймала себя на том, что стискивает руками книгу.

— Так к чему ты ведешь?

Ахилл долго молчал, потом резко выпрямился, подался вперед и уперся руками в колени. От неожиданности Уиллоу вздрогнула.

— Я не хочу, чтобы мы жили раздельно, когда вернемся в Торнхейвен. И я не хочу проходить через медицинскую процедуру, чтобы зачать ребенка. Я хочу, чтобы мы жили вместе, настоящей семьей.

Уиллоу была ошарашена настолько, что даже лишилась дара речи.

— Настоящей семьей? — немного придя в себя, проговорила она.

— Да. — Его взгляд, словно лазер, пронзал ее насквозь. — Да, вместе, как муж и жена. Жить в одном доме, спать в одной кровати. Во всяком случае, пока не родится ребенок. Потом можно будет все переиграть.

— Но… но раньше ты говорил совсем другое.

— Знаю. Я передумал. Мы отлично ладим, моя Диана, и ты, уверен, знаешь это. И по приезде в Англию я не хочу отказываться от того, что было у нас на Хейросе.

У Уиллоу в душе поднялась самая настоящая буря. Яркие всполохи радости и восторга переплетались с мрачными тенями неопределенности и сомнения. Ведь медовый месяц — это одно, а жить семьей — совсем другое. К тому же остается вопрос с ребенком…

— Ты говорил, что это сделка. — Она приложила все силы к тому, чтобы голос прозвучал ровно и не выдал ее мыслей. — А твое предложение лишает эту сделку деловой составляющей.

Ахилл прищурился.

— Чего ты боишься?

Уиллоу поняла, что он заглянул в самую суть. В этом для нее не было ничего удивительного, потому что он отличался проницательностью и знанием людей. К сожалению, ответа на вопрос у нее не было.

«Ты все отлично знаешь. Просто не хочешь признать».

Она решила проигнорировать и вопрос, и внутренний голос.

— Что заставило тебя передумать?

— Медовый месяц. Ты. Я не хочу, чтобы все это заканчивалось.

— Медовый месяц всегда заканчивается.

— А вот страсть нет.

— Почему ты решил, что в Англии все будет так же? — Уиллоу не знала, что заставляет ее возражать ему. — А когда у нас появится ребенок?

Ахилл долго смотрел на нее, затем медленно встал, подошел к ней и оперся на подлокотники ее кресла.

— Ты не ответила на мой вопрос, — гневно произнес он. — Чего ты боишься, Уиллоу?

Уиллоу не отрываясь смотрела ему в глаза. Он хочет, чтобы она согласилась. Он хочет получить желаемое. И хочет этого отчаянно.

Он так много дал ей за последнюю неделю. Показал, какой может быть ее страсть, если ее не сдерживать. Показал, что она может быть самой собой и не считать себя требовательной, или шумной, или трудной. Он дал ей то, о чем она всегда мечтала в глубине души. И ей очень захотелось дать ему что-то в ответ.

И какая разница, что она полна сомнений насчет продолжения в Англии того, что было у них на Хейросе? Там же не было ничего плохого. Как раз напротив, было только хорошее. У нее нет причин позволять этим сомнениям останавливать ее. И причин бояться у нее тоже нет. Как-никак она давно не ощущала себя такой счастливой, как рядом с ним.