Однако отец так и не взглянул на него как на сына.

«Я всегда буду призраком».

Ахилл отогнал эту мысль и понял, что не может солгать Уиллоу. Или самому себе.

Конечно, все это было ради нее. Ведь он запросто мог уложить ее в кровать в Торнхейвене сразу после свадьбы, если бы речь шла лишь об осуществлении брака или о том, чтобы утвердить свои права над суженой брата.

Но речи об этом не было. Дело было в другом. В самой Уиллоу. В его златовласой богине. В том, что благодаря ей он ощущает внутри себя живой огонь, а не холодный пепел. Конечно, их отношения строятся на чисто физическом влечении, но в этом влечении присутствует и нечто большее.

— Да, — ответил Ахилл. — Все это ради тебя. Потому что я хочу тебя. Только не ищи в этом особого смысла. — Он внимательно смотрел на нее, наблюдая, как меняется выражение ее глаз, и, осознавая, что нужно договорить все до конца, чтобы не было никакого недопонимания. — Нас связывает физическое влечение, секс. И ничего большее.

В ее взгляде что-то промелькнуло и исчезло.

— Да, — глухо произнесла Уиллоу, — понимаю.

— Вот и хорошо. — Он большим пальцем дотронулся до уголка ее рта. — И ты будешь моей целую неделю, женушка. Не одну ночь. Договорились?

Неожиданно Уиллоу приподнялась на мысках и поцеловала его в губы.

В нем будто полыхнул пожар, все мысли перепутались. Ему показалось, что он полжизни ждал этого момента.

И вот дождался. Только теперь ему хотелось большего. И побыстрее.

Все остальное куда-то улетучилось. И отец. И брат. И мать. И сердечная боль, которую он всячески пытался игнорировать, и бушевавший в нем гнев. И временами одолевавшее его сожаление о том, что зря он не умер вместо Улисса.

Все это исчезло. Осталась только Уиллоу, сладкая и жаркая.

И желание, которое рвалось наружу.

У него была масса планов. Он собирался сделать этот вечер особенным, медленно подступая к желаемому. Сначала избавить Уиллоу от напряжения, затем постепенно разжечь в ней огонь и только после этого овладеть ею.

Однако все его планы рухнули в одно мгновение.

Ахилл стал срывать с нее платье. Пуговицы градом посыпались на пол террасы. Она не сопротивлялась, лишь дрожала. Когда он снял с нее нижнее белье, она прижалась к нему всем телом и обняла за шею.

Да, у него были планы. Широкая мягкая кровать в спальне, дорожка из розовых лепестков, шампанское, чтобы отпраздновать их свадьбу.

Но сейчас он едва успел донести ее до гостиной, где уложил на диван. Он секунду полюбовался своей женой — ее изящным телом, стройными и длинными ногами, идеальной грудью с маленькими розовыми сосками, — но не стал тратить время на то, чтобы успокоить ее и избавить от возможной нервозности и чтобы поцелуями разжечь в ней огонь. Да он и не успел бы, даже если бы захотел, потому что Уиллоу приподнялась с дивана, обхватила его за плечи и повалила на себя. Он тут же стал раздвигать ее ноги, одновременно расстегивая молнию на брюках. Потом он поспешно сбросил их и занял свое место.

Где-то на окраинах его сознания витала мысль, что надо бы немного выждать, подготовиться.

Однако это было выше его сил.

Уиллоу изогнулась под ним, закинула ноги ему на спину, и он, охваченный огнем, ворвался в нее. Она задрожала, тихо вскрикнула и подняла бедра навстречу ему. Он ощутил, какая она горячая и влажная внутри, ее тело стало для него неизведанной вселенной, и он понял, что теряет контроль над собой.

Он задвигался в настойчивом, требовательном ритме, а чтобы помочь ей поймать этот ритм, подсунул руку под ее маленькую упругую попку. Вскоре они двигались в унисон, а их губы терзали друг друга в страстном поцелуе.

Как он и рассчитывал, бушевавший в нем огонь вырвался наружу и сплелся с ее огнем. От этого он испытал мощное, ни с чем несравнимое наслаждение. Он получал то, чего раньше был лишен. Это была волшебная страсть, о существовании которой он не подозревал и поэтому даже не предполагал, что нуждается в ней.

Страсть Уиллоу каким-то образом сделала Ахилла настоящим. Заставила его ощутить жизнь во всей ее полноте. Он почувствовал себя живым.

«Ты хочешь больше, чем одну неделю».

Эта мысль появилась в его сознании ясной и четкой, сияющей каждой своей гранью.

Но в следующее мгновение она исчезла, потому что Уиллоу, отдаваясь ему, в неистовом порыве укусила его за нижнюю губу, и в нем осталось лишь наслаждение, которое прокатывалось по его телу и плавило его.

Он все быстрее и быстрее двигался в ней, и в его ушах звучали ее сладостные стоны. У него еще хватало сил сдерживаться, чтобы дать ей возможность первой взлететь на небывалую высоту. Когда это произошло, и он услышал, как она выкрикивает его имя, он отпустил вожжи и вознесся вслед за ней в ослепительной вспышке наслаждения.

Уиллоу лежала под Ахиллом и тяжело дышала.

Ей казалось, что она разлетелась на кусочки, которые потом соединились совершенно по-новому, в нечто новое и прекрасное.

Наслаждение продолжало волнами прокатываться по ее телу. Все, что она испытывала, было внове для нее и вызывало восторженное удивление. Надо же, Ахилл такой большой и тяжелый, а она не чувствует, будто он давит на нее. Надо же, она слышит гулкое биение его сердца и даже то, как при дыхании воздух врывается в его легкие. Внутри ее царило спокойствие, и она впервые за многие годы позволила себе расслабиться.

Тогда, на террасе, ее вдруг охватил страх. Она испугалась, что приезд на этот прекрасный остров тоже был ради шоу, что она неправильно поняла Ахилла. И ей понадобилось срочно все это выяснить. Она тогда повернулась к нему, заглянула ему в глаза и спросила напрямик. Однако прежде, чем он ответил, она увидела правду в его взгляде — там ярким пламенем горело желание, и она знала, что это желание обращено только на нее.

Это лишь физическое влечение, сказал он, но она и не требовала от него большего.

И сейчас этого ей действительно было достаточно. Особенно после того, как образ ленивого плейбоя разлетелся и обнажил полного страстей человека.

О, как же сильно она его желала! Как мечтала ощутить его жар, почувствовать его руки на своем теле! Как стремилась раствориться в его огне!

И все это она получила.

Ей понравилось, как он срывал с нее подвенечное платье, как снимал с нее нижнее белье. Как поднял ее на руки и уложил на диван. Ей понравилось, что он ворвался в нее.

И больно не было. Ощущение было такое, что все происходит так, как и должно. Так, будто им заранее было суждено соединиться вот таким образом — в первобытной, стихийной страсти, которая превращала все вокруг в волшебство.

Уиллоу посмотрела Ахиллу в глаза и хотела уже сказать ему, как ей было хорошо, но не успела потому, что он вдруг быстрым движением соскочил с нее, встал и вышел на террасу.