Муж, всегда готовый встать на ее защиту и еще семь месяцев назад заступившийся за нее в интернете, судя по документу, оказывался далеко не постоянным и в этом отношении. В 2004 году, загодя получив предупреждение о компрометирующей статье Расселла Миллера в Sunday Times Magazine, она внезапно придумала на первый взгляд быстрый и простой способ остановить ее публикацию. Владелец Sunday Times Руперт Мердок также владел в США кабельным телеканалом Fox, который ежегодно транслировал американский футбольный Суперкубок с выступавшей в перерыве какой-нибудь поп-звездой первого эшелона. Пол должен был играть во время следующего Суперкубка и, по ее расчету, мог пригрозить Мердоку отменить свое выступление, если тот не снимет статью в Sunday Times. По ее словам, Пол отказался, хотя похоже, что он все-таки имел с Мердоком личный разговор, и статья в набор не пошла. Однако потом, по личному указанию редактора Sunday Times, она была восстановлена.

Самый выдающийся случай жестокого обращения, в котором его обвиняли, имел место в домике у озера — том самом, который он так спешил построить, что не стал обращаться за разрешением к властям. В апреле 2006 года, когда Хэзер все еще оправлялась от своей ревизионной хирургии и пользовалась инвалидным креслом, ссора, возникшая в домике на фоне его алкогольного опьянения, якобы увенчалась тем, что он вылил ей на голову «остаток бутылки красного вина» и плеснул в нее тем, что было у него в бокале. Он так сильно схватил ее бокал, что чаша отломалась от ножки, и этой отломанной ножкой он якобы сделал «выпад» в ее сторону, порезав ей руку над локтем — что привело к «обильному» кровотечению, — после чего «грубо схватил» ее, усадил в коляску и вытолкал наружу, крича, чтобы она извинилась за то, что «вывела его из себя».

Вечером 26 апреля, дальше говорилось в документе, Хэзер попросила Пола не уходить, поскольку он отказывался нанимать няню, а справиться с Беатрис в одиночку она не могла. Он все равно ушел, и когда она позвонила, умоляя вернуться домой, «передразнивал голосом ворчливой жены все ее просьбы». Он вернулся только поздней ночью, якобы настолько пьяный, что ей пришлось помочь ему раздеться и уложить его в горячую ванну.

По ее словам, после этого она позвонила его психиатру — персонажу, о существовании которого никто до сих пор не подозревал, — и тот посоветовал не пытаться его перемещать, чтобы избежать собственных травм, а вместо этого (как у Джона в «Norwegian Wood»!) оставить его спать в ванне. Поскольку ее левая нога еще недостаточно зажила, чтобы носить протез, ей пришлось ползти в спальню за подушками и одеялом.

По возвращении, рассказывала она, она обнаружила, что его вытошнило на себя. Опасаясь, что за ночь такое может повториться и он захлебнется насмерть, она каким-то образом затащила его наверх в постель, с ужасом думая, что от напряжения у нее может сломаться пластина в тазу или разойдутся швы от недавней операции. На следующий день, не проявив ни малейшего раскаяния, он «обратил все в шутку».

28 апреля, как утверждалось, он уехал в Лондон, пообещав вернуться, чтобы помочь уложить Беатрис спать, но нарушил обещание, вынудив Хэзер позвонить «подруге» и попросить ее о помощи. В итоге он вернулся в десять часов вечера, «с трудом выговаривая слова и требуя свой ужин». Она сказала, что ужин на плите, но что больше она не будет ему готовить, потому что он ее не уважает; он обозвал ее «грымзой» и удалился спать.

Тогда она и решила, что их брак «непоправимо разрушен», и навсегда покинула их бревенчатое любовное гнездышко — на четвереньках, «таща на себе в машину инвалидную коляску, костыли и минимум личных вещей».

Два информационных агентства, принявшие факс с встречными обвинениями, не стали сразу передавать его десяткам изданий, как, очевидно, рассчитывал анонимный отправитель. В Британии материалы бракоразводных дел, касаются они знаменитостей или нет, защищены Законом о судебных разбирательствах 1926 года, в котором прямо запрещается разглашать такого рода интимные подробности до начала слушаний. Не следовало сбрасывать со счетов и возможность мистификации. Хотя документ выглядел правдоподобно, он не был ни подписан, ни зарегистрирован в канцелярии суда, а адвокаты Хэзер из Mishcon de Reya отказывались комментировать его подлинность.

И Press Association, и Bloomberg решили, что обнародование данного новостного материала слишком проблематично с юридической точки зрения. Однако газета Daily Mail, которая получила его самостоятельно, была лишена подобной щепетильности и на следующее утро вынесла его крупным шрифтом на свои страницы. Взвесив юридические риски, BBC и все независимые телевещатели тоже не стали осторожничать.

Согласно первым догадкам, источником утечки была сама Хэзер. Однако ее пресс-секретарь Фил Холл настаивал, что она не имеет к этому никакого отношения и «совершенно ошеломлена». Ее адвокаты заявили, что она подаст в суд на Mail, на издание того же издательского дома London Evening Standard и на Sun, добавив: «У нее просто нет возможности засудить все газеты, которые она хотела бы». Они также предъявили публике письмо от Mail On Sunday ее сестре Фионе с предложением «значительной суммы» за инсайдерскую информацию о разводе.

Со стороны Пола не поступило никаких угроз кого-либо показательно засудить, только краткое заявление от его юристов из Payne Hicks Beach: «Наш клиент очень хотел бы ответить публично и во всех подробностях на обвинения, сделанные его женой и опубликованные в прессе, однако он согласен с мнением профессионалов, что единственным надлежащим местом для его ответа является текущее судебное разбирательство по делу о разводе. [Он] будет защищать себя от этих обвинений решительно и по существу дела».

«Наш клиент переживает по поводу распада своего брака и ради блага всех заинтересованных лиц просит, чтобы его семье было позволено заниматься своими личными делами вдали от внимания СМИ».

Если утечка была делом рук не Хэзер — безусловно, это совсем не играло ей на руку, — то тогда чьих? Сенсационный факс, как оказалось, был отправлен с аппарата общественного пользования в газетном киоске на Друри-лейн, в центре Лондона, неподалеку от офиса Mishcon de Reya. Владелец киоска смутно припоминал, что отправителем была женщина «в возрасте 35–45 лет, высокая брюнетка с „ненашим“ акцентом, возможно американским или канадским». Однако ее личность и мотивы остались загадкой и остаются по-прежнему.

Дочь Пола и Хэзер Беатрис, к счастью, была слишком мала, чтобы вполне понимать, что происходит; и независимо от своих чувств друг к другу, они приложили все усилия, чтобы изобразить в ее присутствии внешнее подобие гармонии. 30 октября они вдвоем провели праздник по случаю ее третьего дня рождения в игровом центре в Гастингсе, в полной мере участвуя во всех развлекательных мероприятиях, беседуя и перешучиваясь друг с другом. «Если б я не знала, что происходит с их браком в последние несколько месяцев, я бы никогда не догадалась», — прокомментировала одна из присутствующих мам. После праздника Би уехала провести какое-то время с отцом, а Хэзер бережливо забрала домой остатки торта.