мужа. Понимаю, звучит безумно, но это единственное, во что приходится верить, поскольку иначе остается только мой отец. Ведь и ты, и Брагер, и я, и миссис Пауэлл тут ни при чем. Ты говоришь, этот парень Хикс был вчера с тобой в лаборатории, значит он тоже чист. – Немного помолчав, Росс продолжил: – Вчера ты напомнила мне, что мы с отцом тоже были здесь, когда убили твою сестру. Я тебе возразил и был не прав. Что тебе о нас известно? Откуда тебе знать, что мы не маньяки-убийцы? Это я оказался глупцом, не ты. Я самый настоящий недотепа, что о тебе точно не скажешь.

– Ты вовсе не считаешь себя недотепой, – посмотрев Россу прямо в глаза, отмахнулась Хизер. – А наоборот, ставишь себя выше других.

– Ошибаешься! – свирепо сказал Росс. – Ты с самого начала имела обо мне превратное представление. Тебя вряд ли удастся переубедить. Я понимаю. Но сегодня я вдобавок ко всему понял, что ты наверняка могла заподозрить меня в убийстве твоей сестры. А почему бы и нет? Откуда тебе знать, что я этого не делал?

– Я никогда не говорила…

– Да, ты никогда этого не говорила, но намекала. А теперь еще один труп на нашу голову. Когда Купера убили, я был в старом фруктовом саду. И даже не слышал звука выстрела. Я понятия не имею, кто убил Купера и твою сестру, за что их убили, ну и так далее. Ты мне веришь?

– Нет.

– Но ты должна! Ты должна мне верить!

– Вопрос не в том, что я должна или не должна. А в том, во что я верю или не верю…

– Ну а как же иначе?! – Росс шагнул к девушке. – Я еще могу пережить, что ты меня не любишь и плевать хотела на мои чувства к тебе, на мою любовь. Да, я способен это пережить. Насильно мил не будешь. Но мне нестерпима сама мысль, что ты считаешь меня хоть каким-то боком причастным к тем ужасным вещам, которые здесь произошли! Ты не можешь! Ты не имеешь права так думать обо мне!

– А вот и нет, – парировала Хизер. – У меня есть такое право.

– Разве?

– У меня есть не только право, но и причина.

– Причина? – Росс уставился на девушку. – У тебя есть причина…

– Конечно есть, – решительно ответила Хизер. – Ты ведь никогда не встречался с моей сестрой, да?

– Ни разу.

– Никогда не встречался и ничего о ней не знал?

– Как? Она ведь жила во Франции. Ты сама говорила. Я знаю только тебя…

– В таком случае где ты взял пластинку с записью голоса моей сестры? И почему…

– Где я взял что?

– Пластинку с записью голоса Марты. И почему так настойчиво пытался ее вернуть?

Росс изумленно вытаращил на Хизер глаза:

– Ты намекаешь… ты хочешь сказать…

Внезапно их разговор прервал стук, серия резких ударов, но не в дверь, а в стену, возле которой стоял комод. После чего раздался чей-то голос, буквально звенящий от злости:

– Черт бы вас побрал, что все это значит?!

Затем послышались другой голос, торопливые шаги, звук открывающейся двери, и к тому времени, как Хизер успела вскочить на ноги, дверь в ее спальню распахнулась и туда ввалился Брагер, следом за ним вошел человек в форме полиции штата. Обращаясь к Брагеру, полицейский произнес крайне недружелюбным тоном:

– Что ж, это ваша стена и вы имеете право по ней стучать. Но если вы, друзья, будете плохо себя вести, то придется установить везде прослушивающие устройства, а не просто слушать у открытого окна.

– В чем дело? – требовательно спросил Росс.

Брагер устремил на него выпученные глаза, буквально вылезшие из орбит от возмущения.

– И он надеется, что я буду молчать! Он приходит в мою комнату! Слышит из моего открытого окна голоса, доносящиеся из вашего открытого окна, встает и начинает слушать, и после этого он еще надеется, что я буду молчать! Я знаю, полицейские способны на такие вещи, ну да, способны, но при всем при том не стоит считать меня свиньей! Не стоит рассчитывать, что я буду молчать, пока он тайком слушает ваш разговор! Вот я и постучал в стену! – Брагер смерил полицейского вызывающим взглядом.

– Благодарю вас, мистер Брагер. – Росс хмуро посмотрел на полицейского. – Ради бога, пусть слушает, если ему от этого легче. Мы закроем окно и постараемся говорить тише, чтобы вас не тревожить.

– Можете не трудиться, – сухо произнес полицейский. – А молодую леди прошу спуститься в гостиную. Мисс Глэдд, пройдемте, пожалуйста, со мной.

– Она там была, – не слишком любезно заявил Росс. – С ней уже беседовали.

– Я знаю, но всплыло кое-что новенькое. Мисс Глэдд, пройдемте, пожалуйста, со мной. Учитывая сложившиеся обстоятельства.

Хизер в сопровождении полицейского вышла из комнаты. Девушку переполняло чувство унижения, она злилась на себя и на Росса Данди. Они оба вели себя как дети: с их стороны было крайне опрометчиво вести столь серьезный разговор у открытого окна, даже не понизив голоса. И не то чтобы ей было что скрывать, тем более теперь, когда Джордж мертв… хотя как-никак она дала… она дала Хиксу слово и обещала его сдержать…

Когда они подходили к гостиной, дверь открылась и на пороге появился Хикс. Он посмотрел на Хизер, на ее конвоира и снова на девушку, после чего сказал:

– Привет. Выше голову и не вешайте носа.

Она взяла протянутую ей руку. Рукопожатие подействовало на нее ободряюще.

– Я не знала, что вы здесь. Я была… Джордж…

– Да, я в курсе. Я бы хотел услышать это от вас. Давайте выйдем на улицу.

– Меня вызвали к окружному прокурору.

– Неужели? Тогда я иду с вами.

К сожалению, номер не удался. Хикс действительно прошел в гостиную вместе с Хизер, но его без лишних разговоров выставили за дверь. Корбетт был не в том настроении, чтобы впустую тратить время на препирательства. Когда дверь снова закрылась и Хизер усадили на стул, полицейский, остановившись возле стола, лаконично доложил Корбетту – Мэнни Бек куда-то вышел – о случившемся, передав то, что ему удалось подслушать. Корбетт смотрел на полицейского, сложив губки бантиком, словно собираясь присвистнуть, а затем укоризненно покачал головой, глядя на Хизер:

– Вот видите. Вам следовало бы знать, что все тайное рано или поздно становится явным. Покойный Купер был в вас влюблен. И мы узнали об этом. Так же как и многое другое. А теперь оказалось, что и молодой Данди питает к вам нежные чувства. – Корбетт облизал губы. – Он предлагал вам руку и сердце?

– Не смейте говорить