— И даже не спросишь о поцелуе? Боишься ответа? — и улыбается, зараза.

— Не хочу портить атмосферу вопросами.

— Но я и так скажу. Пэнси — эксперт-теоретик в этом деле. Хочет первым же поцелуем лишить Малфоя разума. Одной ей скучно, вот мы и пересмотрели просто море воспоминаний в Омуте.

— Прелестно. Тогда ты в курсе, что дышать можно носом?

— Для этого нужно думать. А что-то… — она вновь потянулась за поцелуем. — Не получается.

Интересно, сколько мы тут будем так танцевать? Хотя, какая разница?

***

Тяжела ноша преподавателя — профессор Снейп это знает не понаслышке.

Вот и сейчас, собственно, как и всегда последние годы, он носится тёмной тенью по замку, вылавливая потерявших берега учеников. О, он прекрасно осознаёт, сколько причин для незамутнённой детской неприязни он даёт ученикам в такие моменты, однако есть одна простая истина — он декан Слизерина. Что это значит?

Северусу Снейпу, как никому другому, знакомы заскоки родителей, чьи дети попадают на его факультет. Пусть по старинной традиции родители и не вмешиваются в жизнь и действия учеников в школе, какие бы нелепые, необдуманные или ещё какие другие поступки те не совершали, но вот выесть мозг декану — святое дело. Хотел ли Снейп лишний раз иметь сомнительное удовольствие выслушивать те или иные мнения, рекомендации, претензии, скандалы и тому подобное? Разумеется нет. Вот и получается, что на одной чаше весов находятся эти самые скандалы, и они бескомпромиссно перевешивают недовольство учеников, что на другой чаше.

Но конкретно сейчас, в эту ночь, профессор Снейп испытывал особое раздражение. Дело вовсе не в обнаглевших учениках, что решили опошлить каждый тёмный угол замка, каждый куст и каждую беседку — это норма, обычное дело, а зайти слишком далеко не даст сам замок. Даже банда придурков Поттера не смогли в своё время обойти эту защиту, а они, чего уж юлить, были гениальной командой, пусть и беспредельщики до крайности. Рожа Блэка, несчастная от невозможности залезть кому-нибудь под юбку, до сих пор греет сердце зельевару, пусть это и мелочно.

Причина недовольства заключается в Каркарове, что за пятнадцать минут разговора достал Снейпа. Потом ещё и хвостом таскался, трясясь от страха из-за наливающейся силой метки Волдеморта на левой руке. Трус, каких ещё поискать, и Снейпу было непонятно, как он вообще осмелился вернуться в Англию.

Потому и лютовал Снейп, потому и летели баллы с каждого, обнаруженного за непристойностью.

Внезапный шлейф знакомого запаха, неуловимого, но не для нюха зельевара, вынудил мчащегося по коридорам Снейпа прислушаться к ощущениям. Тут кто-то прошёл прямо сейчас. Взмахнув палочкой, профессор наколдовал Го́менум Реве́лио, но никто не появился, в сознании не отразился образ ученика или преподавателя. Всё чисто. Ни звука, ни образа, ни легчайшего искажения пространства от дезиллюминационных.

— А если так…

Снейп крутнул палочку и поднёс ко рту, выдыхая золотистый туман, словно бы из пыльцы. Туман быстро рассеялся вокруг, по коридору, то и дело собираясь в различные смутные образы, какие-то намёки на потоки магии, струи, иногда показывая контуры людей, куда-то идущих. Снейп словно дирижёр прокручивал образы несколько минут. Искомого он не нашёл, но смог поймать абсурдно тонкий шлейф магии. Слишком тонкий, слишком невесомый и не будь он Снейпом, привыкшим подозревать всё вокруг и даже самого себя, он бы отмахнулся — даже взрослый маг не всегда сможет так эффективно расходовать магию.

— Любопытно.

Снейп чёрной тенью понёсся по коридору, следуя за этой эфемерной ниточкой магии. Велика вероятность, что он не найдёт вообще ничего, или это окажется какой-нибудь жучок, сбежавший из теплиц. Но проверить нужно.

След привёл профессора к выходу на смотровую площадку Астрономической башни. У самой двери след превращался во что-то уже более свойственное волшебнику, и этот факт одновременно порадовал Снейпа, но вместе с тем и крайне удивил. Такой уровень подсознательного контроля магии является очень и очень высоким. На ум приходит только один индивидуум, способный на такое — Грейнджер. Снейпу известен потенциал его умственных способностей, ведь он помогал в его лечении и готовил индивидуальные зелья, а без диагностики пациента нельзя правильно их приготовить.

Чтобы его не раскрыли раньше времени, Снейп применил одно из продвинутых заклинаний для разведки обстановки, которые используют, чтобы заглянуть за дверь или другое не особо толстое препятствие — никаких следов при правильном исполнении.

«Посмотрим, что замыслил этот хафф» — подумал Снейп.

На смотровой площадке звучала тихая спокойная музыка, порхали светлячки, падал снег, а в центре медленно танцевали Гринграсс и Грейнджер в своих синих костюмах, столь уместных в этой зимней обстановке. Но что немного удивило Снейпа, так это, что они оба улыбались… Нет, даже «лыбились» — именно это слово всплыло в мыслях профессора.

«Обломать или не обломать, вот в чём вопрос».

Поглядев на эту до противного довольную пару, профессор махнул рукой, развернулся и направился вниз, ловить куда менее сдержанных и проблемных учеников. А этим фанатикам учёбы, а главное, зельеварения, можно и потанцевать раз в году.

***

Пэнси Паркинсон — умная девочка. По крайней мере, так ей говорят родители. Говорят, и требуют формальные отчёты по любым событиям, происходящим в Хогвартсе. И отчёт по втиранию в доверие к Драко Малфою, а в скором времени и по его соблазнению. Зачем? Сама придумала, сама идею высказала, вот теперь страдай. Но конкретно сейчас, когда время далеко за полночь, Пэнси сидела на кровати в их девичьей комнате и думала — куда делась эта сумасбродная девица, и вопрос далеко не о Милли. Булстроуд благополучно давит лицом подушку, спрятавшись за балдахином и навесив кучу приватных чар, работающих в обе стороны.

Куда делась Дафна?

А вдруг что-то случилось?

А вдруг Нотт выкинул какую-то глупость?

О, если он что-то выкинет, Пэнси уже знает, чем будет проклинать парня. А потом и Драко, для профилактики. Разумеется, исподтишка. Хотя… Бедному «Дракусику» и так достаётся по всем фронтам.

Пэнси встала с кровати и начала маршировать туда-сюда. Как же неудобно, что её поймал Снейп. Как же неудобно, что он умеет навешивать какие-то дичайшие контрольные метки, чтобы пойманный и провинившийся не мог удариться в рецидив — тут же будет пойман вновь, а повторная кара может и не ограничиться формальностью, а перейти в чистку котлов, или что ещё хуже — отработку у Филча с грифами! Недопустимый позор.

Дверь в комнату неожиданно открылась, а накручивавшая себя Пэнси аж подпрыгнула на месте. В просторную комнату, освещённую лишь двумя тусклыми светильниками, впорхнула Дафна. Пэнси хотела было начать возмущаться, шипя как змея — это она умеет — но Дафна смотрела куда-то вдаль, глупо улыбалась и, в мгновение ока добравшись танцующей походкой до своей застеленной кровати, крутнулась на месте, скинула мантию и как была в платье, так и грохнулась в кровать.

— Эм… — это всё, что