– Могли бы и своё прихватить – из дома, раз такое дело! – встряла бывалая медсестра из-за спины руководства.

– Могли бы! – вскипел пенсионер. – Могли бы уже и на тот свет отправиться, чтобы не досаждать вам!

– Ну, что же вы так, – Глава города, чувствуя, что уйти пока нельзя, присел на свободный стул. – Надо понимать, что не только вам сегодня трудно… – он встретился с глазами Изольды, сидящей у кровати другого парня – с густыми чёрными бровями и плотно укутанной ногой. Где-то он видел её, это точно!.. В зрелом возрасте, и очень хороша собой… И, не выдержав её глубокого взгляда, понял, что надо немедленно поправлять положение. – Значит, так. Илья Сергеевич, а с бельём поможете?

– А как же! – поспешил на помощь предприниматель. – А если вы снова проголосуете за нашего Главу, обещаю обновить аппаратуру! – и, ласково улыбаясь, закончил: – Конечно, не всю сразу…

– А если не проголосуем? – пенсионер оказался крепким орешком.

– Ну, тогда… сами понимаете, и мои возможности не безграничны…

– Понятно: борода-то Минина, да совесть глиняна! – заключил пенсионер.

Изольда резко отвернулась от гостей. Глава был в замешательстве. В других местах всё шло как по маслу, а тут…

– Хорошо, все наказы принимаю. Ещё какие пожелания?

– Так и кормёжка – ни в какие ворота! Кисель да каша, и та на воде! – совсем осмелел белобрысый.

– И медсестры грубые, – подлил масла в огонь тот, с кем была Изольда. Его взгляд исподлобья не понравился Главе.

– А это – кто? – негромко спросил он врача.

– Да «чеченец» бывший, попал тут в одну передрягу…

– Я вас понимаю, товарищ… боец. Но надо и их понять: за такую зарплату – кому же охота ласковым быть? То есть…

– А на какие деньги банкеты, что ни праздник, откалываете? – пенсионеру, похоже, нечего было терять. – Я знаю, у меня знакомый развозит всех вас после пьянки. Праздников-то у нас – чуть не каждое воскресенье, особенно летом!

Глава вскочил, хотел со зла хлобыстнуть дверью, но сдержался.

– Желаю вам всем скорее поправиться! – и, не дождавшись ответного взгляда Изольды (он уже вспомнил, что это артистка), вышел вон со всей свитой.

Настроение было испорчено. «Благотворительная акция обернулась какой-то маёвкой, чёрт возьми этих большевиков! И живучие же! И главное – никого и ничего не боятся! Вот и строй новое общество!.. Но артистка… до чего хороша! Эти волоокие глаза… утонешь, и не пожалеешь! И – на тебе, такой конфуз!.. Надо что-то предпринять, исправить положение, выборы-то на носу…»

– А пенсионера этого – выписать срочно! Всю больницу взбаламутит! – и не заметил, как заговорил вслух.

– Конечно, сегодня же… Ты слышала? – обратился главврач к медсестре.

– А я при чём? Как что, так Варвара!.. Да у него же перелом ноги!

– Ну, что-то надо предпринять. Может, отдельная палата найдётся? – рассуждал Глава, вышагивая по длинному коридору.

– Так она же – для Вас! – выпалил главврач, и все замерли.

– Ты что, очумел? – нервы Главы явно сдавали.

– Ну, Вы же хотели радикулит подлечить… Помните, ещё весной говорили? – защищался эскулап районного масштаба. – А там, в палате – телевизор, всё равно приползут к нему, смутьяну…

– Так, значит, убрать ящик этот! И вообще, думайте своей головой! Развели тут… чёрт знает что! А ведь за деньгами ко мне придёте!.. Одним словом, хватит. Слава, – повернулся Глава к помощнику. – Что у нас ещё на сегодня?

– Ещё пять встреч!

– Тяжела ты, шапка Мономаха! – попробовал разрядить обстановку депутат и добавил уже на ухо Главе: – Попробую с этим пенсионером договориться…

– Ну, вот и ладно, вот и хорошо, – кивнул тот и услышал за спиной стук каблуков. Это Изольда шла к выходу. Глава обернулся и буквально встал на её дороге. Остальные с пониманием «рассеялись».

– Можно вас… на минуту?

Изольда остановилась. У неё не было никакого желания знакомиться. Она уже прошла тот рубеж, когда самолюбию льстит внимание начальства, даже большого. К тому же все мысли её были о том парне, Сергее, его скорейшем выздоровлении… «Но, кто знает, – подумала она, – может, не стоит отталкивать человека, всё могущего пока?»

– Извините… этот юноша?…

– Мой брат, – сказала Изольда и оглянулась по сторонам.

Глава понял её.

– Увы, здесь и присесть негде, чтобы побеседовать нормально. И живём, увы, не в Москве, приличных мест – раз-два и обчёлся… А впрочем, если вы согласитесь пообедать со мной, то что-нибудь сообразим. Хорошо? – и, не давая времени на раздумье, подхватил под локоток Изольду. И радуясь, что кончился этот больничный кошмар, добавил:

– Такая красавица, землячка – и не в моей команде!

– Это вы о предвыборной лихорадке?

– А вы умница! И где я был раньше? Прозевать такую драгоценность! – и уже громко сказал помощнику, худощавому, военной выправки человеку:

– Будьте свободны. Мы тут о деле поговорим, есть идея. Встретимся после обеда.

Однако обед с Изольдой пришлось отложить из-за тяжёлого разговора с губернатором: преступность растёт, теневая экономика процветает, инвестиций – кот наплакал. Но на этот раз выговора самого большого в области начальника не так удручающе действовали на Глеба Глебовича. Он влюбился, это факт. И понимал это всеми клетками души и тела. Не привыкший откладывать срочные дела в долгий ящик, он во второй половине дня связался по телефону с Изольдой и попросил её о встрече – якобы поговорить на тему культуры в городе. Сказал, что пошлёт за ней машину.

Большая красивая машина доставила Изольду, к её удивлению… на дачу к мэру. На её вопросительный взгляд Глеб Глебович, открывая дверцу, ответил:

– Я уже говорил, что по-настоящему приличных мест в городе у нас – почти нет, да и любопытные глаза и лишние разговоры только мешают. Проходите, не беспокойтесь. Мы просто хорошо поужинаем и, конечно, поговорим о деле.

Они прошли в дом. Изольда огляделась, снова вопросительно глянула на мэра.

– Жена на лечении, в Кисловодске. Давно болеет, к сожалению…

– Так о чём разговор? – спросила Изольда, располагаясь в уютном кресле.

– Хочется мне театр здесь организовать. Как вы смотрите? Ведь грех не использовать кадры, подобные вам, не правда ли?

Изольда с сомнением посмотрела на мэра.

– Но это же какие деньги нужны! А я сегодня поняла, что их не хватает на самое необходимое…

– Ну, больные – это понятно, но и о здоровых надо думать, не так ли? Особенно о молодых! Ведь чёрт-те чем занимаются! Вы согласны?

Изольда подумала.