– У нас денег нет.

– Тогда удачи, рад был повидаться с городскими, – егерь указал на выход.

Сироты покинули сторожку.

«Ничего, – лихо подумал Джеро, – сами дорогу найдем».

В итоге больше часа было потрачено на хождение по похожим одна на другую полянам, будто по кругу. Чудом выбравшись из чащи к дому егеря, сироты с опущенными головами вновь попробовали обратиться за помощью.

Пришлось отдать алчному гиду все сбережения, даже не задумавшись о том, что в поездке обратно им не получится рассчитывать на помощь Наны. В случае успеха в охоте на ведьм, Джеро и Ко понадеялись договориться с кем-то из проводников, показав им головы ужасных исчадий и в случае помощи с проездом, поделиться наградой от Раста.

– Я проведу вас в нужное место, но как только солнце скроется за горизонтом, покину вас.

– Эй! А как мы будем выбираться обратно?

– Просто запоминайте путь.

Вновь войдя в заколдованный лес Джеро с подручными следовал за егерем по узким тропам, выходящим на опушки с минимальными отличиями. Гид принюхивался и прислушивался, после чего показывал следующее направление. Бывало, что они возвращались той же тропой, но оказывались на иной полянке. Минимально, но они отличались: где-то был пень или два, на одной слышалось течение ручья.

– Запоминаете направление?

Джеро кивнул. Запомнить требовалось немало, но это было столь важно, что всё внимание концентрировалось на ориентирах и номерах тропинок, которые в своем сознании обозначил лидер сирот:

– Вы тоже страхуйте, – он обратился к Керо и Хэчиро.

Итогом похода стал выход к широкому оврагу, через который вела деревянная кладка.

– Ну, вот и пришли. Ищите ведьм на той стороне.

– Значит, они существуют? – Хэчиро выглядел напуганным, и развеселил егеря своим вопросом. Джеро отвесил ему подзатыльник.

– А ты думал мы воздухом свежим подышать приехали?

– Всё ребятки, ступайте. Солнце садится.

Зловеще и сюрреалистично лес погрузился в полный мрак, когда нога сироты, замыкающего тройку, ступила на другую сторону оврага. Мурашки забегали.

– Газовые фонари не включать без надобности. Мы должны обнаружить ведьм, а не они нас.

– Богиня на нашей стороне, – тихо произнес Керо.

– И ножи, и молоты, и осиновые колья, – поддержал боевой дух Хэчиро.

– Это хорошо. Я чувствую, что наша цель близко.

Лес утонул во мраке, как в адской смоле.

– Может пора включить фонари? – проскулил Керо.

– Нет, постой, – оборвал его Джеро, схватив компаньонов за руки. – Там вдали!

Среди толстых нитей извилистой паутины сухих ветвей навстречу смельчакам пробились первые отблески света. Робко и тихо, стараясь прощупывать почву под ногами, чтобы не раздавить хрустящие палки, смельчаки двигались вперед, как мотыльки на огонь.

Притаившись в зарослях, сироты смогли разглядеть действо, происходившее на поляне.

Среди вековых кедров и размашистых сосен в отблесках кострища кружились девушки и женщины в светлых балахонах. Они напевали пронзительную песнь, которая из мелодичных ласкающих слух звуков постепенно вонзалась ножом прямо в мозг, незаметно сменяясь ужасающей какофонией. Вибрации и обжигающие волны холода доходили до Джеро и его компаньонов. Внутри сироты всё сжималось.

Неистово крутясь, женщины начинали мерцать, растворяться во мраке, а потом вновь материализовываться.

– Иа, Юки! Иа! Шуб-Ниггурат! – это звучало восхваляющее и призывно.

«Юки? – это имя врезалось в уши Джеро. И он каким-то необъяснимым образом разглядел её. – Это жена знаменитого профессора Артизана Акио из эбонхэбэнского университета!»

Лицо женщины пустилось в танец перед его глазами. Его вид пульсировал, как оголённое сердце, приближаясь и удаляясь, превращаясь в уродливую гримасу с огромными чёрными зубами, серой кожей, лысой рогатой головой, сверкающей парой зелёных глаз.

Джеро зажмурился на несколько секунд, а когда открыл глаза, костёр почти погас. Женщины были наги.

– Иа! Шуб-Ниггурат! Чёрный козел с легионом младых! – истошно проскрипел лес.

– Иа, Юки! Вот твоё подношение!

Обнаженные женщины вывели вперед совсем юную девушку, нагую и дрожащую.

– Это точно ведьмы! Они принесут её в жертву! – прошептал Хэчиро.

– Мы должны вмешаться! – подхватил Керо.

– Обезумели? – Джеро поразился внезапно появившейся тяги к подвигам у парней, ещё несколько часов назад дрожащих от страха на глухих лесных тропинках и опушках, а теперь собравшихся бросить вызов шабашу.

Девушку подвели к языкам пламени две ведьмы, а затем толкнули. Упав, она словно провалилась в пропасть за линией огня. Женщины последовали внутрь пламенного круга. Они не исчезали в нём в отличает от молодой девы. Ведьмы погружались в чёрную жижу. Бестии продолжили свои странные танцы и раздирающие слух песнопения, обмазывая друг друга чёрной субстанцией.

– Это что кипящая смола? – Джеро обернулся на Керо, но его не оказалось рядом. – Хэчиро?! – второй компаньон также исчез. Лидер сирот в панике зажёг газовый фонарь, пытаясь осветить заросли позади себя.

«…Их нет…» – зловещие слова прожужжали в голове, одновременно скрипя, заставляя закрыть уши ладонями и выронить газовый фонарь.

Джеро взял себя в руки и собрал всю волю в кулак. Набравшись смелости или безрассудства, он уже не понимал, парень выбежал на поляну.

Женщины тонули в кипящей смоле, которая вздымалась, бурля, пыталась обрести форму.

«…Их нет…» – повторилась какофония в мыслях.

– Что это значит? Кто вы? Где мои друзья?

В смоле открывались глаза, жёлто-зелёные, пронзающие насквозь, как сабли.

«…Чёрный козёл с легионом младых владеет этой землёй…» – жужжание страшной бесформенной массы парализовало Джеро.

Ужас, будто разрывающий на части, всепоглощающий и какой-то космический, окутывал сироту несколько минут, а из бурлящей смолы к нему тянулись глазастые щупальца:

«…Стань моим гласом среди смертных…»

Джеро почувствовал, что может пошевелиться, он со всех ног бросился бежать. Спотыкался, падал, вставал. Парень добежал до каменной кладки и преодолел овраг. Казалось, что всё. Чаща отпустила его, но нет.

Он запомнил тропы, он точно их запомнил!

Пень, ручей, снова пень. Налево, направо, направо, назад, центральный проход, снова пень, высохшее дерево, ещё раз назад…

Джеро вышёл перед деревянной кладкой через овраг. Он упал на колени, взмолившись Богине. Он не помнил молитв и святых текстов, читаемых уличными проповедниками, он взывал к Всематери своими словами, прося защитить его от зла.