Машина стремительно унеслась, а за ней неправдоподобно быстро прибыли тучи. Молнии и раскатистый гром принесли эти тёмно-синие гиганты, а также мириады крупных капель, набросившихся на лежащего Льва, как комары на лысую кошку.

Бессердечный открыл глаза.

Капли были самыми настоящими, немолодой мужчина окатил его прямо изо рта бодрящим спреем. Ну и дела.

Тело всё также ломило, хотя немного и отпустило. А вот голова заметно потяжелела, треск стоял прямо в черепе, в ушах лёгкий звон, а перед глазами туман.

– Где я?

– Тебя доставили ко мне соседские подростки, нашедшие на улице. Они обнаружили записку в руках у раненого мужчины, там значилось имя, Сато Хато-Ресу.

– Так зовут моего родственника, это Вы?

Ответа не последовало:

– Имена ничего не значат. Тебе нужна помощь, и я не оставлю в беде. Лучше всего сейчас отдыхать.

Такие новости не обрадовали Льва, он бы предпочел оказаться у настоящего родственника. Хотя, Бессердечный знал о своём дядюшке, что тот немного странный озабоченный делом своей жизни механик и гений автоматоностроения. Вроде как, его из университета даже выгнали из-за чрезмерной увлеченности, которую не разделяли коллеги.

Сато был перед ним или нет, Лев был согласен с мужчиной, как минимум в одном: отдых ему просто необходим. Раненый молодой человек вновь погрузился в сон, поверхностный, но яркий, будоражащий.

Огромная толпа уверенно шагала по улице города туманов. Они шли по эбонхэбэнской мостовой с юга. Все маленькие, хрупкие, в нарядах из льняных лоскутов, украшенных живыми цветами. В контраст этому на головах шествующих были чёрные противогазы. Все в толпе были вооружены, если конечно, то, что они несли в руках можно было назвать оружием. Дубовые палки, кипарисовые посохи, непонятные сверкающие шары.

С севера их встречала иная группа. В противовес южным бунтарям, люди, встречающие их с противоположной стороны, были одеты иначе. Строгие костюмы под пальто, на головах странные бумажные пакеты с прорезями для глаз. Эти ребята были действительно вооружены. Они несли дымовые шашки, катаны и самострелы, кто-то имел газовые горелки и огнемёты. За северной гвардией стелился зелёный туман.

Лев поднял голову вверх, где на крыше высокого храма увидел человека в мантии, окутанного алой дымкой.

Всё растаяло.

На смену картине, намекающей на скорое сражение, пришла умиротворяющая атмосфера лесной поляны. В лиловых огнях на изумрудном покрове росли золотые грибы. По воздуху легким ветерком проносилась серебристая пыльца. А может быть и споры. От чудесной драгоценной земли взгляд вёл Льва к голубым шелкам струящихся юбок молодой женщины. Она была прекрасна фигурой, призрачна и недосягаема.

Бессердечный постарался рассмотреть лицо этой прекрасной незнакомки, вызывающей в душе самые тёплые чувства с лёгкой примесью приятной тревоги.

Это было напрасно. Лицо ускользало от зоркости глаз, утопало в мерцающей пыльце и бликах огней и изумрудной травы.

Грёзы вновь улетучились, уступив место новой сцене.

Всё тряслось перед глазами, долго, удивительно долго для этих коротких эпизодов сна.

Лев мчался по прямой, ему казалось, что он вновь стал ребёнком. Позади слышался шум. Остановившись лишь с осознанием того, что на улице стало темнее, Бессердечный присел.

И снова смена декораций и ролей.

Лев больше не был ребёнком, ни взрослым мужчиной, он просто стал бесплотным духом. Стоял и смотрел, не чувствуя ничего.

В тёмной комнате среди крови, какой-то слизи и непонятной чёрной мерзости кто-то или что-то шевелился на полу. Похоже, что это человек, нагой и обритый наголо. Он с трудом встал, вновь и вновь поскальзываясь на гладком полу. Рядом расположилось странное кресло, напоминающее пыточное или такое, что используют для контроля буйных умалишенных. Лев уже видел это кресло и эту комнату.

Пол исчез, точно сознание смылось в сточную трубу.

Бессердечный падал и падал, в темноте, в окружении далёких звёзд, сменившихся пламенем, а после морской пучиной, странными механизмами. Как будто Лев стал крошечным и попал в механические часы.

Каким бы ни было долгим падение, оно завершилось. Сокрушительно и болезненно. Шок заставил вскочить по пробуждении.

Сато рядом не оказалось. Что значили все эти сны? Символы? Слишком много времени своей жизни Лев потратил на разгадку знамений, пророчеств и подобной чертовщины. Поэтому он и покинул Эбонхэбэн, продал дом и пустился в паломничество, ведомый слепой верой в знаки. Теперь он вернулся, частично потерял память и не мог ответить самому себе, не напрасно ли было всё?

Молодой человек решил осмотреться. Скромный дом Сато был самым примечательным, минимализм во всём, и в убранстве, и в пространстве. Духота, стоявшая в комнатах, заставила попытаться открыть окно, но силы настолько ушли из рук, что отворить заржавевшие шпингалеты не удалось.

«Ничего, – решил Лев. – Выйду на улицу».

В одних брюках, босой, с множеством повязок и лечебных примочек по всему телу, Бессердечный отворил дверь. На улице было темно, надоевший туман всё также стелился над мостовой. Парень постарался выйти, чтобы вдохнуть по-настоящему, полной грудью.

Ноги подкосились, и каменистый бульвар за хлипким порогом встретил Льва своим, отбирающим сознание, поцелуем.

Символы, знаки, иероглифы, скрипты и схемы, пентаграммы и цифры плыли перед глазами. Они были вытатуированы на человеческой коже, такие странные, но откуда-то знакомые.

Послышался смех. Лев увидел маленькую девочку, рукоплещущую автоматону. Такой чистый и звонкий детский смех, он заставлял сердце в груди биться чаще.

– Акико! Куда ты? – произнес механический кот, когда девочка вскочила и побежала.

Акико…

Это имя вызвало дикий гул в ушах.

Хватит! Хватит! Хватит!

– Хватит! – Лев очнулся, схватив руку Сато. Заржавевший будильник в руке возможного дядюшки неприятно дребезжал.

– Хорошо, разумеется, – пожилой механик отключил противное устройство, когда его пациент отпустил руку. – Ты вышел на улицу и упал. Ты ещё слишком слаб. Я думаю, внутреннее кровотечение остановилось, но некоторые твои раны гноятся. Тебе нужен покой. Я сделаю всё, что в моих силах, но тебе лучше отдыхать.

– Мои сны не дают полноценно расслабиться, я весь в горячке от сменяющихся образов.

– Это из-за травм, я слышал, что дирижабль потерпел крушение в горах рядом с городом. Не удивлюсь, если ты был на борту.

– Возможно. Я мало что помню.

– Легче всего восстанавливать события по порядку. Ты ведь родом отсюда. С чего всё началось?