– Почему бы нам не вернуться к этому разговору завтра утром, Под?

– Потому что погода может измениться, – ответил ей муж.

Арриэтта смахнула ладошкой слёзы, а когда снова подняла голову, на её губах заиграла улыбка. В проёме двойных дверей библиотеки стоял Пигрин, немного смущённый и, кажется, готовый снова исчезнуть.

– Пигрин! – воскликнула Арриэтта и вскочила на ноги.

Под и Хомили резко обернулись, даже Спиллер выпрямился и прислонился к стене.

– Папа, это Пигрин! Мы познакомились сегодня утром. Пигрин, это мои родители и наш друг Спиллер… Входи, не стесняйся…

– Да-да, входи и садись. Арриэтта, принеси ему кусок плитки… – медленно поднимаясь, сказал Под.

Пигрин поклонился и, хромая, подошёл к остальным. Его и так обычно розовое лицо ещё больше порозовело от смущения.

Арриэтта положила для него обломок плитки, он неуверенно сел на самый краешек и вежливо осведомился:

– Как поживаете?

Все ошарашенно молчали, потом Под, первым придя в себя, начал беседу:

– Славный сегодня денёк, не правда ли?

– Да, верно, – ответил Пигрин.

– Правда, я ещё не выходил на улицу, – добавил Под.

– Зато я выходила, – решилась поддержать беседу Арриэтта. – Там буковая изгородь – если на неё залезть, всё видно далеко-далеко… И так красиво!

Пигрин улыбнулся.

– Значит, ты нашла мой наблюдательный пост?

– Что за наблюдательный пост? – явно заинтересованный, спросил Под.

Пигрин вежливо повернулся к нему:

– Вот увидите: он вам тоже пригодится. Я бы даже сказал – потребуется.

С лица Хомили по-прежнему не сходило удивление: так вот он какой, представитель семьи Надкаминных! Ничего похожего на то, что ей довелось о них слышать, если не считать манер и голоса, который ей показался несколько аффектированным.

– Как давно ты здесь живёшь? – поинтересовался Под.

– Всю жизнь.

– Так ты здесь знаешь все входы и выходы?

– Можно и так сказать, – улыбнулся Пигрин, – но в моём случае это, как правило, входы: я не слишком люблю бывать на улице, разве что по необходимости.

– Это хороший старый дом, – вздохнул Под. – Нам жаль уезжать отсюда.

Пигрин удивился.

– Но эта юная леди… ваша дочь… утром сказала мне, что вы только приехали.

– Это правда, – подтвердил Под, – но возникли некоторые трудности…

– Что ж, очень жаль…

Пигрин был слишком вежлив, чтобы спросить, что это за трудности такие, но пребывал явно в недоумении.

– Видишь ли, дело в том… – Под замялся, но, посмотрев в его открытое мальчишеское лицо, всё же решился. – В общем, судя по всему, на первом этаже нет места, где без опасений за собственную жизнь мы могли бы обосноваться. Мне – всем нам – очень нравится дом, вне всяких сомнений, но надо учитывать факты: тяжело, но надо.

Пигрин подался вперёд и, мгновение подумав, сказал:

– У меня есть предложение.

– С радостью выслушаю, – отозвался Под, хотя в голосе его было мало надежды.

– Не знаю даже, как сказать… Это, наверное, для вас будет не слишком удобно, но моё прежнее жильё сейчас свободно, так что буду только рад вам его предложить, пусть на время… то есть пока вы не найдёте что-нибудь получше.

Румянец, явно от смущения, на его щеках стал ещё ярче, но лицо освещала доброжелательная улыбка.

– Ты очень добр, – осторожно начал Под, – в самом деле, но видишь ли, в чём дело: мы с женой уже не слишком молоды, поэтому жильё, в котором мы сможем поселиться, должно быть на первом этаже.

– Именно там и находится мой дом, – пояснил Пигрин.

– Да? Что-то не могу сообразить, где именно, – растерялся Под.

Пигрин кивком указал на двойные двери, и Под воскликнул:

– В библиотеке? Этого не может быть!

Пигрин улыбнулся и, поднявшись на ноги, предложил:

– Если хотите, могу показать: здесь недалеко…

– Ну, если тебя не слишком затруднит…

Под всё ещё колебался, но любопытство взяло верх: несколько раз он обыскал библиотеку дюйм за дюймом, но так ничего и не нашёл.

– Совершенно не затруднит, – откликнулся Пигрин и добавил: – Идите за мной.

Под и Хомили пошли следом, а Спиллер, повесив лук на плечо, направился к двери в сад.

– Разве ты не пойдёшь вместе с нами? – спросила Арриэтта.

Уже у двери он обернулся и, покачав головой, скрылся в дыре.

Явно разочарованная, Арриэтта поплелась в библиотеку, где и застала всю троицу. Родители с интересом рассматривали необычный современный камин, а она гадала, почему Спиллер не пошёл с ними: засмущался? Или Пигрин вызвал у него подозрения? Или, как «дикого» добывайку, его это просто не занимало?

Подойдя ближе, Арриэтта увидела, что Пигрин показывает родителям большое тёмное пятно на светлом деревянном полу.

– Вот это место они обычно закрывали ковром. Я позже объясню… Вы должны запомнить, что это третья плитка от конца.

С этими словами он легко ударил по той самой плитке, но ничего не произошло, поэтому он ударил ещё раз, сильнее. На этот раз верхний край плитки немного отошёл вперёд, и Пигрин, пальцами ухватившись за него, с усилием потянул на себя. Под поспешил к нему на помощь, чтобы не дать плитке упасть, но Пигрин остановил его:

– Всё в порядке, она не упадёт: так сделано специально.

Он потянул ещё немного, и плитка со скрежетом вышла из своего гнезда. Под поддерживал её спереди, Пигрин – сбоку. Они остановились на мгновение, чтобы перевести дух, потом Пигрин сказал:

– Теперь нам надо её чуть-чуть отодвинуть…

После того как они это сделали, аккуратно прислонив плитку к соседней, открылась дыра: чёрная и, пожалуй, пугающая.

Под провёл пальцами по краю плитки.

– Понятно! Очень умно сделано. Ты соскрёб весь цемент?

– Да. Вернее, не я, Панельные. Цемента было не так чтобы много…

– Много и не могло, – заметил Под, – плитки подогнаны очень плотно.

– Кто такие Панельные? – спросила Арриэтта.

– Добывайки, которые взяли меня к себе. Мне лучше пойти вперёд, верно? – обратился Пигрин к Поду, склонившемуся над дырой. – У входа несколько темновато…

– Спасибо, – поблагодарил Под и, позвав Хомили, взял её за руку.