всего лишь изображение табачной трубки. В этом и заключается «Вероломство образов».

– Мы уже чувствуем себя на лекции, – засмеялась Рената.

– Позднее в искусство придёт концептуализм, – не унималась я, – и художники-новаторы будут большее значение придавать тексту, включая его не только в название, но и в контекст своих работ. Но я отвлеклась. Вы скрыли надпись на картине, давшую ей название. Итак, ход переходит ко мне.

– О, это даже я знаю, – откликнулся Лёша, – это Бэнкси.

– Ага, – кивнула Рената, – «Покажите мне Моне». Быстро они тогда картину продали.

– А что скрыто?

– Подожди, я пытаюсь вспомнить… – Рената закрыла глаза и потёрла виски. – Там коляски из супермаркета!

– Правильно, восемь-восемь!

Мы закончили игру с равным счётом. Правда, ребята настаивали приписать победу нам. Из-за того, что мы не засчитали себе одну картину. Но я была непреклонна.

– Какая ты несговорчивая, – пошутила Рената.

– Я бы даже сказал, несгибаемая, – прокомментировал Лёша. – Но одним даётся несгибаемая воля, другим – спина. Третьего не дано. Мне досталось второе.

Мне захотелось продолжить наш разговор в такой же шуточной форме, и я поделилась своей идеей в случае сухого проигрыша вывести на экран «Суп Кэмпбелл». Рената на это совершенно серьёзно ответила, что тогда с их стороны появился бы «Чёрный квадрат» Казимира Малевича.

– Кстати, сегодня я получила приглашение на искусствоведческую VIP-тусовку, – напоследок решила поделиться радостной новостью я.

– Поздравляем! – откликнулись ребята.

– Я хотела спросить у тебя, Рената, не составишь ли ты мне завтра компанию в походе по магазинам? Я доверяю твоему вкусу, ты знаешь.

– Да без проблем.

– Отлично! Тогда завтра созвонимся после завтрака?

– Это в одиннадцать?

– Это в девять, – рассмеялась я, – но могу позвонить и в десять.

Когда я попрощалась с ребятами, в комнату вошёл Сергей.

– Ты не поверишь!

– Что такое? Тебе удалось установить причину шума?

– Да, это взорвалось колесо от коляски.

– Как это взорвалось?!

– Ну, лопнуло. Посмотри сама, оно спущено.

Я вышла в коридор. У коляски четыре колеса – два маленьких спереди и два больших надувных сзади. Сейчас с одним из колёс действительно творилось что-то неладное.

– Но как это могло произойти?

Сергей только развёл руками.

– Может быть, всему виной некачественная продукция, может, ещё что-то. Но пока не поменяем колесо, тебе придётся пользоваться коляской-тростью.

Глава двенадцатая. Вечный вопрос

Наряд мы выбирали очень долго. И почему девушкам и женщинам всегда так трудно выбрать, что надеть? Я больше смотрела, чем мерила. А Рената больше критиковала, чем смотрела. И, честно говоря, нам мало что нравилось, потому что запросы были очень уж высоки.

Платье, во-первых, должно было быть удобным и хорошо на мне сидеть. Последнее было особенно проблематично, если учесть, что за время беременности и сидения дома я набрала немало лишних килограммов. Несколько платьев действительно меня даже стройнили, но… они не подпадали под другие критерии нашего строгого отбора. Так что приходилось проводить их грустным взглядом и продолжать поиски.

Итак, во-вторых, раз событие торжественное, то и наряд ожидается соответственный. Не хочется выглядеть не к месту или сойти за официантку.

В-третьих, я не должна была в нём замёрзнуть.

В-четвёртых, он должен быть непромокаемым, пуленепробиваемым, иметь встроенную плащ-палатку и парашют, а ещё уметь делать выигрышные ставки в покере и говорить на трёх языках…

Конечно, всё, что я перечислила в четвёртом пункте, было шуткой. Но вот сказать то же самое о трёх предыдущих пунктах я не могу.

Всё, что худо-бедно подпадало хотя бы под один из этих критериев, отметала Рената. Таким образом, мы перемещались из отдела в отдел, из бутика в бутик, от вешалки к вешалке. Задача осложнялась ещё и тем, что с нами была Маша. Она сидела в коляске-трости и очень переживала, если я скрывалась в примерочной кабинке надолго. А надолго, по мнению Маши, было больше пяти секунд.

Первым, что я набралась смелости примерить, был брючный костюм. Он действительно мне шёл. Бархатный пиджак, низ брюк расшит пайетками. Этот костюм был в меру нарядным и тёплым. Но Рената сказала, что пайетки – это прошлый век, а чёрное на мне смотрится мрачно. В довершение всего Маша попробовала оторвать одну из пайеток, чтобы проверить, какова она будет на вкус. В итоге я сдалась и решила померить что-нибудь ещё.

Следующий наряд, на который пал мой выбор, был нежно-розовым платьем. Поверх ткани розового цвета шла тёмная сетка. Платье было из вискозы и полиэстера, плюс в комплект входил чёрный пояс. Оно производило, как мне казалось, приятное впечатление. Но Рената отвергла и его.

– Ты что, собралась на выпускной?

Этого «комплимента» платью не выдержала даже продавщица.

– Да что вы, девушка! Это платье и беременные часто берут.

Рената прыснула.

– Спасибо за комплимент, – откликнулась я.

– Я имела в виду, что оно всем идёт. И вас очень стройнит.

Рената снова рассмеялась. Тогда я не стерпела и решила перевести стрелки.

– А когда тебе за свадебным платьем поедем?

– Скоро.

– Как скоро?

– Знаешь, какая разница между взвешенным решением и навязанным? – вспыхнула подруга.

Я не нашлась что ответить и отправилась мерить следующий наряд.

На этот раз это было кожаное платье, не слишком обтягивающее, с молниями-вставками и ярко-розового, даже ядовитого, цвета. Просто для себя такое платье я бы, наверное, не купила. И не надела. Но для галереи современного искусства, которую я буду представлять на вечере…

– О да, это же «блондинка в законе»! – огласила приговор платью Рената.

Я махнула на подругу рукой и молча исчезла за шторой кабинки для переодевания.

Следующее платье было небесно-голубым с блёстками. Хотя к блёсткам я отношусь с подозрением. Они вечно отклеиваются! И потом блестят на полу или попадают на другую одежду. Или соблазняют Машу съесть их.

Рената покачала головой.

– Во-первых, блёстки, – здесь она выдержала паузу, – во-вторых, почему-то это платье делает твою фигуру непропорциональной.

– Да, мне оно тоже не очень нравится. Только цвет классный.

– Согласна. Синий и голубой – это определённо твои цвета.

Когда я вышла в следующий раз, Маша захлопала в ладоши, а Рената, осмотрев со всех сторон, наконец изрекла:

– Супер! Вот так и иди.

После того как платье было выбрано, мы с Машей отпустили Ренату, а сами отправились погулять в парк. Увидев стайку воробьёв, прятавшихся в ветвях куста сирени, я подумала, что сравнение их с рыбками, прозвучавшее в сказке Ганса Христиана Андерсена, справедливо. При нашем приближении они вспорхнули и сорвались с места, словно пугливая стайка мальков.

Рядом с парком протекал небольшой канал. И после прогулки мы с Машей часто останавливались у этого источника