меня, как ведущего сотрудника Арт-галереи современного искусства! Программа мероприятия просто сногсшибательная! И оно состоится… так-так, послезавтра вечером! Нужно будет решить, в чём пойти… надо будет с кем-нибудь посоветоваться…

Радость и удивление не дают сконцентрироваться на подготовке к игре. Но нужно выбрать ещё хотя бы одну картину, то есть ещё один фрагмент, чтобы не оставлять это на последний момент.

Выберу классику. Пусть будет Рембрандт и его «Ночной дозор». Ренате как реставратору должно понравиться. Ведь эта картина первоначально задумывалась как дневной дозор, но краски со временем потемнели, и полотно перешло на сторону ночи. Картину Рембрандту заказывали уже как знаменитому художнику. Но заказчики остались недовольны. Картина представляет собой групповой портрет, а групповой портрет по тем временам должен был выгодно показывать всех участников. Они должны были быть равного роста, а также представлены в выгодных позициях. Но… Рембрандт Харменс ван Рейн решил по-своему. Картина написана в 1642 году, а это особенно сложный период в жизни художника. Скроем квадратом девочку с лицом Саскии – жены художника, её и вовсе не должно было быть на картине. Но, кажется, без неё на картине как раз и наступает настоящая ночь.

А теперь задача посложнее, я беру картину Марка Шагала «Белла с белым воротником». Здесь обратная перспектива и на передний план выходит Белла, возвышающаяся над буйными зарослями или даже целым лесом. Она указывает куда-то вниз, и если присмотреться, то можно увидеть и самого Марка Шагала, обучающего ходить их маленькую дочку. Белла здесь как великан, а Шагал с девочкой как лилипуты. Интересно, если скрою этот фрагмент «первых шагов», догадается ли Рената?

Остаётся последняя картина, но я приберегу её на сладкое. А сейчас нужно отстирать тыквенное пюре с Машиного платья.

А ведь если задуматься. Пятно – это тот же «фрагмент». Только скрывает оно не часть картины, а в прошлом чистый участок одежды.

Глава одиннадцатая. Игра

Я выбирала последнюю пятую картину где-то за полчаса до начала самой игры. И чем меньше становилось времени, тем сильнее меня одолевала одна идея. Вернее, это был хитрый план. И он состоял из двух пунктов.

Первый – оценить, как мы будем справляться. И второй, плавно вытекающий из первого, – если ситуация будет складываться с большим перевесом не в нашу пользу, подать… суп. В данном случае я имею в виду, конечно, Уорхола, а точнее – его «Банки с супом Кэмпбелл» 1962 года. В этой работе (блестящем примере поп-арта) мы можем лицезреть все виды знаменитого американского супа из банки. Томатный, овощной, суп из зелёного горошка, с курицей, с курицей и овощами, сырный и другие (всего тридцать два варианта). Достаточно закрыть один из супов или только название его вкуса, и… это будет достойным ответом на самый каверзный вопрос. Но лучше, конечно, запастись и менее коварным вариантом. А то в следующий раз можно и не найти компанию для игры.

Чем больше я думаю об искусстве, тем больше утверждаюсь во мнении, что художники и живопись – это зеркала жизни, отражающие свою эпоху, своё время.

Во времена Уорхола всем хотелось массовой и красивой жизни, отголоски войны затихли, многое стало доступно обывателю – от горячей порции супа до современной техники. Абстрактный экспрессионизм – предшественник поп-арта – больше не горячил сердца, он говорил на другом языке, а нужен был язык современности. Так появился поп-арт.

Если меня спросят: «Правда, что современное искусство – это ужасно?» Я соглашусь. Но и если меня спросят: «Правда, это прекрасно?» Я соглашусь. Я даже соглашусь, если меня спросят: «Ты согласна, что это полная чушь?» Почему? Да потому что правда, как и красота, в глазах смотрящего. Разве можно понять «Гернику» Пикассо, если не знать, что это работа о гражданской войне в Испании? И разве можно изображать войну, тем более гражданскую, как нечто красивое? Человек воспринимает окружающий мир при помощи пяти чувств. Он видит, слышит, осязает, чувствует вкус и запах. Но почему-то именно на визуальное восприятие мы тратим меньше всего усилий. Увидели и забыли. Чтобы этого не произошло, творцы-живописцы и тратят массу усилий, чтобы стать запоминающимися.

Из современных художников мне ближе, пожалуй, Бэнкси. Анонимный художник в маске, наиболее известный благодаря своим работам в стиле стрит-арт. Однажды его «Девочка с воздушным шаром» была продана на аукционе за баснословные деньги. Правда, в момент, когда молоток аукциониста возвестил о конце торгов, включился шредер (устройство для измельчения бумаги), спрятанный в самой работе, и уничтожил большую часть рисунка. Это было два года назад. А на прошлой неделе другую работу Бэнкси «Покажите мне Моне» продали за 10 миллионов долларов за 8 минут. Картина говорит об одной из современных проблем – загрязнении окружающей среды. На картине Бэнкси изображён «Японский мостик» Клода Моне, дополненный дорожным знаком и двумя выброшенными в воду тележками из супермаркета.

Я подумала, что если закрасить тележки, а знак оставить, то, может быть, ребятам и придётся поломать голову. Тем более, это актуально. Новость была опубликована всего лишь неделю назад.

Неожиданно я снова вспомнила про письмо. Нужно будет записаться в парикмахерскую и решить, в чём пойти. До какого времени работает парикмахерская? До девяти?

– Алло, это студия красоты «Фиалка»? Добрый день. Я хотела бы записаться на стрижку и укладку на послезавтра. Наташа. Да. А кто в этот день работает? Давайте к Оксане. На час. И, запишите меня, пожалуйста, ещё и на маникюр. К Кристине. На два свободно? За час с прической, думаете, Оксана не справится? Волосы чуть ниже плеч. Поняла. Тогда на два тридцать. Хорошо. Спасибо. До свидания.

В этот момент ко мне подошёл Сергей и спросил:

– Ну что, ты готова?

– Полностью. И очень опасна в онлайн-играх.

Прошло уже полчаса или минут сорок, если верить часам. По моим ощущениям, это были считаные минуты. Мы закончили с угадыванием фильмов. И перешли к картинам. Счёт после фильмов был 04:05. Не в нашу пользу.

Первую картину показывала Рената через Zoom, включив режим демонстрации.

– Что-то знакомое, – отозвался Сергей, – увидев картину. Где-то я это уже видел.

– В Третьяковской галерее, – фыркнула я. – Это «Девочка с персиками» Серова, она же Вера Мамонтова.

– А что должно быть вместо фрагмента? – прищурилась Рената.

– Я думаю, часы, – прокомментировал Сергей.

– Да, по логике, здесь должны быть часы, но я не помню часов на этой картине, – заметила я.

– А если не часы, то… подумайте, даже я отгадал, – подлил масла в огонь Лёша.

– Вообще, если вчитываться в метафоры картины, то