За закрытыми замками прятались звериные мордочки: кошки, собаки, медведи — мягкие игрушки, которые кукловод шил ночами и днями… весь этот сюрреалистический зоопарк в полном составе предстал перед взором Марией.

— Но зачем это? Ты предлагаешь мне начать с тобой торговать куклами? Хороший бизнес, наверное, я подумаю! — она сжимала одного из котят в своих руках, а потом стала вытаскивать остальные игрушки, внимательно разглядывая каждую.

— Нет, Мария. Я почувствовал необходимость тебя отблагодарить и не придумал ничего, кроме этого. Обычное спасибо здесь было бы неуместно — слишком велико мое чувство благодарности. Поэтому я решил подарить тебе самое дорогое для моего сердца — всех кукол, которые украшали мой дом.

— Я думала, у тебя нет дома.

— Так и есть. Это был дом кукол. А теперь, временно, там проживет пустота. Так надо. И ты должна осознать, что даже в моей пустоте ты сыграла большую роль.

— А что мне делать с этими игрушками? Продавать?

— Не знаю, Мария, это должен быть только твой выбор, чтобы не нарушать гармонию событий. Я не имею права тебе советовать. На этом этапе мне нужно покинуть тебя.

— На каком этапе? — спросила она уже просто воздух, ту самую пустоту, которая открылась теперь перед ней. Кукловод исчез, не попрощавшись.

Она сидела на полу перед двумя огромными горами глаз и улыбок. Эти милые зверюшки напоминали ей о детстве, забавных вещах, уюте, родителях, чудесах. Рядом с ними хотелось петь и мечтать.

— Что же мне с вами делать? — неожиданно для себя самой она почувствовала дикую усталость и, повалившись прямо на игрушки, уснула.

Во сне к ней пришел отец. Он ничего не говорил. Но она об этом и не просила. Потом он перевоплотился в дьявола, который пожирает душу невинной незнакомой девушки. Вдруг Мария приблизилась к ней ближе и увидела себя. Появилось много кошек, которые прыгали прямо на шею, царапали когтями друг друга и, казалось, они устроили соревнование — кто громче будет орать. Мария увидела деревья, под которыми одиноко раскачивается в разные стороны желтый мяч, а рядом, чуть слышно, играет на дудуке менестрель. Ей захотелось его поцеловать, но он вдруг размножился в миллион менестрелей, и теперь она не знала, кто именно ей нужен, поэтому стала целовать всех подряд. Она бежала по полю, спотыкалась, падала, вставала, а после снова пыталась догнать ветер.

Очнулась Мария ближе к вечеру от телефонного звонка.

— Добрый вечер, вас беспокоит администратор отеля. У Вас все в порядке? Мы стучались в Ваш номер весь день, но Вы нам не открыли. И ключа нет на доске.

— Да, все чудесно. Как мило, что Вы волнуетесь обо мне.

— Мы рады за Вас беспокоиться столько, сколько Вы посчитаете необходимым, — голос вернул ее из глубокого сна в реальность, где деньги правили всем. Это была ее реальность, и ей стало противно от того, что ее окружает. — Для Вас некто оставил письмо. К Вам подняться и занести, или Вы спуститесь за ним?

— Кто это мог быть? Из моих знакомых никто не знает, что я приехала сюда! Я спущусь! Спущусь! Она понимала, что очередная новость о чьей-то смерти провалит ее в более глубокий сон.

Мария не торопилась идти вниз, ей хотелось насладиться приятным пробуждением, которое так дерзко попытались испортить. Но разве можно испортить все то, что теперь происходит?

Она по привычке сотворила макияж леди-вамп, который очень подчеркивал ее утонченную красоту. Надела длинное платье и высокий каблук. Ей не хотелось, чтобы на стойке ресепшена кто-то задавал лишние ненужные вопросы, поэтому она сделала вид, что торопится на ужин, предварительно вызвав такси.

— Простите, вы сказали, что меня ожидает загадочное письмо, — обратилась она к администратору.

На что он только кивнул и протянул смятый листок бумаги.

— Что это? — удивилась она.

— Я ничего не знаю. Просили передать и все.

— И сколько Вам заплатили за этот мусор? — молодой парень, который только поступил на курсы менеджера-управленца, удивленно пожал плечами, делая вид, что ничего не понимает.

— Запомни, дорогой, у тебя сегодня счастливый день, — Мария сказала фразу так, что ей самой захотелось понять значение собственных слов. То ли она хитрила с парнем, то ли вызывала его на дуэль, то ли действительно пожелала ему хорошего вечера — она не понимала, что заставило ее сказать эти слова.

Чтобы найти верную дорогу, надо сначала заблудиться.

Бернард Вебер

В Стокгольме лил дождь. Такси по какой-то причине не подъехало вовремя, и Марии, во избежание общения с мальчиком на ресепшене, пришлось стоять у входа в ожидании машины.

— Позвольте, — к ней подошел незнакомый мужчина с лучезарной улыбкой и заговорил с ней, ловко управляя своим пронзительно-ловким взглядом. — Позвольте, я подержу над Вами свой зонт. Вы так прекрасно выглядите, не хотелось бы, чтобы Ваше платье пострадало хоть от одной капельки дождя.

— Благодарю, но Вы должны видеть, что над нами достаточно широкая крыша и ничего страшного с моим платьем не случится.

Ей совсем не хотелось общаться с людьми. Она хотела слиться с дождем. Спокойствие, которое обрушилось на нее после странного сна, не удивляло ее. Возможно, это было только начало нового пути. Не зря же говорят, что перед бурей обязательно бывает затишье. И мужчина с зонтом оказался рядом совсем не вовремя.

— Девушка, я понимаю, что Вы ждете кого-то другого, но неужели мне нельзя полюбоваться Вашей красотой вблизи, насладиться моментом? Вы сделаете меня счастливейшим человеком!

— Так просто? Вот я, стою здесь, мне холодно, Вы подходите, мне становится теплее от Вашего тепла, а Вам счастливее от моей красоты? Я что, правда, так красива?

— Вы божественны!

— Тогда молчите, счастливец. Стойте и молчите.

Сцена счастливого молчания длилась недолгие минуты три, но в них для Марии открылось многое.

Никто и никогда на нее не смотрел «так просто», чтобы наслаждаться красотой. Никому и никогда она не позволяла трогать свое тело «так просто», не ожидая какого-либо удовлетворения. Он смотрел на не, не отводя взгляда в сторону, и крепко держал зонт, хотя дождь действительно не попадал на них.

— Так зачем Вы держите зонт? Я не понимаю.

— Мне так хочется. Просто держать зонт, понимаете?.. Тень от зонта скрывает ваши глаза наполовину, и остается маленькая полосочка нижнего века. И губы, конечно же, губы.

— Замолчите! Сейчас начнете меня раздевать прямо здесь! Губы. Что Вам нужно от моих губ? Поцелуй? Секс? Назовете это любовью? Что Вам нужно?

— Я просто смотрю, — он понимал, что ему следует уйти, но Марию было жалко. Мужчина вдруг захотел защитить ее от всего мира, но он не понимал — надо ли это прекрасной и несчастной в одно время женщине?