Подумав о Тенях, Ас лихорадочно метнулся взглядом влево, вправо, но пока опасность исходила только от простых скаронов. Чего уж медлят главы – лишь Лойну известно. Гадать тут бессмысленно и небезопасно. Так что в любом случае придется действовать очень аккуратно, поневоле приспосабливаясь к обстоятельствам.

Он осторожно попятился, прекрасно понимая, что против такого количества сородичей ему не устоять. А если и устоять, то при условии, что он убьет всех без исключения, включая Раэрна, Аду, Ашу, глав кланов и тех стражей, которые что-то некстати завозились за дверью… вот только он не хотел больше убивать. И не хотел смотреть на брызги чужой крови, летящие прямо в лицо. Не хотел поддаваться страшноватой магии Изумруда, которая медленно, но верно начинала сводить его с ума. Поэтому упорно пятился, не отрывая взгляда от приближающихся скаронов, и с растущим отчаянием видел среди них Сапфиров, тоже поддавшихся власти Ино; Изумрудов, успешно поддерживающих своего повелителя и лишь подливающих масла в огонь; Алых, которых, кажется, зацепило сильнее всех… и Адамантов. Пятерых Адамантов первого рода, против которых весь его огонь не будет значить абсолютно ничего. Адамантов, каждый из которых уже окутался черным покрывалом Тени и неумолимо приближался, прямо на глазах доставая из Пустоты призрачные мечи и равнодушно глядя на того, кто очень скоро станет еще мертвее, чем они.

Ас, подобравшись, слегка приподнял трофейный меч, собираясь сражаться до последнего. Скривился, ощутив, что боль в груди по-прежнему никуда не делась и все еще растет. Попытался было ее утихомирить, чтобы не осрамить последние минуты жизни… но боль оказалась сильнее. Будто почуяв слабину и близость подошедших на расстояние удара Алых, жар в груди в одно мгновение стал таким, что Ас против воли скрипнул зубами. Затем отошел еще на шаг, вплотную придвинувшись к плотно закрытым дверям. С надеждой посмотрел на Раэрна, подумав о том, что вдали от Ино он мог бы стать более вменяемым, а потом обреченно вздохнул. Нет. Кажется, сила Изумруда не зависит от расстояния: Ино достаточно видеть того, на кого он обращает свою непонятную магию. А все остальное ему не мешает.

И, к несчастью, это действительно оказалось так.

Неосторожно повернув голову, следя за Ашей, Ас опрометчиво не заметил коварного изумрудного луча, отразившегося от ближайшего окна и хлестнувшего его прямо по лицу. Успел только вздрогнуть всем телом, отдернуть голову, но поздно – ядовитая зелень уже расползлась по доспеху, проникла под кожу, взбаламутила и без того готовый взорваться вулкан его неустойчивого дара.

Ас только сглотнул, чувствуя, с какой бешеной скоростью поглощает его навеянное Ино желание убивать. Судорожным движением схватился за грудь, ища защиты у плавящегося прямо на глазах амулета. В панике почувствовал, что даже этого ему не хватает, чтобы успокоиться… а потом ощутил резкую боль в боку, увидел вылезшее оттуда острие полупрозрачного меча и с внезапной ясностью понял, что убит.

Долго в спокойном состоянии Гор не выдержал: новое тело требовало движения. Постепенно растущий голод вызывал беспокойство. Длинные когти то и дело норовили выползти наружу, а гибкий хвост ни одного мгновения не мог улежать на месте. Ему нужно было куда-то бежать, искать, охотиться. Ему нужно было убивать… быстрее, больше, чаще. Так, по крайней мере, он чувствовал и прилагал немалые усилия для того, чтобы не рухнуть с потолка кому-нибудь на голову и не поддаться бунтующим инстинктам.

В какой именно момент в его голове созрел абсолютно четкий запрет на бездумное убийство двуногих, Гор точно сказать не мог. Просто что-то не позволяло спикировать вниз. Требовало соблюдать тишину. И постоянно нашептывало в уши, что еще рано, что надо таиться и как можно дольше оставаться невидимым не только для двуногих, но и для тех жалких Теней, которые даже не подозревали о его присутствии.

Чтобы не поддаться соблазну, ему даже пришлось ненадолго нырнуть еще глубже в Пустоту и какое-то время пробыть в ней, жадно пожирая пробегающих мимо слабых Теней. Это утоляло вечный голод, хотя и ненадолго. Зато позволяло регулярно выныривать обратно, чтобы проверить, как у «брата» дела, и не рисковать выдать себя чересчур громким урчанием в животе.

Занятый самим собой, в одно из ныряний он задержался немного дольше обычного, поэтому он пропустил тот опасный миг, когда в зале что-то изменилось. И опомнился лишь тогда, когда обнаружил, что вокруг «брата» какими-то рваными движениями прыгают несколько двуногих с удивительно красной кожей. Первоначально он даже обрадовался, что теперь есть повод их съесть, и с готовностью спрыгнул вниз, собираясь наконец от души полакомиться. Однако присмотревшись, с огорчением понял, что угрозы для «важного» нет: двуногие были безнадежно слабы и не могли считаться опасными. Поэтому защищать никого не требовалось и, соответственно, никакой добычи он тоже не получит. Обидно. Правда, зачем это нужно «брату», Гор понять так и не смог, но расценил его поведение как особый вид игры, а потом увидел, как «брат» незаметно слизывает с краснокожих вкусный верхний слой магии, и завистливо вздохнул.

Хорошо ему: еда, добыча. Можно всласть наиграться, нагулять аппетит, поразвлечься. А потом одним махом откусить им головы и с удовольствием высасывать вкусное нутро до тех пор, пока не насытишься. Гор очень хотел бы к нему присоединиться. Так хотел, что едва не захлебнулся ядовитой слюной, но это – добыча «брата». Вмешаться – значило оскорбить всю стаю. Запрет. Опасность. Угроза существования. Поэтому он лишь печально свился в кольцо и с сожалением отвернулся.

Сколько это продолжалось, Гор не знал – в Пустоте время течет совсем иначе. Но он терпеливо ждал, пока «брат» наиграется. А насторожился лишь тогда, когда увидел, что дремавшая до этого мига большая змея вдруг встрепенулась и, повинуясь знаку своего носителя, бесшумно скользнула в зал.

Поняв, что Тень нацелилась на добычу «брата», Гор возмущенно зашипел и развернул крылья, одновременно оттолкнувшись когтями от потолка. Быстрее молнии добежал до наглой твари, достиг того места, откуда лучше всего было нападать, и там ненадолго замер: запрет на проявление на втором слое все еще действовал. Нельзя было выходить, пока змея четко не обозначит свои намерения. Унизительно, конечно, но деваться некуда. Поэтому ему пришлось смириться с происходящим и только внимательно следить за тем, как нахальная противница выписывает круги вокруг ничего не замечающего «брата», словно примериваясь, куда бы лучше ударить.

Но сам момент удара Гор ни за что бы не пропустил: как только она свилась в тугую пружину и оттолкнулась хвостом, он уже полетел наперерез в гигантском прыжке, целя когтями ей в морду и предвкушая славную охоту.

Змея заметила опасность слишком поздно: с третьего слоя Пустоты она, конечно, не ждала угрозы. Поэтому, обнаружив прямо перед собой злорадно оскалившееся чудовище, шарахнулась прочь, не сумев коснуться «брата» даже кончиком длинного хвоста. А Гор уже был рядом. Уже видел ее немигающие глаза. Слышал, как что-то нелепое бормочет ее не менее испуганный носитель, но не обратил на двуногого внимания: добыча была важнее. Она была важнее, хотя если удастся добраться потом до носителя, будет тоже неплохо.