На следующий день я пришла с кольцом к дому Билли. Он был за домом в брошенном автомобиле. Этот автомобиль был когда-то красным, но краска выцвела от солнца и стала оранжевой. Шины уже давно исчезли, а виниловая обшивка крыши пошла пузырями. Билли сидел на месте водителя и издавал звуки урчащего мотора.

Я встала рядом и стала ждать, когда он меня заметит. Он делал вид, что меня не замечает, поэтому я первой начала разговор. «Я больше не хочу быть твоим другом, – сказала я. – И твое кольцо мне больше не нужно».

«А мне плевать, – ответил он. – Мне оно тоже ни к чему». Он смотрел прямо вперед сквозь потрескавшееся переднее стекло. Я вынула кольцо, бросила ему на колени, развернулась и пошла. Я услышала звук открываемой двери. Я продолжала идти не оборачиваясь. Потом я почувствовала удар в голову, словно в меня кинули камнем. Билли бросил в меня кольцо. Я не останавливалась.

«Эй, слышь! Я тебя изнасиловал!» – заорал Билли мне вслед.

Я повернулась. Билли показался мне уже не таким высоким, как раньше. Я судорожно соображала, как ему ответить, но так как не понимала значения слова «изнасиловать», мне было сложно подобрать достойный ответ.

«Ну и что?!» – ответила я.

Дома я открыла словарь и посмотрела определение незнакомого слова. Потом я посмотрела определения нескольких других непонятных слов, которые встретились при прочтении текста. Хотя я до конца поняла значение слова «изнасиловать», я знала, что оно имеет очень плохое значение. Обычно в таких случаях я обсуждала слово с папой, но в тот раз я решила этого не делать. У меня было чувство, что разговор с папой на эту тему может оказаться лишним.

На другой день Лори, Брайан и я играли дома в покер и присматривали за Морин, пока родители отдыхали в клубе Owl. Вдруг мы услышали, как с улицы Билли зовет меня. Лори вопросительно посмотрела на меня но я отрицательно покачала головой. Мы продолжали играть, но Билли под нашими окнами не унимался. Тогда Лори вышла на крыльцо, которое раньше было частью железнодорожной платформы, и сказала Билли, чтобы он уходил. Лори вернулась в комнату и сообщила: «У него ружье».

Вдруг одно из наших окон с грохотом разлетелось вдребезги. Лори схватила Морин, и в окне появилось лицо Билли. Он разбил окно прикладом, залез в комнату и направил дуло на нас.

«Это всего лишь духовое ружье», – успокоил нас Брайан.

«Я же тебя предупреждал, что ты об этом пожалеешь», – сказал мне Билли и нажал на курок. Мне показалось, что в бок меня укусила оса. Потом Билли начал стрелять в нас без разбора. Брайан перевернул катушку из-под кабеля, чтобы мы могли за ней укрыться.

Раздавались звуки выстрелов. Морин начала плакать. Я посмотрела на Лори, которая была среди нас старшей. Лори закусила губу и напряженно думала. Потом она передала мне Морин и выскочила из-за катушки. Билли пару раз в нее попал, пока она бежала по комнате, хотя Брайан пытался его отвлечь и перевести огонь на себя. Лори взбежала по лестнице на второй этаж и спустилась с папиным пистолетом в руках. Она направила пистолет на Билли.

«Это игрушечный пистолет», – сказал Билли дрогнувшим голосом.

«Ага! Самый настоящий!» – закричала я.

«Даже если он настоящий, у нее кишка тонка из него выстрелить».

«А вот посмотрим!» – сказала Лори.

«Ну, давай, стреляй», – сказал Билли.

Лори стреляла гораздо хуже меня. Она направила пистолет в сторону Билли и нажала на курок. Я закрыла глаза, грянул выстрел, и когда я снова открыла глаза, Билли в комнате уже не было.

Мы выбежали на улицу, ожидая увидеть окровавленный труп Билли. Когда он нас увидел, стал отбегать по улице подальше от дома. Он отбежал от нас метров на пятнадцать и снова начал стрелять. Я выхватила пистолет из рук Лори, прицелилась чуть ниже цели и спустила курок. Отдача пистолета чуть не вывихнула мне плечо, потому что в пылу битвы я держала оружие не совсем так, как учил меня папа. Пуля ударила в землю в метре от Билли, который высоко подпрыгнул в воздух и бросился бежать.

Мы рассмеялись, но потом резко замолчали. Я посмотрела на свои руки и увидела, что они трясутся.

Вскоре после этого к нашему дому подъехала полицейская машина, из которой вышли мама с папой с очень серьезными лицами. Вместе с ними из машины вышел полицейский и зашел в дом. Мы сидели на лавках. Полицейский внимательно нас осмотрел. Я держала руки на коленях, словно послушный ребенок.

Папа присел перед нами на одно колено и по-ковбойски обхватил другое колено рукой. «Что здесь произошло?» – спросил он.

«Самооборона», – пискнула я. Папа всегда говорил, что самооборона является законным оправданием того, что ты в кого-то стрелял.

«Понятно», – протянул папа.

Полицейский сказал, что соседи сообщили в полицию о перестрелке в нашем доме, и он должен узнать, что произошло. Мы сказали, что стрельбу начал Билли, что он нас провоцировал, мы защищались и в него не целились, но эти детали полицейского мало интересовали. Он заявил, что вся наша семья должна завтра утром прийти в городской суд, чтобы там разобрались, что на самом деле произошло. В суде все выслушают и решат.

«Что с нами сделают?» – поинтересовался Брайан.

«Это решит суд», – ответил полицейский.

В тот вечер папа с мамой на втором этаже долго обсуждали что-то тихими голосами. Мы лежали в коробках. Потом родители спустились вниз.

«Мы едем в Финикс[26]», – сообщил папа.

«Когда?» – спросила я.

«Прямо сейчас».

Папа разрешил каждому из нас взять только одну вещь. Я схватила бумажный пакет и выбежала собирать коллекцию своих «драгоценных» камней. Когда я вернулась с пакетом, дно которого чуть не отваливалось от веса камней, я застала следующую сцену: папа с Брайаном спорили о том, является ли коробка с солдатиками одной вещью или несколькими.

«Ты берешь с собой игрушки?» – спрашивал папа.

«Ты же сказал, что можно взять одну. Вот у меня одна вещь», – отвечал Брайан.

«А вот и моя одна вещь», – вставила я, приподнимая пакет. Лори, которая взяла с собой книжку «Волшебник Изумрудного города», стала спорить о том, что коллекция камней – это не один предмет, а несколько. То же самое, если бы она пришла со всей своей библиотекой. Я сказала, что, по сути, у Брайана коллекция. «А у меня, как видишь, не вся коллекция, а только лучшие экземпляры».

Папа, который обычно втягивался в обсуждения о том, является ли сумка с вещами одной вещью или несколькими, не был тогда в настроении и сказал, что камни слишком тяжелые. «Можешь взять один», – разрешил он.

«В Финиксе много камней», – добавила мама.

Я выбрала один жеод с белыми кристаллами внутри. Мы отъехали от дома, и я в последний раз посмотрела через заднее стекло на дом, в котором мы жили. Папа оставил включенным свет в комнате на втором этаже. Я подумала о всех семьях шахтеров и золотодобытчиков, которые приехали в Бэттл Маунтин в надежде на то, что обогатятся, и уехали, когда удача им не улыбнулась. Папа говорил, что не верит в удачу, а я верила. У нас был небольшой удачный период, когда мы жили в Бэттл Маунтин, но он подошел к концу, хотя мне так хотелось, чтобы он никогда не кончался.