Дверь оказалась незапертой и они вошли в коридор клиники. К запахам хлорки и карболки примешивались типичные сельские миазмы. Здесь на длинной скамье сидела женщина деревенского вида и держала на руках корзинку, накрытую клетчатым пледом. Из-под пледа выглядывала любопытная кошачья мордочка.

Женщина тоже поглядывала на длинного Хальворсена с любопытством. Небритый, в мокрой от крови одежде, в грязных сапогах, он, вероятно, являл собой необычное зрелище даже для такого забытого богом места. Доктор Мортен как раз закончил прием предыдущего посетителя с гусем, и выше в коридор, чтобы позвать следующего. Это был совсем молодой врач, длинные черные волосы его выбивались из-под белой шапочки, короткий халат был застегнут на одну пуговицу.

Остановив жестом бабу с кошкой, Оскар перехватил доктора и втащил Руди в кабинет.

— Мой водитель был ранен в лесу, — начал он, — надо оказать ему помощь?.

— Ты что, служивый, не видишь, кто мои пациенты. Тебе в город, в больницу его надо.

— Нет у меня такой возможности, — он вытащил из кармана документы, — вот, смотри, доктор, мы при исполнении важного правительственного задания.

— Ну, так бы сразу и сказали. Молодой человек подхватил Руди с другой стороны и они вместе уложили его на кушетку, застеленную свежей простыней. Коты подождут. Что там у него?

— Пулевое ранение в ногу. Я его кое-как перевязал в лесу. Руди заворочался, стал просыпаться.

Врач стал снимать бинт и шину. Хальворсен только тут заметил, что раненый обмочился.

— Пуля задела кость, нехорошо. Врач присел на корточки у кушетки и разглядывал рану. Потом он отошел к столу и снял трубку телефона. На другом конце ему не сразу ответили. Хальворсен внутренне напрягся.

— Пулевое ранение ноги, — начал молодой врач. Потом он назвал что-то по-латыни и спросил что с этим можно сделать в условиях его фельдшерского пункта. Положив трубку, он обернулся к Хальворсену:

— Я звонил отцу, он сейчас приедет с набором инструментов и обезболивающим. Я не рискну без анестезии что-то делать. Руди застонал, действие спиртного закончилось. На него больно было смотреть, лицо бледно-зеленое, комбинезон промокший от крови и мочи. Врач между тем подбросил в голландскую печь несколько поленьев, и вернулся к раненому.

— Потерпи, сейчас мы удалим пулю. Только она, сволочь, глубоко у тебя в ноге засела, будет немного больно.

— Немного больно? Руди завыл. А ногу не отрежете?

— Ни в коем случае. Но ходить не сразу будешь, это уж точно. Сейчас вот мой старик приедет, и решим, что с тобой делать.

Мортен младший достал из шкафчика ножницы и отрезал штанину комбинезона совсем. Потом протер спиртом место вокруг входного пулевого отверстия.

Еще через десять долгих минут на улице послышались звуки подъезжающего автомобиля.

Хлопнула входная дверь на пружине, и раздались невнятные голоса в коридоре. В кабинет вошел Мортен старший с медицинским баулом. Он снял пальто и бросил его на стул, на нем был не первой свежести медицинский халат.

— Свен, у тебя там очередь скопилась, — недовольно заметил старик, две собаки и одна кошка. Ты тут чем занимаешься? Но он и так все видел, все эти замечания имели риторический характер.

Сполоснув в тазике с водой руки, врач присел на стул, вовремя поданный Хальворсеном, около раненого.

— Где же тебя так угораздило пулю поймать, сердечный?

— В лесу… самолет… — невнятно забормотал Руди.

— Ясно. Ну и запашок от тебя. Свен, обратился он к сыну, давай сюда стерильный комплект, а этим, там, которые в коридоре, скажи, пусть подождут минут двадцать. Потом мы всех примем.

Затем он повернулся к Хальворсену:

— Как оформлять будем твоего друга? У нас нет лицензии на подобные работы, поэтому в амбарной книге запишем как кота. Он помедлил и добавил:

— Или пса, ну это как пожелаете. Платить кто будет? Ну, давай, дорогой, показывай, что там у тебя.

Руди с мольбой посмотрел на Хальворсена:

— А как же накладные, лист доставки? Я же теперь тут застряну. А потом с меня спрос.

— Сейчас мы все бумаги подпишем. Хальворсен встал и вышел на улицу к грузовику.

— Тут не застрянешь, — сказал старший Мортен, — сейчас починим тебя и будешь отлёживаться в другом месте. Он глянул на комплект, принесенный сыном, взял оттуда скальпель и пинцет.

Одной рукой ощупывая ткани ноги, он нырнул в рану пинцетом. Руди заорал, что есть мочи. Врач наполнил шприц и сделал ему укол.

— Погоди, я же ничего не режу, просто посмотрел. Какой ты в самом деле неженка. Вот теперь, если будет немного больно, потерпи секундочку.

Мортен опустил в рану скальпель и сделал в глубине короткий разрез, затем быстро изъял пинцетом пулю, которая с грохотом упала на кафельный пол. Он тут же приложил к ране тампон. Вот и все. Больше резать не будем.

Вошел Хальворсен и сел за стол Мортена младшего. Он достал из пухлой кожаной папки бумаги, и начал просматривать их. Наконец, нашел нужные. Размашистым почерком он заполнил в банковском стандартном бланке графу о доставке груза, ниже поставил дату и свою подпись.

Потом взял ножницы и по линии аккуратно отрезал заполненный корешок. Достал из папки чистый конверт и вложил его туда.

— Вот, Руди, это я оставляю тебе. Твоя индульгенция, если кто спросит.

Лейтенант показал документ водителю, заклеил конверт и вставил его во внутренний карман куртки Руди.

На пороге появился младший Мортен и задал отцу вопрос:

— Кость сильно повреждена?

— Нет, восстановится скоро, разводи гипс, только не очень много. Да не в этом тазике, а в том, маленьком, для котов.

Вскоре нога была загипсована, доктор устроился за письменным столом и написал адрес для Хальворсена. Это было то место, где надлежало оставить на некоторое время больного для выздоровления. Руди негодовал и просился домой в Лиллехаммер, но с врачом спорить было невозможно.

Получить доступ к архивам правительства оказалось делом непростым. Торгвальд начал действовать в этом направлении через начальника криминальной полиции, а тот в свою очередь через секретаря премьера. Прошли еще по крайней мере сутки, прежде чем Якобсену назначили встречу в Королевском дворце. Звонок начальника застал его рано утром.

— Папа сегодня пойдет во дворец короля, заявила Ингрид Алексу.

— Папа увидит короля? — спросил мальчик.

— Возможно, увидит, но он идет только в королевский архив, посмотреть документы.

— А что такое архив?

— Это такое место, где хранятся старые письма и газеты.

— А-а. А мы же старые газеты выбрасываем, да?