– Пойдем, – позвал меня Влад.

Стараясь не слишком-то глазеть по сторонам, я выбралась из автомобиля и поспешила за Владом. Поднявшись по ступеням, он протянул руку хозяину дома и мельком представил меня:

– Это Марина, моя помощница.

– Виктор Алексеевич, очень рад знакомству, – он скупо улыбнулся мне, слегка кивнув, – прошу, проходите в дом. Как продвигаются поиски?

Пока Влад отвечал на вопрос, кстати, очень туманно и расплывчато, не вдаваясь в детали, я рассматривала Виктора. Худощавый, я бы даже сказала, худой мужчина с какой-то демонической внешностью: острые черты лица, темные глаза и волосы, тонкие губы, поджатые в неодобрительной гримасе, резкие движения. Шел он чересчур быстро, словно опаздывал куда-то, и я едва поспевала за ним.

Войдя в гостиную, довольно обычную – я ожидала увидеть разные предметы роскоши, типа дорогих картин, бронзовых статуэток и прочих необычных вещиц, каких не встретишь в хрущевке, мы уселись на диван, а хозяин остался стоять возле длинного стола, кончиками пальцев упершись в гладкую столешницу.

– Детский дом? Зачем вам это? – удивленно спросил Виктор, а я, наконец придя в себя, поняла, что Влад спросил про удочерение Виктории.

– Эта информация может понадобиться в ходе расследования, – сухо ответил Влад. – Будьте добры…

– Я бы с радостью вам все рассказал, но сам ничего не знаю. Когда мы с Верой познакомились, Вике было уже девять лет. И о том, что она приемная, я узнал только спустя пять лет. Совершенно случайно.

– А сама Вика знала?

– Понятия не имею. Мы эту тему никогда не поднимали, поскольку считали ее родной.

– И все же… Вера что-нибудь упоминала про биологических родителей дочери?

Виктор отрицательно покачал головой.

– Нет. Я могу посмотреть в ее бумагах… Может, там что-то есть. Но это займет время.

– Отлично, – кивнул Влад. – Было бы неплохо. Буду ждать от вас звонка.

– Разумеется. Так вы говорите, что Вика выжила?

– Да. Я так считаю, – выдохнул Влад. – Несколько человек видели ее в городе.

– Странно, – пробормотал Виктор. – Почему же она не вернулась?

– Это вопрос скорее к вам, чем ко мне.

Виктор вскинул голову, уставился на Влада недобро, с прищуром.

– На что вы намекаете?

– Может, Вике здесь не так хорошо жилось? – не испугавшись гнева хозяина дома, спокойно ответил Влад.

Виктор неожиданно успокоился, и усмехнулся краешком рта.

– Ах, вот оно что… Считаете меня монстром? Думаете, я издевался над бедной сироткой, вот она и решила сбежать? Возможно, я вас расстрою, но это не так. Виктория жила как королева, ни в чем не нуждаясь. А что касается возможных издевательств… Раз в три месяца Виктория проходила медосмотр, в дом приглашались хорошие врачи. Наш семейный доктор, лечивший ее мать… Я дам вам его телефон, предупрежу о звонке. Можете связаться с ним, и узнать, что Виктория всегда находилась в полном порядке.

– Зачем вы так часто проводили осмотры?

– Обычная предосторожность. Лучше проводить проверку организма, чтобы потом не бороться с запущенной болезнью, – ответил Виктор.

– Похвально, – равнодушно сказал Влад. – Что же, раз вы ничего не знаете…

– Ничего.

– Тогда не будем отвлекать вас от дел, – вежливо улыбнулся Влад, и встал. Я вскочила вслед за ним.

У дверей Виктор окликнул нас:

– Погодите!

Мы оба обернулись, но обратился он только к Владу:

– Послушайте, постарайтесь отыскать Вику. Если потребуются деньги, я дам столько, сколько нужно…

– Обязательно, – кивнул Влад. И снова эта усмешка. Я пыталась понять: злится он или нет, какие эмоции испытывает, но ничего не получалось.

– Возможно, я был слишком строг с Викой… Но больше такого не повторится, – сказал Виктор.

Не знаю, почему, но его последняя фраза прозвучала для меня как угроза, а не как раскаяние. Сглотнув, я попятилась и шагнула за порог, предоставив Владу разбираться с этим самому, и поспешила к машине.

– Чего сбежала? – спросил Влад, усаживаясь в автомобиль.

Я пожала плечами, отвернувшись, и как можно непринужденнее ответила:

– Мне стало как-то не по себе рядом с Виктором. Он…

Я сделала паузу, пытаясь подобрать точные слова, но на ум приходило только – жесткий, самовлюбленный, пугающий.

– Виктор немного резковат, – согласился Влад. – Но производит впечатление адекватного человека.

– Я бы с этим поспорила.

– Марина, ты видела его всего пятнадцать минут, – напомнил Влад, выезжая за пределы сада. Огромный особняк остался позади, и мне стало намного теплее.

– И что? Порой достаточно и пяти минут, чтобы составить мнение о ком-то, – не сдавалась я. – На месте Виктории я бы тоже сбежала.

– Вы с ней совершенно разные. То, что для тебя – странность, для нее – обыденность.

– На что ты намекаешь?

– Разные условия жизни, воспитание, среда вокруг, – перечислил Влад, смотря на дорогу. – Скажем… Вот, например, возьмем твоих родителей. Ты воспитывалась в полной семье?

Я сглотнула, стараясь следить за своим дыханием. Поймала свой взгляд в зеркале бокового вида – глаза широко распахнуты, лицо бледное.

– Марина?

– Извини, что-то меня укачало, кажется, – соврала я первое, что пришло в голову.

– Воды? На заднем сиденье вроде есть бутылка.

– Спасибо, – я пошарила рукой, нащупала прохладный пластик, и, открутив пробку, жадно выпила половину выдохшейся минералки.

– Легче? Я могу остановиться. Подышишь свежим воздухом.

– Нет, не стоит, – отказалась я. – Давай немного приоткроем окно.

Влад спустил стекло с моей стороны, и струя ледяного воздуха ворвалась в душный салон. Я с облегчением откинулась на спинку, прикрыла глаза, и спокойно ответила:

– По поводу семьи – у меня только мама и бабушка. Отца я никогда не видела, и не знаю, кто он такой. Но по этому поводу я не грустила и не собираюсь.

– А отчество у тебя в паспорте?

– Леонидовна. Но, честно сказать, я не уверена, что моего отца звали Леонид. Мама могла придумать какое угодно имя.

– Вы не разговаривали на эту тему? Даже в детстве? Ты не спрашивала об отце?

– Бабушка объяснила, что его у меня нет. Он не хотел моего рождения, и после маминой беременности пропал. Больше мы к этой теме не возвращались, – сообщила я.

– Извини, – нахмурился Влад.

– Все в порядке. Так что ты там хотел сказать? Что у меня с Викторией разные семьи, поэтому жизнь взаперти казалась ей сказкой?