– Да. Жена тоже будет присутствовать. Ее зовут Ярослава, – наморщил лоб Влад. – Надо признать, довольно неприятная особа. Но она знает Вику с детских лет. В прошлый раз мне не удалось с ней побеседовать – она уехала сразу же после начала разговора со Степаном.

– Полагаю, мне надо слушать и молчать? – ухмыльнулась я.

Влад одобрительно улыбнулся.

– А кем ты меня представишь?

– Помощницей, разумеется, кем же еще?

Действительно. В роли кого меня еще можно представить? Я хмыкнула, с интересом разглядывая дом, перед которым припарковался Влад. Белый особняк с красной крышей, перед ним – аккуратно подстриженный газон, на котором разбито несколько клумб.

– Симпатично.

– Ты еще не видела дом Виктора, – отозвался Влад. – Пойдем.

– Пойдем, – кивнула я, стараясь унять внутреннюю дрожь. Навесив на лицо глупую улыбку, я последовала за Владом по каменной дорожке, ведущей прямо к двери.

В доме нас встретил дядя пропавшей Виктории, оказавшийся тем самым мужчиной на фотографии, которую мне показывал Влад. Высокий, с едва заметной проседью в черных волосах и округлым брюшком, нависающим над ремнем коричневых брюк, он произвел на меня вполне положительное впечатление. Беспрестанно улыбаясь, Степан суетливо пригласил нас пройти в гостиную, нисколько не удивившись моему присутствию.

– Это Марина, – кивнул в мою сторону Влад. – А это Степан Кириллович Зайцев.

– Очень приятно, – заулыбался мужчина. – Вы настоящая красавица, Марина.

– Благодарю, – недоуменно протянула я, поскольку красавицей меня еще никто не называл. Ну, кроме Люськи. Но она, разумеется, не в счет.

– Чай, кофе? Может быть, воды? Вы не голодны? – заботливо поинтересовался Степан.

Влад отрицательно покачал головой, я повторила за ним этот жест. Хозяин дома выдохнул с едва заметным облегчением – чувствовалось, что ему не терпелось перейти к делу.

– Хорошо. Тогда позвольте узнать, как продвигаются поиски Виктории, – нервно выпалил он. – Вам что-нибудь удалось узнать? По телефону вы ничего не сказали…

Он умолк, с надеждой поглядывая на нас.

Влад вздохнул, и неохотно заявил:

– У меня есть все основания полагать, что Виктория выжила. Не только ваш друг видел девушку, похожую на нее, в соседнем городе, но и еще два человека. Сейчас мы идем по следу, но отыскать Вику будет не так-то просто.

– Слава Богу, – побледнел Степан Кириллович. – Значит, она выжила… Но как? Может быть, ее похитили? Держат в плену…

– С чего такие умозаключения? – подивился Влад.

– Как же это, – взволнованно забормотал Степан Кириллович. – Ведь если Вика выжила, то почему не вернулась домой? Почему не пришла ко мне, не позвонила, не попросила о помощи?

– В этом-то и кроется большая загадка, – кивнул Влад. – Скажите, какие отношения были у вас с племянницей?

– Хорошие, – растерянно ответил Степан. – Как у всех. Мы не часто виделись, лишь на семейных празднествах, сами понимаете, у меня работа, семья, а Вика еще ребенок, но иногда могли поболтать по телефону. Никаких конфликтов у нас не было.

– Могло ли быть такое, что Виктория целенаправленно разыграла спектакль с самоубийством, чтобы сбежать? – задал вопрос Влад.

На лице Степана Кирилловича возникла крайняя степень возмущения.

– Что вы такое говорите? С чего ей вдруг заниматься подобной чепухой?  У нас хорошая семья. Да, после смерти матери Вика стала немного замкнутой, неразговорчивой, но ведь это легко объяснить – девочка потеряла маму, самого близкого человека. Но Виктор отлично относился к Вике, ни в чем ее не ущемлял. Лучшие педагоги, хорошая одежда, комфортные условия…

– Но факт остается фактом, – настаивал Влад. – Виктория спрыгнула с моста. Мы не знаем, действительно ли она хотела покончить с собой, или это было частью какого-то плана, но после падения она выжила. И не обратилась к вам. Напротив, такое чувство, будто бы она сделала все, чтобы скрыться от своей семьи.

– Невозможно, – категорично отрезал Степан. – Возможно, Виктория больна. Может быть, она повредилась рассудком, или получила черепно-мозговую травму во время падения. Или потеряла память, потому и не позвонила. Или ее удерживают силой, не дают связаться с семьей.

– А как умерла мать Вики? – спросила я, опасаясь, как бы не получить потом от Влада.

Степан Кириллович недоуменно взглянул на меня, но ответил:

– Я уже рассказывал Владиславу Андреевичу, что Вера тяжело заболела. У нее была редкая болезнь, что-то с мозгом, извините, не помню названия. Она долгое время лежала в клинике, там и погибла. Вике на тот момент было пятнадцать лет.

– Спасибо за ответ, – вежливо улыбнулась я.

– А какие отношения у Виктории были с отчимом? – взял в инициативу в свои руки Влад.

– Нормальные. Конечно, они не были так близки, как родные отец и дочь, но прекрасно ладили. Виктор воспитывал Вику с десяти лет, – поведал Степан Кириллович. – Иногда он относился к ней чересчур требовательно, но он просто такой человек. Довольно жесткий, я бы сказал. Любит порядок, сам очень ответственен и разумен.

– Вику били? Обижали? Она хотя бы раз жаловалась вам на отчима?

Я напряглась, внимательно следя за Степаном. Вот тот самый вопрос, которого я так ждала.

– Нет, что вы! Никто никогда ее не бил. Даже пальцем не тронул, – возмущенно затряс подбородком Степан Кириллович. – А жаловаться… Ну, первое время после смерти матери Вика попросила пожить у меня. Но у нас с женой много работы, мы почти не бываем дома… Пришлось отказать. Но, повторюсь: Виктория жила в роскоши, ей ни в чем не отказывали.

– Почему она хотела жить с вами?

– Из-за Виктора, – нехотя ответил Степан. – Как я уже сказал, он строгий человек. Не разрешал Вике гулять допоздна, следил за ее учебой. Какому подростку такое понравится? Вот она и взбунтовалась. Возраст, что поделаешь, мы все такими были. Хотелось встречаться с мальчиками, ходить на вечеринки… Но мы с женой полностью поддерживаем Виктора. Детей нужно воспитывать в строгости, иначе потом вырастет не пойми что.

– Почему Виктория была на домашнем обучении? – снова влезла я.

– После смерти Веры Вика много пропустила. Не ходила в школу месяц, потом не понимала программу. Ей наняли репетиторов почти по всем предметам, и как-то так вышло, что впоследствии Виктор перевел ее на домашнее обучение. Во-первых, так ребенок усваивает больше знаний, чем в школе; во-вторых, нет никаких искушений вроде прогулять занятия или покурить травку в школьном туалете, – пояснил Степан. – Опять таки, мы с женой поддержали это решение Виктора.

– А Вика? Она обрадовалась?

– Не знаю, – удивленно ответил Степан. – Ее не спрашивали.

Я быстро взглянула на Влада. Тот еле заметно кивнул мне, и, потерев подбородок, спросил: