– Да. Кого-то оттуда к нам пробуют вытянуть. Давай будем надеяться, что это не так, а?

– Давай, – ответил Стас. Безо всякой уверенности.

* * *

Плохо было Стеклянному деду. Это поначалу блестяшки казались забавными. А потом стали совсем не забавными, он за ними пошел, а они в руки не давались, а все вокруг кружили, и это был непорядок, а он не любит непорядок, надо, чтобы правильно было, а стекляшки чтоб не бились. И он за ними пошел зачем-то. Он все правильно сделал, он оделся. И валенки надел, конечно.

А стекляшки все звенели и звенели, пока он за ними шел. А потом почему-то перестали и пропали совсем. И он оказался в таком месте, где совсем не хотел быть. И другие тоже здесь были. И тоже не понимали, почему темно и почему блестяшки не звенят.

А их кормили всех потом и попить дали. И постель тоже, но постель неправильная была.

И Стеклянный дед сидел на неправильной постели, сжимал виски худыми сильными руками и мычал. Он все никак не мог понять, куда уходят мысли и почему те, которые остались, такие глупые и простые, но даже их никак не удавалось ухватить за хвост. Все время что-то мешало, не хватало того, что раньше делало его человеком. Он никак не мог сообразить, почему на том месте, где раньше был огромный мир, полный пусть сумбурных, но привычных и по-своему связных мыслей, оказалась пустота.

Его словно вытягивал кто-то невидимый, и от этого становилось нехорошо.

Стеклянный дед тонко постанывал и ложился на неправильную кровать. И другие, которые были совсем рядом, в темноте, тоже ложились и начинали тоненько постанывать от ужаса.

– Думаете, они выдержат? Не забывайте, Гостю потребуется вся их энергия, нам нужно будет держать ровный и очень мощный канал, – говорил кто-то чуть брезгливым начальственным голосом.

Зашипела спичка, невидимый человек затеплил свечу, которая осветила осунувшиеся лица лежавших на кроватях людей. Кровати действительно были странные, больше напоминая коконы, соединенные полупрозрачными скользкими полотнищами, которые, скручиваясь, превращались в жгуты, наполненные белесой жидкостью.

Люди на кроватях уже не постанывали. Молчали, бессмысленно уставившись в темноту перед собой.

А человек со свечой ждал ответа от невидимого собеседника. Кто-то тяжело откашлялся, отхаркнул мокроту.

– Выдержат, господин полковник, не сомневайтесь, – у говорившего был задыхающийся, болезненно сырой голос. После пары слов он останавливался, со свистом и бульканьем втягивал воздух, – вы не обращайте внимания на то, как они выглядят. Гость же их сейчас настраивает, чтоб они, когда время придет, как раз и сработали все вместе, как один. А сейчас он только с их помощью от слухачей, ведунов и прочих, которые через Верхний мир его найти могут, закрывается.

Человек снова прокашлялся.

– Да они, когда время придет, – он задумался, подбирая слова, – чем-то единым и будут уже на самом деле.

– Хорошо, майор, я рассчитываю на вас. – Свеча погасла, наступила полная темнота. Впрочем, скоро темноту прочертили сероватые линии мертвенного, едва заметного света. Светящиеся линии сплетались, уходили вверх, перекручиваясь, превращаясь в извращенное подобие пуповины.

Стеклянный дед снова тоненько застонал.

Стас проснулся, открыл глаза и уставился в потолок, успокаивая дыхание. Криво ухмыльнулся – кто другой, поди, вскочил бы с воплем и рванул, не разбирая дороги, путаясь в одеяле и вышибая двери. А он всего лишь вынырнул из кошмара, отделавшись испариной и противным привкусом во рту.

Полежав, рывком встал, зло пробормотав сквозь зубы: «Правильно, сколько раз тебе говорили, заведи нормальную бабу, не будешь по ночам от теней шарахаться».

Увы, в комнате он был один, сон как отрезало, поэтому он накинул на голое тело легкую куртку, оставшуюся еще со службы в порубежниках, и как был, босиком, пошел в гостиную-мастерскую.

Привычно обходя мебель, добрался до древнего холодильного шкафа, в котором хранилась обложенная кусками льда замороженная провизия да стояли на полках разнокалиберные кувшины и банки с холодным питьем, до которого оба, Иван и Стас, были большие охотники.

Не глядя протянув руку, цапнул с подвешенной рядом полки большую кружку, налил холодного клюквенного морса и пошел туда, где отбрасывали слабые красно-желтые блики догорающие в камине угли.

Застыв перед камином, он смотрел на угли, с удовольствием ощущая, как окутывают ноги волны мягкого тепла. Успокаивая, отгоняя навязчивый кошмар…

…В тот раз коней оставили, взяли полозов. Этих странных созданий завели у порубежников всего несколько лет назад, и мало кто понимал, как с ними обращаться, однако для болотистой местности они подходили куда лучше, чем кони, потому и рискнули.

Путь через черный ведьмачий лес запомнился тягостным кошмаром, но куда хуже стало, когда он внезапно кончился и полусотня проломилась сквозь стену мертвых деревьев на болотистую равнину.

Она уходила до самого горизонта.

Небо затягивали густые тучи, подсвеченные кипящими, медленно ворочающимися внутри молниями. Вдалеке, там, где покрытые бурой слизью кочки переходили в пологий склон, тучи опускались к самой земле, набухали густой тьмой, сквозь которую просверкивали желтые сполохи.

Стас до боли сжал в руках поводья. Проклятье – с ним всего полусотня.

Ах, как жаль, что не удалось собрать хотя бы сотню. Но не было столько людей на заставе, когда заорал и повалился в пыль посреди двора вязальщик – рыжий, вечно встрепанный Марк.

Как Стас командовал, что кричал – он и сам не помнил, но, видать, его послушали, и в себя он окончательно пришел уже в седле. Большую часть удара приняли на себя обереги, но даже у него голова потрескивала. Люди ехали с пустыми глазами, многие держались за кресты или обереги, шептали кто молитвы, кто заговоры.

– Стас, беда, – серыми губами прошептал Марк.

– Знаю, Марк. Направление уловил?

Вязальщик кивнул:

– За Черным лесом. Там, где поселение болотников.

Поселения больше не было. Тянулся к низким тучам тяжелый чадный дым. Низенькие островерхие хижины догорали, в развалинах проскакивали жадные язычки огня.

– Ведунов в середину. Остальные – дугой! Вперед!

Как же все плохо! Ничего они не успевали. Ни разведку провести, ни сплести прочную сеть заклинаний-оберегов. Даже проверить лишний раз боезапас и снаряжение времени уже не хватало.

Только об одном Стас просил богов – успеть до того, как некроманты закончат вытягивать тварь сюда, в Явь. Если очень повезет, тварь не успеет полностью перетащить сюда свою мерзостную суть, не воплотится полностью. Ведь чем мощнее иномирная дрянь, тем больше времени и сил ей нужно для воплощения здесь. Так что если до сих пор не вытянули, то, значит, сюда пытается прорваться что-то по-настоящему могущественное.