В оставшееся время прошлись по знакомым купцам, которым не раз оказывали всякие услуги, осторожно, как бы между делом, расспрашивали о Петре Фаддеевиче, не видел ли кто, не слышал ли, куда собирался. Осведомились и об Акимыче.

Если кто спрашивал в ответ, уточняли, мол, давеча приказчик заезжал, говорил, что дело для них есть, вот и хотели встретиться, да все никак дома застать не получается. Наблюдали, как расходится весть об убийстве в доме купца, присматривались, кто как отзовется. Ахи, охи, тревога – купец был не последним человеком на Москве. А кое-где и плохо скрываемая радость – конкурентов у Петра Фаддеевича хватало. Но толком никто ничего не знал. Судили-рядили да гадали. Узнав о том, что вся семья исчезла, кто креститься начинал, кто знаки-обереги сотворял. Словом, все отзывались так, как и должны в таких случаях откликаться люди.

А напарники гадали, есть ли среди тех, с кем они встретились, те, о ком Столяров рассказывал. Мол, кто-то сам от тайных дел отошел. Но никто открыто ничего не говорил, а по косвенным признакам понять не удалось.

Домой вернулись только глубоким вечером.

Скинули в прихожей шубы и молча разошлись по комнатам. Одновременно вышли в гостиную-мастерскую и закурили. Стас колдовал у плиты, где уютно посвистывал чайник. Вскоре по комнате поплыл легкий травяной дух.

– Снова отварами потчевать будешь? – усмехнулся вязальщик, усаживаясь в любимое продавленное кресло.

Стас уже протягивал кружку:

– На. И давай говори, что думаешь.

– А что тут думать, – отхлебнул обжигающего травяного чая Иван и одобрительно поднял бровь. – Ты все понимаешь – дело дрянь. И одно дрянь, и второе – еще дряннее выходит.

– Скажи то, чего я не понимаю.

Иван задумался и отрицательно качнул головой.

– Не скажу. Сам мало что соображаю, понимаю только, что мы теперь на прицеле у всех подряд, причем кого больше опасаться – Хацкого этого, мальчиков-иноков или архаровцев Хасана, я даже и не знаю. Давай по полочкам разложим. Загорцева этого, бедолагу, не просто так убили, а послание оставили. Вот, мол, смотрите, что мы можем. Дом Столярова выбрали тоже не просто так, показали, какого размаха дела происходят, и дали понять, что лезть в них не надо. Убивали так, чтоб промашки никак не вышло, ни в каком раскладе, с размахом, можно сказать, мероприятие обставили. Правда, раз послание, значит, есть вероятность, что купец жив. Может, и семья его тоже. Плохо то, что они уже особо не таятся, значит, у них все готово и скоро случится то, чего так боялся Столяров. А мы с тобой до сих пор ни черта не знаем и не понимаем. Кроме того, что в деле этом странностей выше крыши.

– Да вся эта история одна большая и очень поганая странность. – Стас одним длинным глотком допил то, что оставалось в кружке, и тут же наполнил ее снова. – Вот, смотри. Начинается все с убийства Говоруна. Убивают его демонстративно, но так, чтобы представить это как убийство из ревности. Ты правда думаешь, что купец наш и те, кто с ним раньше копал, хоть на миг в это поверили? Или что в такую загогулину поверили в полиции?

Иван подул на кружку.

– Ну, как раз нашим доблестным стражам это очень удобно. И об заклад бьюсь, что дела они объединять не станут – Говорун сам по себе, Столяров – отдельно.

– Согласен, – кивнул Стас.

– Сделаем зарубочку и продолжим. Еще одна интересная странность – в тесном единении работают иноки Особого приказа, порубежники и городская полиция. Заметим, внешне они объединяются, но на самом деле никто никому не верит и все друг друга подозревают. Причем полицейский майор оч-чень необычный. О таком колоритном персонаже мне бы точно сказали. Ан нет. Не всплывал нигде ни разу майор Хацкий. Тебе, Стас, думаю, тоже шепнули бы.

– Есть такое дело, – отозвался Стас. – И еще вот что прикинь, Вань. Инок этот, Григорий, – ведун, причем с хорошей подготовкой. Да и Федул… Понятно, его послали как старого знакомца, чтоб меня прощупать. Но дело такое – Федул и пара мужичков, что рядом с ним крутились, все они у Старшого самыми сложными делами занимаются. Такими, от которых другими мирами и нелюдью за версту смердит. И очень мне не понравилась та парочка, которая рядом с Хацким стояла.

– Те, которые стрелка вязали? – Иван крепкими пальцами разминал тонкую длинную папиросину. Сжал зубами мундштук, глубоко, с наслаждением затянулся и сцепил за головой руки. – Да уж. Интересные типы. Что-то мне подсказывает, что мы с ними еще пересечемся. Впрочем, это лирика. Что ты обо всем этом думаешь?

– Да то же, что и ты. Влипли мы в какую-то очень хреновую комбинацию. Еще раз замечу – купцу я верю. Хоть и не все он сказал, но верю, что затевается очень недоброе дело. И дело это решили обострить. Значит, комбинация вот-вот перейдет в активную фазу. Это очень и очень плохо.

Иван пружинисто встал, заходил по комнате:

– Ты все правильно, Стас, говоришь. Только одно забыл. Наши «кто-то» потратились на очень сильного колдуна. На некромантию – без нее точно не обошлось. А это весьма затратно. Кто-то рискнул ни много ни мало, а вломиться к купцу первой гильдии, это тебе не папиросника в подворотне обобрать. Этот кто-то знал про родственника в полиции и о том, что Загорцев делом Говоруна интересовался.

Иван развернулся на каблуках и наставил палец на Стаса:

– Значит, перевертыш где-то имеется. Или у купца среди ближних людей, или в полиции.

– Ну, насчет перевертыша ты хватил, – хмыкнул Стас. – Хотя… Неужто на Акимыча думаешь?

– А ты бы не подумал? – Иван замолчал, потер переносицу. – И полиция, и все на свете именно его сейчас искать и будут.

– Ты, конечно, прав. Куда ж его черти унесли?

Вопрос так и повис в воздухе. Подозревать Акимыча, которого оба знали много лет, не хотелось. Но куда-то же он подевался сразу после убийства? Друзья сидели в гостиной, слушали, как тихо потрескивают в камине дрова, и размышляли. В тишине им было спокойно. Они могли так сидеть часами, каждый погрузившись в свои мысли, но при этом чувствуя и осознавая присутствие другого, опираясь на взаимную молчаливую поддержку.

– И все же давай подведем итог. Что мы имеем на сегодня? – нарушил тишину Иван и сам же продолжил: – К нам приходит Акимыч, человек проверенный, и просит выполнить заказ для купца. Тот же купчина нас нанимает порыться в деле убиенного Бориса Говоруна, и не нас одних: этим же делом и его родич занимается. Кроме того, говорит, что никому не доверяет, в городе пропадают слышащие, надвигается какая-то большая беда. Родича этого убирают, причем показательно, сам купец пропадает неизвестно куда, вместе с семьей и приказчиком. Однако мы оба понимаем, что Акимыч не просто приказчик. И делом начинает заниматься до того пестрая команда, что диву даешься.

– А кто из них верховодит, непонятно, – буркнул Стас, разминая очередную папиросу. – И как они еще между собой все не перецапались.

– Заметим, что мы с тобой пребываем в странном и неприятном положении вроде и не подозреваемых, вроде как и привлеченных к делу, но до конца нам никто не доверяет. Не столько им помощь наша нужна, сколько чтоб мы у них под присмотром были да особо не рыпались.